Марион Леннокс - Драгоценный дар

Теперь он мог оставить это дело Малколму.

И Рафф уехал. Он должен был вернуться и помочь Кейту, но не сделал этого. Он просто остановился возле булочной-кондитерской, чтобы купить бисквиты с шоколадной глазурью. Сара их очень любила. Они сядут вместе на солнышке и съедят их. Ему надо было успокоиться.

Но когда Рафф приехал домой, он вспомнил, что Сара по понедельникам работает в мастерской для инвалидов. Надо ли ему вернуться обратно в полицейский участок и помочь Кейту?

Кейт прекрасно справится и без него! И, по некоторым причинам, Рафф не хотел вникать в грязные делишки Филипа. Он вообще не хотел о нем думать.

Вместо этого он обратил свои мысли к саду. Здесь было множество дел. Бабушка несказанно расстроилась бы, если бы увидела, в каком состоянии находится сад.

У них был красивый старый дом, очень большой. В нем было четыре спальни. Но в глубине участка был еще один дом, совсем маленький, где они с Сарой жили со своей матерью, пока та не умерла. Это давало им некоторую независимость.

Саре нравилось жить там сейчас. Она жаждала независимости, хотя независимая жизнь давалась ей с трудом. Но все равно ей нравилось жить здесь. И переехать в другое место Рафф не мог, даже если это означало, что все свое свободное время он будет тратить на то, чтобы косить траву, ухаживать за животными, чинить постройки и испытывать вину за то, что сад Бабушки почти зарос травой.

И он слишком сблизился с Эбби…

Он стал пропалывать сорняки, но звук приближавшегося автомобиля отвлек его от мыслей.

Дверца машины открылась — из нее выскочил Клеппи и бросился к нему. Он летел вперед так, будто был его самым лучшим, самым давним другом, который уехал в дальние края, считался погибшим и вдруг чудесным образом воскрес. Это был совсем другой, обновленный Клеппи, вновь обретший уверенность в себе. Пес снова чувствовал себя ценным и незаменимым и поэтому приветствовал своего друга так, как было положено приветствовать друзей.

Улыбнувшись, Рафф почесал Клеппи живот, когда тот перевернулся на спину, и песик, восторженно фыркнув, блаженно изогнулся.

— Вот бы кто-то радовался так, увидев меня, — сказала Эбби.

Она стояла возле своей машины. И улыбалась. Хотя совсем недавно плакала. Он видел это. Он хотел…

«Остановись!» Рафф не мог позволить себе любить эту женщину.

— Я пришла извиниться перед тобой, — сказала она.

Он застыл на месте. «Подумай как следует. Подумай, куда это может привести, и не забывай о том, что мужчина должен быть разумным и осторожным».

— Почему ты хочешь извиниться передо мной? — Он встал, отряхнул руки от земли. Клеппи возмущенно пискнул. Улыбнувшись, Рафф поднял его. Лицо его мгновенно было облизано. Рафф не возражал.

— За то, что хотела простить тебя, — сказала она, и он увидел, что она с трудом говорит спокойно. — Я этого не понимала.

— А сейчас понимаешь?

Она стояла возле своего маленького спортивного красного автомобиля и не двигалась. Он тоже не двигался. Он держал на руках ее собаку и не подходил к ней.

Нейтральная территория между ними. Пропасть…

— Я… изменилась, — сказала Эбби.

Рафф кивнул, все еще настороженно:

— Ты избавилась от кольца с бриллиантом. Возможно, это было началом.

— Дело не в бриллианте. Дело в Клеппи. Эта собака перевернула всю мою жизнь.

— Пес не хотел, чтобы ты оказалась в тюрьме.

— Да, не хотел.

— Ты знала о том, что было в портфеле Декстера?

— А там что-то действительно было?

«Она толком ничего не знала!» — понял Рафф и почувствовал огромное облегчение. Та Эбби, которую он знал, никогда не стала бы сотрудничать с жуликом.

— Там достаточно всего, чтобы предъявить обвинение Бакстеру, — спокойно сказал Рафф, — но пока я не буду излагать тебе подробности.

— Я рада.

— Многие люди обрадовались, и я тоже. Поэтому ты приехала сюда? Чтобы выяснить это?

— Нет. Я сказала тебе, зачем приехала. Чтобы извиниться перед тобой.

Он хотел подойти к ней, обнять ее и заявить о своих правах на нее, прямо сейчас. Он жаждал поцеловать ее глаза, чтобы стереть с них следы недавних слез. Но ему надо было ждать, чтобы понять, куда приведут ее мучительные размышления.

— Мы с Клеппи были возле дома Исаака, — сказала она. — И сидели возле дороги, где погиб Бен. В ту ночь мы все вели себя безрассудно.

— Да. — Рафф говорил по-прежнему спокойно. Он с трудом сдержал глубокий вздох.

Эбби вздохнула вместо него:

— Нам с Сарой было семнадцать лет. Тебе, Бену и Филипу — девятнадцать. Я пригласила на свой выпускной бал Филипа, и ты разозлился на меня. Потом машина… Дождь… Мне надо было проявить благоразумие и подождать до следующих выходных, но Бен должен был вернуться в университет, поэтому ему не терпелось испытать свой автомобиль.

— Эбби…

— Позволь мне договорить. Я все еще пытаюсь осмыслить все, поэтому позволь мне сказать, как я вижу это сейчас.

— Хорошо.

— В тот день сюда пришел мой отец. Он был возмущен тем, что Бен проводит здесь свои выходные дни, а не сидит с ним и с матерью в нашей гостиной, описывая поминутно свою жизнь в университете. Отцу следовало бы сказать: «Не испытывай машину до следующих выходных». Или предложить поехать вместе с тобой, чтобы присмотреть за вами. А Сара… Я помню, как она примеряла платье, которое я только что сшила для нее, а твоя бабушка сказала: «Не помни платье, Сара, я ведь столько времени отглаживала его». А я сидела дома, разозлившись на вас всех.

— Значит…

— Значит, все было… именно так, — сказала Эбби. — Тебя вынудили выехать в ту ночь, которая была совсем не безопасной. Все были возбуждены. Все знали, что никто не ездит по этой дороге, кроме лесорубов, а они в выходные дни не работали. Глупые дети, опрометчивое решение и скользкая дорога. И стечение роковых обстоятельств. Сара не хотела помять свое новое платье. Бен считал себя неуязвимым героем, поэтому не потрудился пристегнуться ремнем. Филип хотел похвастаться своей машиной перед подружкой. Ты не был осужден за нарушение правил вождения, приведшее к трагедии, Рафф, и именно в этом было все дело. Горе моих родителей трансформировалось в ненависть к тебе. Я была заражена этой ненавистью, у меня не хватило сил отстоять свою точку зрения. Я была просто тряпкой, размазней.

— А сейчас у тебя есть силы? — Это был жесткий вопрос.

Но, похоже, у нее уже был ответ.

— Ты поцеловал меня, — просто сказала она. — И я поняла, что хочу тебя. Всегда хотела. Но я находилась в каком-то дурмане, Рафф. И нужна была лишь одна маленькая собачка, чтобы я очнулась от этого тяжелого сна.

Та самая «маленькая собачка» теперь спокойно сидела у Раффа на руках, прижавшись к его груди. Он осторожно опустил пса на землю.