Джулия Тиммон - Так задумано свыше

— Кто? — интересуется Мэгги.

— Дуглас, — красная от стыда, шепчу я. Подношу телефон к уху и нажимаю кнопку приема. — Алло?

— Привет, родная, — бормочет он голосом, в котором ясно звучат любовь, тоска и капля вины. — Прости, я два дня не звонил. Был жутко занят. Тут сейчас выставка, начальство потребовало изучить все оборудование, которое предлагают, решить, выгодно ли сотрудничать с «СНС системз», и лишь потом переходить к обсуждению договора. Сейчас вот рабочий день, слава богу, позади, и я сразу звоню тебе, еще даже не ужинал. — Смеется.

Я сижу пунцовая и смотрю в песок. Надо бы что-нибудь сказать, уверить его, будто я не сержусь и скучаю, но не до такой же степени я лицемерка.

— Я подумал, может прилететь завтра хотя бы на вечерок? Устроили бы с тобой пикник на нашем острове или просто побродили бы по пляжу. Босиком…

Зажмуриваюсь. Мысленно поношу себя на чем свет стоит. Надо сделать так, чтобы Дуглас не прилетал. Какая жестокость! Не верю, что я — это я.

— Ты еще больше устанешь в дороге. В понедельник будешь чувствовать себя разбитым. — Говорю тихо, чтобы уши Дугласа и мои собственные не слишком резала фальшь.

Он тяжело вздыхает.

— Наверное, ты права. Дела, дела! Эх, из-за проклятой занятости нет времени на самое святое в жизни.

Я кусаю губы, чувствуя, что еще немного — и заплачу.

— Кстати, — спохватывается Дуглас. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — чуть громче отвечаю я. — Почему ты спрашиваешь?

— У тебя грустный голос, — озабоченно говорит Дуглас.

Выдавливаю из себя смешок.

— Тебе кажется. Просто я всего лишь немного устала. И потом… — Спотыкаюсь, пару секунд молчу и торопливо добавляю: — Все время сталкиваешься с какими-то проблемами.

— Что-нибудь стряслось? — встревоженно спрашивает Дуглас.

— Да нет же. — Ловлю на себе сочувствующий взгляд Мэгги. — Я о текущих не самых существенных делах. Пожалуйста, не волнуйся. — Морщусь и бью себя кулаком по колену.

— Я безумно соскучился, — шепчет Дуглас. — Когда вернусь, обещаю, два выходных о работе не буду даже вспоминать. Устроим себе праздник любви и романтики.

Поднимаю глаза к небу и кручу головой. До чего же неподходящий момент выбрал мой жених для того, чтобы стать романтиком!

— Быть моей невестой, наверное, ужасно непросто, — добавляет он.

Я лишь тяжко вздыхаю в ответ. Дуглас, неправильно истолковав мой вздох, смеется ласковым смехом.

— Бедная ты моя! Я постараюсь исправиться. Увидишь, к алтарю ты пойдешь с другим человеком. Гораздо более внимательным и заботливым.

Хихикаю, больше от жуткой растерянности.

— Ладно, довольно громких слов! — смеясь говорит Дуглас. — Докажу на деле, что сумею исправиться, тогда и поговорим. Так?

— Угу, — отвечаю я. Заканчиваем тягостный разговор, и я с громким стоном утыкаюсь лицом в плечо Мэгги. — Нет, я этого не вынесу!

— Вынесешь, вынесешь, — говорит она.

— Он скучает, любит, хочет стать лучше. А я… Нет, это выше моих сил. — Отстраняюсь и заламываю руки.

— А что ты? — невозмутимо спрашивает Мэгги. — Ничего особенного ты еще не сделала.

— Еще! — восклицаю я голосом, исполненным отчаяния. — Если хочешь знать, когда я оказываюсь рядом с Эдвином, мне кажется, что я не подвластна сама себе! Если бы не идиотские очки и перчатки, я бы точно уже вчера очутилась в его объятиях. А потом извела бы себя упреками. — Роняю голову на грудь. — Нет, это невозможно!

