Терри Лоренс - Свет в ночи

— Скорее доверие с первого взгляда. Можешь такое понять?

Брат задумался над ее вопросом.

— Пожалуй.

Она вздохнула:

— Ну, спасибо, братик.

— Так какая у него внешность?

Бриджет ухмыльнулась:

— Просто роскошная.

— М-м?

— Черные волосы, сложен как греческий бог, привлекателен, как кинозвезда…

— И ты заперла его в спальне? Умница, девочка. Говоришь, ему нравится боль?

— Очень смешно! Он борется с ней изо всех сил.

— Которые, похоже, немаленькие.

— Откуда мне знать, — с досадой отозвалась она. — Мне только хотелось бы иметь возможность ему помочь.

— В этом вся ты. Кстати, мой массажист клянется, что на ступнях есть точки, с помощью которых можно снять боль.

— Запомню. — Она сжала зубы при мысли о том, что Ричи страдает. — У тебя все будет нормально?

— У меня все будет просто великолепно! А как насчет тебя?

— Как видишь — живу на полную катушку. Как ты мне велел. Попроси твоего врача мне позвонить.

— Обязательно. И держи меня в курсе твоих медицинских новостей.

— Когда будут.

Бриджет повесила трубку. Весь вечер она не вспоминала одну из главных причин, по которой здесь оказалась. Теперь она задумчиво разгладила ткань на плоском животе. Ожидание всегда дается труднее всего.

Где-то вдалеке зазвонил телефон. Бен стремительно проснулся и сел. Боль впилась ему в ребра, словно колючая проволока. Он прерывисто вздохнул, выдавил тихое проклятье и откинулся назад, опираясь на локоть. Он был обнажен. В ноге пульсировала боль. Он попытался сесть медленнее. Тем временем телефонный звонок замолчал.

Он провел рукой по лицу. Судя по наждаку щетины, должно быть, уже за полночь. Бен неприязненно осмотрел комнату. Двуспальная кровать, претенциозная лампа: золотистый абажур обклеен вырезанными из бумаги силуэтами скачущих оленей. Стены из березовых стволов, светлых и гладко обструганных. Бриджет исчезла.

Он снова чертыхнулся, попытался снять ногу с кровати и почувствовал нестерпимую боль. Пришлось ждать, пока в голове немного прояснится. Он попал в ловушку. И все потому, что поверил в нее — настолько, чтобы потерять бдительность и заснуть.

Когда она промывала его царапины, в ней ощущалось не только умение, но и подлинное сострадание. Невозможно было себе представить, чтобы Бриджет была заодно с контрабандистами. Бен готов был поклясться, что она его не выдаст.

Но неуместная честность может оказаться не менее смертоносной. Она может вызвать полицию, выполняя свой гражданский долг. А кто знает, сколько местных блюстителей порядка поддались на возможность легкого заработка? Здесь, на севере, жизнь суровая. Пока Бен не знает, кто связан с перевозками грузов, он не может доверять никому — ни местной полиции, ни персоналу больницы.

Тем не менее ему следовало сказать Бриджет, насколько ему важно, чтобы его никто не нашел. Но, с другой стороны, с чего бы ей ему доверять? Она одинокая, умная, опытная женщина, но сострадательная, и он умело сыграл на этом ее свойстве. Попав к ней в дом, он несколько раз ей солгал, и Бриджет это видела. Угрызения совести причиняли ему боль не меньшую, чем боль от раны. Крайне мучительно было думать, в каком свете он ей предстал.

«Ты лгал, как плохой парик, братец».

Работая в качестве тайного агента, он мог, глядя в лицо человеку, спокойно лгать, о чем бы ни шла речь, начиная с собственного имени и кончая мотивами своих поступков и своего фиктивного преступного прошлого. Общаясь с женщинами, Бен обычно придерживался принципов честности, достоинства и порядочности. Не то чтобы представительницы прекрасного пола высоко ценили эти качества. Карла определенно не ценила.

Он откинул простыню и осмотрел повязку на ноге. Она осталась чистой и сухой. Может, воспоминания о бывшей жене не случайно сейчас его преследуют.

«Вспоминаешь не всю свою жизнь, а только ошибки».

Он оказался отвратительным мужем: обеспечивал семью только материально, но не давал моральной поддержки и тепла. По крайней мере, так всегда говорила Карла. Бен разрешил ей забрать Молли. В этом году его дочке исполняется шесть, и он не видел ее уже четыре года. У него в бумажнике есть ее фотография. А где его бумажник?

У него не было сил его искать. Боль разливалась по телу с каждым ударом сердца. Бен попытался устроиться поудобнее, начал перебирать воспоминания, чтобы отвлечься, но это не помогло.

Бен не стал предаваться напрасным сожалениям. Он знал, что выбирает. Нелегко было убедиться, что он не создан для семейной жизни, но Бен усвоил и этот урок. Навсегда. А еще он научился выполнять свою трудную и опасную работу, полагаться на свою смекалку, делать то, что требуют обстоятельства. Доверие к людям не было ему свойственно. А вот заставить окружающих ему доверять было просто необходимо.

В замке задергался ключ. Бен услышал, как Бриджет что-то бормочет, возясь с замком. Она с досадой пнула дверь ногой. Что-то упало. После секундной тишины дверь распахнулась, и Бриджет, чуть не потеряв равновесие, влетела в комнату.

— О! Ты не спишь. — Она позвенела связкой ключей. — Эти отмычки совершенно никуда не годятся.

— Спасибо за предупреждение. — Чтобы завоевать доверие, надо самому его демонстрировать. Он сделал первый шаг. — Спасибо. За все. От души.

— Рада помочь. Правда, думаю, что тебе не следует регулярно подвергать себя подобным испытаниям.

Она держала в охапке вязаный плед. Выйдя обратно в коридор, Бриджет заволокла в комнату кресло-качалку и поставила ее справа от кровати. Закрыв дверь, она устроилась поудобнее, явно намереваясь остаться здесь надолго.

— А разве ты раньше не сидела рядом со мной?

— Мы же передвинули тебя на эту сторону. Забыл? Тебе не захотелось спать на мокром.

— Кому же захочется.

— У тебя вся одежда вымокла…

— Я понял, что ты имела в виду. Можешь не объяснять…

Она улыбнулась — искренне и прямо. Слишком открыто? Слишком невинно? Голова у нее была чуть наклонена. Может быть, она к чему-то прислушивается: ждет сирен или стука в дверь…

Бен пристально всмотрелся в нее.

— Что-нибудь надо сделать? Может, открыть окно?

— Нет. — Единственное, что она может для него сделать, — это сохранить ему жизнь. Но только если он сможет ей довериться. — Так где же мы?

— В Березовом охотничьем доме.

Он посмотрел на белые стволы, которыми были обложены стены.

— Тут все комнаты такие?

— Часть. В них гораздо светлее, чем в обычных бревенчатых помещениях. Здесь есть и традиционные комнаты — из местных сосен. Кое-какие внутренние перегородки оштукатурены. А внешний вид дома ты, конечно, видел.

— По правде говоря, скорее нет, — признался Бен.

— Ты хочешь сказать, что он не манил тебя, словно маяк?