Кэролин Грин - Ангел-хранитель

— У тебя проблемы, мужик? — угрожающе спросил юнец.

Враждебность в его голосе не произвела должного эффекта на Джерри. Он широко улыбнулся и качнул головой.

— Да нет, просто смотрю.

Девица заулыбалась и кокетливо откинула с плеча прядь волос. Ее жест не ускользнул от внимания спутника. Он вдруг вскочил из-за столика, с грохотом опрокинув стул. Все в зале наблюдали за разворачивавшейся драмой.

— Не будем вмешиваться, Джерри. Пусть едят себе. Оставь их.

— Но я только хотел убедиться, произносят ли они молитву, — возразил тот.

— Джерри? — переспросил парень. — Да ты, видно, возомнил себя Джерри Льюисом, а?

— Нет, я Джерри Киркленд, — сказал Джерри, вставая и протягивая противнику руку. — А вы?

Тем временем парень уже угрожающе надвигался на него. Так сходятся собаки — шерсть дыбом на холках, — готовые сцепиться.

— Эй, Алекс, не трогай его, — вмешалась девица. — Ты что, не видишь, он же хромает!

Но юнец продолжал наступать на обидчика.

— Только тронь этого беднягу, Алекс, и я растрезвоню всем твоим друзьям, как ты справился с парнем, у которого нога в гипсе!

Данный аргумент произвел-таки на юнца впечатление, заставив его остановиться.

Ким, воспользовавшись этим, встала из-за столика.

— Извините, — пробормотала она, проходя мимо взбешенного Алекса. Окликнув Джерри, она сказала первое, что пришло на ум: — Спорим, ты совсем забыл, что мы едем к тете Ровене?

— Забыл?

— Да. И нам лучше поторопиться, а то она начнет волноваться.

Они уже выходили, когда Джерри вдруг остановился, а затем повернул назад. Подойдя к своему столику, он схватил бумажную тарелку:

— Забыл крылышки.

Они выехали на шоссе и уже оставили далеко позади злополучную забегаловку, когда Ким неожиданно съездила Джерри сумочкой по плечу.

Тот аж выронил крылышко, которое грыз.

— За что?

Лицо Ким пылало от гнева. Она едва удержалась, чтобы не отвезти его прямо сейчас к нему домой и бросить там, несмотря на сломанную ногу.

— Ты что, не понимаешь? Твоя жизнь висела на волоске!

— Но крылышки были не такими уж острыми. Да и язвы у меня больше нет.

Ким заскрипела зубами.

— Я говорю о том парне в закусочной. У него на лице было написано, что он сломает тебе вторую ногу.

— Алекс? Он, конечно, немножко нервный, но совсем не опасный.

— Тогда советую запастись бинтами и льдом. Они тебе пригодятся, если ты и дальше будешь попадать в переделки вроде этой. А что до меня, то я не хочу случайно оказаться рядом с тобой в такой момент.

Джерри едва не подавился последним крылышком. Бинты и лед. Когда Нахум поручил ему охранять Ким, Джерри в сердцах подумал то же самое. Что лучше ей запастись бинтами и холодными компрессами, если она какая-нибудь хромоножка.

Только вот хромоножкой оказался он. Ему вдруг стало страшно, ведь стычка в закусочной действительно могла закончиться гораздо хуже. Слава богу, Ким была рядом. Она почувствовала опасность и спасла их обоих.

А ведь это его работа. Это он должен оберегать ее, а не наоборот. Джерри почувствовал угрызения совести; он вспомнил, что она с самого начала, как только его выписали из больницы, заботится о нем. А он беззастенчиво пользуется этим, заставляет ее готовить разные вкусности. И вообще, принимает как должное все, что она для него делает изо дня в день.

Да ведь это Ким постоянно вызволяет его из бед, в которые он попадает по собственной вине! Ну ладно, бритва ей ничем не угрожала. Но Ким запросто могла надорваться, когда помогала ему встать после неудачной попытки пройти сквозь стену. А тот парень… вдруг у него оказалось бы оружие? Его могли убить, а Ким осталась бы одна, без защиты. И он стал бы причиной ее преждевременной смерти.

Стремясь заполучить крылья, он даже не подумал о том, что их надо заслужить.

Он мог лишиться своей подопечной, а вместе с ней и крыльев, которыми бредил. Но те сразу утратили свою значимость, едва он представил себе, что мог потерять Ким.

Джерри испытал ужасное потрясение, когда осознал, чем могла обернуться его легкомысленность.

А ведь она… она так прекрасна, прекраснее, чем белая голубка. Ее мелодичный голос мог состязаться по красоте с безупречно настроенной лирой. Сердце у нее из чистого золота, прямо как улицы там, наверху, ожидавшие его возвращения после успешно выполненного задания.

Да, задания… не допустить ее преждевременного ухода в мир иной. До сих пор он относился к своим обязанностям спустя рукава. И лишь вкушал земные радости, ставшие доступными ему в человеческом теле.

Джерри положил руку Ким себе на колено и кончиками пальцев провел по ее мягкой коже. Застенчиво улыбнувшись, она взяла его за руку, сплетя пальцы.

Джерри поклялся себе, что отныне станет образцовым хранителем. А значит, забудет о чувственных удовольствиях земной жизни и на первое место поставит безопасность Ким. Ему вспомнилось, как он обнимал ее, пробуя украдкой кленовый сироп с ее губ. Пожертвовать таким… Но Ким осталась недовольна и впредь запретила ему так поступать. Приговор обсуждению не подлежал.

Завтра он перво-наперво отправится осматривать дом. Отыщет малейшие неисправности и все починит, пока с Ким не приключилось чего-нибудь.

— Этого больше не повторится, — сказал он, имея в виду недавнее происшествие, чуть было не ставшее трагедией. — Я сделаю все, что в моих земных силах, чтобы уберечь тебя.

Ким взглянула на него вопросительно, но ничего не сказала и переключилась на дорогу.

— Дорога домой, — узнал Джерри.

— Память у тебя хорошая. Дело за малым — вспомнить, что было до аварии.

— Мы же едем к тете Фло. Она станет волноваться, если мы не объявимся.

— Тете Ро, — поправила Ким.

— Да, тете Ро. Это я и имел в виду.

— На самом деле нам вовсе не обязательно ехать к ней сегодня. Она не ждет тебя раньше четвертого июля, именно в этот день ты и навещаешь ее.

Джерри нашел на приборной панели карандаш. Конец с резинкой он просунул под гипс — почесать, поскольку зуд все никак не проходил.

— Четвертое июля? И как часто я приезжаю к ней?

— На Пасху, четвертого июля и на Рождество.

— Понятно-понятно. Но сколько раз в неделю?

— В этом-то и дело, — сказала Ким; ей стало неловко за него. — Три раза в году.

Карандаш в руке Джерри замер.

— И все?

Ким кусала ноготь. Помолчав, она нехотя добавила:

— Тебе не нравился запах в доме престарелых.

— Если там так плохо, почему тогда Дж… — он осекся, — почему тогда я не забрал ее оттуда?

Ким не оправдывала, но и не осуждала его. Она просто пожала плечами. Джерри ужаснулся такому невниманию Джеральда к единственной родной душе.

— Едем немедленно. Уверен, она обрадуется нам.

— Но ты говорил, что весь день будешь смотреть комиксы и играть на приставке.