— В любом случае, это не конец света, — спокойно говорит Мэгги.

Она в самом деле ни на минуту не забывает о трезвой расчетливости. Мне бы так!

— Беды, как у тебя, случаются сплошь и рядом, — философски добавляет она.

Поднимаю голову и смотрю на нее с сомнением.

— Думаешь?

— Знаю, — уверенно отвечает Мэгги. Она испытующе смотрит на меня. — Ну так что ты решила? Поедешь завтра на свидание?

Расправляю плечи, стряхивая с себя впечатление от разговора с Дугласом, и еще раз задумываюсь, как мне быть. Может, последовать совету Мэгги? Закрываю глаза, ясно представляю себе Эдвина, невольно оказываюсь в плену необоримой силы, распахиваю глаза и твердо произношу:

— Да, поеду. Только… наверное, пока не буду открывать свой секрет и скажу, что смогу уделить ему часа два, не больше, а то, если встреча затянется, я совсем запутаюсь.

Мэг немного наклоняет набок голову.

— Как знаешь.

В моем сознании мелькает мысль, и я порывисто хватаю подругу за руку.

— Только ты, пожалуйста, помоги мне!

— Как? — удивляется Мэгги. — Подыскать еще одно платье? Или посидеть с вами, под столиком?

Кручу головой.

— Я сейчас не о платьях и, разумеется, не о столиках.

— О чем же?

Излагаю ей свою просьбу, и Мэгги, для приличия поломавшись, отвечает согласием.

Вхожу в ресторанный зал с твердым намерением быть не только предельно неулыбчивой, но и большей частью помалкивать, а на вопросы отвечать односложно или обтекаемо. Я целое утро промучилась, раздумывая, следует или нет сегодня же прекратить глупую игру, но около одиннадцати получила сообщение от Дугласа, усердно перевоспитывающего себя: «С добрым утром! Люблю. Хорошего дня». После чего решила, что, пока не определюсь с женихом, не имею права морочить голову Эдвину, который ищет ту единственную, возможно правда меня, и если узнает, что она вот-вот выйдет замуж, не только расстроится, а, не исключено, совершенно разочаруется в жизни. Нет, я не должна причинять страдания кому бы то ни было. Поэтому обязана потерпеть. Кто знает? Может, уже сегодня случится что-нибудь такое, что определит дальнейший ход событий? Тогда наступит конец моим терзаниям.

На мне шляпа с большими полями, те же очки, новые перчатки (хорошо, что я приняла деньги за съемку, в противном случае пришлось бы у кого-нибудь брать в долг!) и платье длиной по колено с низким вырезом и драпировкой, эффектно подчеркивающей округлость груди. Его мне пришлось купить, поскольку в гардеробе Мэгги больше не нашлось ничего особенно стоящего.

В зале полумрак, но я и не подумаю снять очки. И просижу все это время в шляпе и в перчатках. Если Эдвин достаточно тактичен и воспитан, сделает вид, что так и должно быть. Может, в этом и правда нет ничего странного — я понятия не имею, позволительно ли даме оставаться за столом в головном уборе, потому что не ношу ни шапок, ни панам. Да и кто в наши дни помнит о глупых условностях?

Эдвина я замечаю сразу. Вернее, удивительным образом чувствую, где он, еще не видя, что он действительно там. Как называется эта таинственная сила, откуда берется? Почему не мы управляем ею, а она нами?

Эдвин поднимает на меня глаза, когда я делаю первый шаг в его сторону, приподнимается со стула и машет мне рукой. Мною овладевает желание подскочить в три прыжка и поприветствовать его горячим объятием, однако я, преодолевая себя, подплываю к столику так, будто от нечего делать встречаюсь с наскучившим воздыхателем.