Салли Блейк - Только по любви

Интересно, решится ли Томас Варли на столь длинное путешествие? Ему было послано приглашение, и он тут же на него откликнулся. Он приедет хотя бы для того, чтобы удостовериться, что обручение настоящее. Эми высказала свое предположение Маркусу.

— И обручение настоящее, и свадьба тоже будет настоящей. Этого хотела тетя Мод, и этого хочет общество Кэлланби. Люди рады любому поводу нарядиться и потанцевать на улицах, — уверенно заявил Маркус. — А то, что будет после свадьбы, касается только нас двоих и больше никого.

— Потанцевать на улицах? — недоуменно переспросила Эми, не обратив внимания на последние слова Маркуса.

— А как же! Старики достанут свои скрипки и будут сопровождать нас музыкой от самой церкви. А горожане, приплясывая, пожелают нам счастья. Таков здешний обычай.

Для настоящих влюбленных такой эскорт годится, но в их случае это сплошной обман. Прямо высказать это Маркусу в лицо она не решилась, а лишь слабо возразила:

— А не будет неуважением к памяти вашей тети устраивать такое веселье?

— Вряд ли, ведь это она все затеяла.

Действительно, леди Беллингем спровоцировала своим завещанием их свадьбу, а значит, предполагала, что веселье возможно. Маркус твердо решил выполнить волю тетушки.

Неожиданно хлопнула входная дверь, Эми вздрогнула и обернулась. В гостиную вошел Маркус. Он сбросил верхнюю одежду в холле, но лицо было мокрым, а волосы блестели от воды, струйками стекавшей ему на воротник.

— И зачем только было выходить в такую погоду? Пойдемте в мою комнату, надо вытереть волосы полотенцем, не то вы схватите простуду, — выпалила Эми, не задумываясь о том, что говорит.

Она не увидела ничего компрометирующего в том, что пригласила Маркуса в свою комнату. Что же делать, если с него стекает вода, и прямо на дорогой ковер!

— Принимаю ваше предложение, мэм, — ответил Маркус нарочито покорным тоном, каким обычно ублажают сварливых жен. — Но не хотите ли прежде узнать новость?

— Новость?

— Возможно, мы кое-что нашли, — осторожно, как бы опасаясь сглазить, сообщил Маркус, однако глаза у него блестели.

— Золото? Вы хотите сказать, что там действительно есть золото?

Эми покраснела: ведь она всегда относилась к этому скептически. Видимо, она унаследовала сомнения от леди Беллингем, сурово критиковавшей рискованные предприятия своего племянника.

— О, неверующая! — вскричал Маркус. — Наверно, не стоило вам пока что-либо рассказывать, тем более что цыплят по осени считают. Но все же там нечто есть, и как только мы это нечто отмоем, Келли отвезет образцы в пробирную палату в Уиклоу. Я, правда, не уверен, что следует поручать это дело ему одному. Я предупредил его, чтобы он держал все в секрете и не смел проигрывать доходы до того, как мы зарегистрируем свою находку.

— А как только это произойдет, вы станете богатым и сможете выкупить у Келли его долю.

А может быть, ему вообще не понадобятся деньги леди Беллингем?

Да что это она?.. Ведь Маркус законный наследник. Он и от навязанной невесты сможет откупиться, тихо и мирно, и никто не пострадает. Кроме нее.

— Все может быть, — согласился Маркус. — Но сейчас у нас более важные дела, если только вы не хотите, чтобы я простудился.

Вместе они поднялись в комнату Эми. Она не знала, а в сущности, ей было все равно, прилично ли впускать его в свою спальню. Обрученным разрешаются кое-какие вольности, да и кто их видит, чтобы осудить?

Ею овладело какое-то непонятное безрассудство, и она не возразила, когда Маркус закрыл дверь, которую она оставила приоткрытой. Он сел на стул у окна, за которым шумел дождь. В комнате пахло лавандой и сухими духами.

Эми принесла из ванной полотенце и, встав за спиной Маркуса, начала вытирать его мокрые волосы. Действие это, вполне обыденное, оказалось настолько чувственным, что Эми с трудом сдерживалась, чтобы не поцеловать Маркуса в шею.

— Вы нас видите? — вдруг спросил он.

Эми вздрогнула от неожиданности и, проследив за его взглядом, наткнулась на отражение в зеркале туалетного столика. Только глупец не понял бы, насколько интимны были движения, которыми она ласкала взлохмаченную голову Маркуса. Смутившись, девушка выронила полотенце и хотела было отнять руки от его головы, но Маркус успел их схватить.

— Пожалуйста, отпустите меня, Маркус, — взмолилась Эми. Ее губы были в предательской близости от его щеки, и, борясь с искушением, она их крепко стиснула.

— Если бы мы встретились до того, как тетушка выдвинула свое нелепое условие, я никогда бы вас не отпустил. Но поскольку ей удалось так ловко окрутить нас, мне ничего не остается, как придерживаться нашего соглашения. Во всяком случае, навязываться вам я не стану.

Это был весьма сомнительный комплимент, если это вообще был комплимент. Или Маркус таким манером хотел сказать, что она ему небезразлична? Эми не решилась спросить, что именно он имел в виду, дабы не подвергать себя возможному унижению. Леди не полагается первой признаваться мужчине в любви.

Наконец ей удалось вырвать руки.

— Думаю, вам пора уходить, — твердо заявила Эми. — Мне не хочется, чтобы слуги заподозрили нас в чем-то неподобающем и начали сплетничать.

Она понимала, что это звучит чопорно, но не знала, как выпутаться из создавшегося положения. Маркус долго смотрел на нее своим обычным обезоруживающим взглядом, прежде чем ответить.

— Вы не слышали ни слова из того, что я вам говорил, верно? Ладно, моя дорогая, сейчас я оставляю вас наедине с вашими целомудренными мыслями, однако надеюсь, что на приеме вы проявите ко мне больше нежности, хотя бы ради наших гостей.

— Постараюсь, — сухо сказала Эми.

Томас Варли должен был прибыть в пятницу, за день до свадьбы. Он сообщил Маркусу, что приедет вечером к ужину. С утра в субботу они запрутся в кабинете для обсуждения дел, а днем Маркус покажет ему свой золотой прииск. Представив себе чистюлю Варли по колено в грязи, Эми улыбнулась.

— Вас забавляет мысль выступать в качестве моей возлюбленной?

— Вовсе нет. Просто я представила себе вашего мистера Варли в этом Богом забытом местечке — с промокшими ногами и с кислой миной на лице…

Эми думала, что Маркус рассердится, но увидела, что он еле сдерживает улыбку, а в глазах появились чертики. Да, в чувстве юмора ему не откажешь, недаром он писал такие остроумные письма.

— Я такое зрелище не пропущу ни за что. От негодования у него наверняка начнут топорщиться моржовые усы. Жаль, что вас при этом не будет.

— А почему мне нельзя?

— Потому, любовь моя, что вечером вы должны выглядеть свежей и беззаботной, а не усталой и забрызганной грязью. Я хочу похвастаться вами перед всем миром. Но можете быть уверены, что, как только представится возможность, я в деталях опишу вам реакцию сего джентльмена.