Терри Лоренс - Свет в ночи

Бен покачал головой.

— Он же светится! — недоумевала Бриджет.

— Что?

— В лунном свете. Или во время вспышек молний. Со стороны озера создается впечатление, что на скалу выбросило гигантский корабль. Все дело в коре белоствольных берез.

— А я считал, что из берез дома не строят.

— Это правда — древесина слишком мягкая. Но можно раскрасить бревна под березу, а внутри использовать настоящие стволы. Это здание просто великолепно! Намного опередило время. Новое слово в архитектуре и дизайне.

— Большое здание? — Бена архитектура и дизайн не интересовали.

— Да ты его и правда не видел!

Он видел только свет в окне. И ее силуэт.

Бриджет охотно охарактеризовала ему здание:

— Двадцать шесть тысяч квадратных футов. Два этажа, плюс чердак и винный погреб. Двадцать спален. Кухня вполне подошла бы для ресторана. Окружен восемьюстами акрами девственного леса. Тысяча футов береговой линии в заливе Бет Гриз.

— Давно он в вашей семье?

— Ах, если бы! Примерно в 1910 году сюда из Детройта приехал автомобильный король и влюбился в Коппер-Харбор. Охотничий дом Доджа, как он первоначально был назван, должен был стать свадебным подарком. — Тут ей в голову пришло трогательное предположение, и глаза у нее заблестели. — Может быть, поэтому он белый?

У нее на левой щеке была красивая родинка. А еще в ней ощущалась глубочайшая искренность. Бен даже начал верить в то, что ее лекция читается не для того, чтобы заглушить звуки чьих-то шагов.

— И что дальше?

— Тебе надо бы заснуть, — посоветовала Бриджет. — Не смогу.

Она начала покусывать нижнюю губу — эту привычку он заметил у нее и раньше.

— С болью я ничего сделать не смогу.

— Она не такая уж сильная, я потерплю. Расскажи мне что-нибудь еще об этом доме.

Может, она незаметно для себя проговорится?

— Он стоит вдали от жилья. Ходят слухи, что во время действия сухого закона сюда из Канады завозили виски.

«Очень может быть», — подумал он. — Но в винном погребе я его не обнаружила. — Она рассмеялась. — Погреб просто огромный. Тут можно было спрятать даже Ал Капоне со всеми его людьми.

— Дело Капоне живо и сейчас. Контрабанда, увиливание от таможен.

— Сейчас нет спроса на самодельный джин, — возразила Бриджет.

Он всмотрелся в ее снисходительную улыбку. Никакой неуверенности. В уголках губ не видно напряжения. Эта женщина не могла за последние пару часов научиться прекрасно лгать. Он попробовал зайти с другой стороны:

— Почему бы тебе не открыть окно?

— Ты уверен, что хочешь? Ладно. Сам увидишь, как сейчас холодно.

Она не стала хвататься за его предложение. Но и спорить тоже не стала. Напряжение в груди у него немного ослабло.

Снова удобно устроившись в качалке, она начала в ней качаться.

— А что было потом?

— С домом? Братья Додж умерли во время эпидемии гриппа 1921 года. Миссис Додж больше интересовала постройка Медоубрук-Холла. В тридцатые и сороковые годы этот дом почти все время пустовал. В семидесятые была вспышка активности: дом поменял трех владельцев, и у каждого были грандиозные планы. Местные жители говорят, что они просто использовали этот дом, чтобы получить налоговые льготы.

— А какие у тебя планы?

Она картинно взмахнула рукой:

— Это — «Березовый охотничий домик». Так будет написано в рекламной брошюре. Или, может, «Дом белых берез». Я еще не решила.

— Значит, ты не местная?

— Базируюсь в Чикаго. Компания, в которой я работаю, создает дома отдыха для администраторов верхних эшелонов, санатории, конференц-центры. Ты когда-нибудь бывал в доме отдыха для крупных администраторов?

Он мог бы назвать федеральные тюрьмы, которые почти заслуживали такого названия.

— Попробую угадать. Теннисные корты на каждом углу, а финансисты и биржевые маклеры мотыжат сад.

Довольная его поддразниванием, Бриджет засмеялась и качнулась вперед. Уперев локти в колени, она переплела пальцы рук.

— Да, за вычетом площадки для гольфа, это именно то, к чему мы стремимся. Минимум современной техники. Максимум свободы. Путешествие на каноэ по реке Монреаль, прогулки по живописным местам — на велосипедах и пешком. В основном это будет место, где можно поразмыслить и сбросить напряжение, сидя у камина. Структурированная скука, как я это называю.

— Ответственные работники такое любят? — удивился Бен.

— Вся сложность в том, чтобы определить, что на самом деле нужно переутомившимся служащим, а не что им кажется, будто они хотят.

— А что же им кажется?

— Им кажется, что они хотят заполнить мероприятиями свои ежедневники до отказа. Когда я увидела этот дом, я сразу поняла, что тут можно устроить идеальное убежище от цивилизации.

Он внимательно посмотрел на нее.

Уйдя в свои мысли, Бриджет не заметила его странной реакции.

— Так я обманом заставлю людей насладиться красотой и ароматом роз. В противном случае они бы их выращивали, оценивали и обсуждали планы захвата наиболее выгодных рынков для их сбыта.

Если она связана с преступниками, то он готов съесть собственные носки. Чем дольше она говорила, тем больше Бен ей доверял. И тем более сильную усталость испытывал. Временами он едва слышал ее негромкие слова — их заглушал ропот волн.

— Прежде всего мне надо придумать новую обстановку для комнат, сохранив атмосферу, которую создали богачи, решившие пожить просто. Во времена Рузвельта это было очень модно. Я провожу косметический ремонт, черчу планы, даже составляю примерные карты окрестностей. К северу отсюда есть несколько старых лагерей лесорубов…

Ее голос затих.

Бен вздрогнул и догадался, что на какое-то время провалился в сон.

— У тебя все нормально? — поинтересовалась Бриджет.

— Угу, все хорошо. У тебя… э-э… есть коллеги?

— Обычно — да. Но этот проект — исключительно мое дитя. — Она рассмеялась непонятной для него шутке и откинулась в кресле, пряча руки под плед. — Это и мой собственный дом отдыха. Я рассчитываю пробыть здесь по крайней мере полгода.

Усталость ползла по его рукам и ногам, как плющ по руинам. Если бы мягкий женский голос и аромат духов можно было считать наркотиками, то он мог бы заподозрить ее в том, что она намеренно его одурманила. Бриджет только что говорила с ним откровенно — это первый шаг к доверию.

— Ты здесь одна, — повторил Бен.

— Только не питай тайных мыслей.

Он сейчас никаких мыслей питать не мог.

— И долго ты здесь собираешься пробыть?

— Шесть месяцев, — немного недоумевающе улыбнулась Бриджет. Она ведь уже ему об этом сказала.

— Нет, я хотел спросить, ты уже здесь давно? — Бен понял, что мысли его путаются.

— Приехала три недели тому назад.

Она не может входить в шайку! Большего ему не надо.