Карла Неггерс - Заветное желание

Он ответил сильным движением, затем еще и еще, до тех пор, пока они не начали качаться, пульсировать и любить друг друга. И все было как прежде, и будет всегда в будущем: огонь, свет, краски, движение. Повторяющееся, но всегда разное. Бесконечное. Бесконечное и постоянное, как их любовь…

Затем все кончилось, и они лежали бездыханные и обездвиженные. Что-то зажглось внутри у Лиззи, и она спросила:

— Майкл?

— Да, любовь моя?

— Я бы хотела… Как ты думаешь, мы сможем повторить это?

Он приподнял бровь:

— Конечно, дорогая.

— Мм, мне кажется, это аллергическая реакция.

Он приподнял вторую бровь.

— На диван, на диван, не на тебя!

Он заставил ее заплатить за это замечание, что она с удовольствием и сделала.

Прошло три блаженных месяца. Лиззи влюбилась так, как никогда прежде, и представить себе не могла… и работала так напряженно, как никогда прежде не работала. «Манхэттен дизайнз» завоевывал репутацию. И Лиззи понимала, что предстоящее открытие нового офиса Майкла сослужит и ей хорошую службу. Все работы были завершены с блеском. Она чувствовала глубокое удовлетворение. Дело оставалось за малым — она до сих пор не подобрала живописное полотно для кабинета Майкла.

— Только бы мне его найти, — сказала она Гвен и Мэг за завтраком.

— И правда, поскорей бы уж ты нашла его, — проговорила Челси. — Ты же знаешь Майкла. Любовь не ослепила его. Он прекрасно помнит, что ты взяла три тысячи на картину. И обязательно потребует или деньги, или картину.

Лиззи фыркнула:

— Я что, мошенница?

— Нет, ты просто дурочка, — ответила Челси.

— Не знаю, — вмешалась Мэг, — но Вольф говорит, что его кабинет выглядит каким-то пустоватым, и собирается снова поставить бронзовую статуэтку.

Лиззи побледнела:

— Он не посмеет!

— О, еще как посмеет, вы-то уж должны были узнать нашего Вольфа, — засмеялась Мэг.

О да! Лиззи отлично узнала его. Каждый сантиметр его тела был ей знаком. Она постоянно думала о нем. Но это вовсе не означает, что он может вмешиваться в ее работу, тем более с его вкусом. Ну и пусть ставит свою дурацкую статуэтку, если она ему нравится. Пусть отказывается от новых стульев и возвращает на место старый диван из виниловой кожи. Только Лиззи предупредила, что тогда и она вернется к прежнему — к парику и накладным ногтям. Новый стул, объясняла она Майклу, был разработан с использованием новейших технологий, и если на него сядешь, то вставать уже не захочется. Майкл сильно в этом сомневался.

Он полностью изменил свое отношение к выходным; впрочем, как и к понедельникам, но по другой причине: выходные теперь проходили восхитительно и в понедельник трудно было возвращаться к работе.

— Посмотрим, — пробормотала Лиззи.

— Который час? О Боже, я же опоздаю! — встрепенулась Мэг. — Заплатите за меня, я обещала Майклу встретить его родителей в аэропорту.

— Родителей? — удивилась Лиззи.

— А он разве не сказал вам? О, мой язык! Ну ладно! Он пригласил их на церемонию открытия.

— Подожди-ка, — обдумывая что-то, сказала подруге Лиззи. — Теперь я поняла.

— Что поняла? — вздохнула Челси.

— То, что требуется повесить у него в кабинете. Челс, как ты насчет того, чтобы быстро заработать три тысячи?

Челси с интересом слушала.

В этот вечер Лиззи пришла в контору раньше всех. Сделать это оказалось далеко не просто. Майкл заявился к ним на квартиру еще в полдень и предложил пойти к нему на квартиру, чтобы готовиться к торжеству. А когда она заметила, что ей потребуется на приготовление часа четыре, он согласился и сказал, что все понимает. В его голосе она услышала скрытый намек, и тело ее загорелось. Но понимая, что ей еще предстоит завершить дело, она собрала всю свою волю в кулак и заявила, что у нее не все ладно с желудком и лучше она останется у себя.

Майкл нахмурился:

— Я чую дух заговора. Что это ты замышляешь?

— Я? — Лиззи пожала плечами, достала молоток и гвоздь и приступила к работе. «Удивительно, как он не заметил картину?» — подумала она.

Глаза Майкла были обращены на нее, и она, наконец, вспомнила, что уже надела новое вечернее платье. Пожалуй, оно очень подошло бы Элизабет Гест, но цвета были ее, Лиззи. Платье было поразительно красивым. В нем она выглядела желанной.

— Да ничего, — покачала она головой.

— Минутку, минутку! — Он прищурился. — Отойди-ка в сторонку. Что это, черт возьми?

Он стал пристально рассматривать полотно, и сердце Лиззи дрогнуло.

— Глазам своим не верю, — тихо проговорил он. Заметив подпись, он прочитал вслух: — «Челси Бернард», — и перевел взгляд на Лиззи. — Разыгрываете?

Лиззи отрицательно покачала головой.

Майкл вздохнул. Перестанут ли эти женщины когда-нибудь удивлять его? Как Челси смогла написать такую картину, и как Лиззи поняла, что именно это и нужно ему? Невозможно было оторвать взгляд от этой вещицы. Четыре месяца назад он бы обязательно побледнел от злости, увидев такое, но теперь, когда в его жизнь вошла Лиззи, это было как раз то, что ему хотелось. Цвета были приглушенные, но вместе с тем они казались яркими; стиль вроде бы примитивный, но и изысканный. Картина вызывала разные чувства: и гордости, и огорчения, и надежды. Изображен был, конечно, Уилсон-Крик, а именно — магазин его родителей. Нарисованное с любовью и теплотой почтенное старинное здание, цветочный палисадник Хейзл Олсон — все сияло в лучах утреннего солнца.

— Только рама нужна другая, — осторожно добавила Лиззи. — Челси подберет нужную раму.

— Нет, эта самая подходящая. — И он указал на дуб, растущий рядом с палисадником: Челси нарисовала даже укрытие, которое он построил себе прямо в ветвях. — Это я соорудил, когда мне было одиннадцать. — И продолжал: — Сидя там, я мечтал о тех местах, куда когда-нибудь поеду.

— После того как ты уехал, я тоже так делала.

— Добрые воспоминания, правда, Лиззи?

Прижавшись к его плечу, она согласно кивнула:

— Да, очень добрые.

— Как ты думаешь, что скажут мои родители и твоя мать, когда увидят эту картину?

Лиззи усмехнулась:

— Скажут, чтобы мы возвращались домой. Но насчет моей мамы можешь не волноваться. Нью-Йорк ее пугает.

— Странно! — загадочным тоном произнес Майкл. — А моя мать сказала, что твоя мечтала провести время в Нью-Йорке.

— Провести время… Майкл, о чем ты говоришь?

— Если ты смогла выложить Челси три тысячи за картину, которую она и не собиралась никогда продавать, то почему же я не мог послать три билета для своих родителей и для твоей матери и поселить их в отличном отеле?

— Ты хочешь сказать, что моя мама здесь?

— А почему бы ей не приехать на дебют дочери? Она сказала, что ни за что не пропустила бы такое событие, тем более что я заплатил за билет. Насколько я помню, она всегда была прямой. А Хильда и Джейк сами прилетели.