Элен Эрасмус - Опьяненная любовью

Сгущались сумерки, приглушая излишне театральные, яркие краски уходящего дня. Огненно-красное солнце упало за зигзагообразную линию горного хребта. Желто-серая туча еще не стала мрачноватой деталью вечернего пейзажа. Боже, как же красиво!

И она, Элен Олдфилд, тоже частица этого мира, и именно ей посылает ветер пушистые снежные поцелуи. Сейчас даже противна сама мысль о суете, которой были проникнуты все последние дни. Жаль, что она одна и не с кем разделить восхищение этим вселенским покоем.

Элен медленно двинулась по улочке, подбрасывая носками сапожек снег. У входа в ночной бар остановилась, чтобы при свете фонаря прочесть адрес на бумажке, которую дал ей Джексон. Улица Верхние террасы. Отель «Верхние террасы», комната номер 27-А. Элен с улыбкой перечитала забавный адрес. Все верхнее — улица, терраса, отель. Но направление дано: надо идти к горам.

Отель оказался довольно большим и комфортабельным, что особо отметила Элен, усмехнувшись над несоответствием декларируемого Джексоном аскетизма и хорошо оплаченных реалий жизни.

Номер Джексона был на втором этаже. Рядом такая же тяжелая темная дверь, но с литерой «Б». Смежные апартаменты, что ли? Неужели он действительно приехал не один?

Элен постучала.

— Прошу вас, входите. Входите же, не заперто! — послышался мужской голос.

А она не могла заставить себя сдвинуться с места, сердце бешено билось, ослабли колени. Уже хотела малодушно удрать, но тут дверь открылась. На пороге стоял Он. Джексон показался Элен еще выше и мощнее. И еще красивее, чем прежде: светлые волосы, ясные, с янтарным отблеском глаза. На нем были серые джинсы, легкий черный джемпер, надетый на ослепительно белую рубашку. Очень хорош!

— О, мисс Олдфилд! Знаете, я почему-то так и решил, что вы придете. Даже загадал про себя тайную примету, по всему выходило, что вы придете. — Говорил он просто, приветливо, внимательно вглядываясь гостье в лицо, будто боялся, что и на этот раз она выкинет какой-нибудь фортель.

— Простите меня за вторжение. Я даже не подумала, что вы можете быть не один…

— Не один? В каком смысле? Я тут один.

— Ну, эти «А» и «Б»… — Элен произнесла именно то, что секунду назад запретила себе говорить, и потому еще больше смутилась.

Джексон улыбнулся.

— Для сверхбогатых номера соединяют, для среднезажиточных — наоборот, вот и весь фокус.

— Вы сказали, что привезли посылку от тети. — Элен злилась на себя за то, что скованна, что не может преодолеть робость и что чувствует себя ребенком рядом со столь привлекательным, большим и взрослым человеком. А она-то, дуреха, мечтала, что наступит когда-нибудь момент и она подойдет к этому великолепному мужчине, положит руки ему на грудь и снизу вверх потянется в ожидании поцелуя.

Пока же руки Элен, сжимающие пакетик с ночной рубашкой, были неприятно влажными от волнения, глаза метались в растерянности, а ноги будто приросли к полу.

Заметил ли Джексон ее состояние, или просто по вежливой привычке, но он спокойно взял ее за руку и помог преодолеть те несколько метров, что отделяли Элен от мягкого кресла. Она послушно пошла за ним, послушно позволила снять с себя куртку.

— Присядьте, мисс Олдфилд.

Села. Затравленно взглянула на гостеприимного хозяина и не смогла выдавать из себя ни слова.

— Мисс Олдфилд, вы…

— Называйте меня, пожалуйста, просто Элен.

— С удовольствием, — обрадовался он. — Но только если вы с той же легкостью поменяете мистера Джексона на Филиппа.

— Да, Филипп.

— Вот и прекрасно.

Джексон с воодушевлением выдал предельную степень оптимизма. И с чего, спрашивается?

— Вы знаете, Элен, мне очень приятно, что вы здесь. Обстановка горнолыжного курорта вполне допускает некоторое отступление от лондонских условностей. А кстати, где ваш спутник?

— Он не спутник, — мрачно откликнулась Элен. — Он совершенно случайный попутчик.

— Правда? — Снова Джексон нашел повод порадоваться. — Ну и очень хорошо, что вы отважились прийти. Нам же есть о чем поговорить, не правда ли?

— Поговорить? Нет, нет, мистер Джексон, — всполошилась гостья.

— Филипп, — подчеркнуто строго поправил он.

— Бога ради, не надо сегодня никаких разговоров, Филипп! Если можно… А то мне придется вам что-то отвечать, в чем-то убеждать, чего доброго, еще и оправдываться.

— Как там на улице? — ослабил напряжение разговора Джексон.

— О, прекрасно! Погода великолепная.

— Завтра будет еще лучше, — поспешно заверил собеседник.

Замолчали. Первым нашелся Филипп. Продолжил эксплуатацию спасительной темы погоды.

— В это время года здесь практически не бывает плохой погоды. Солнце каждый день.

Господи, о чем бы они говорили, если б не было этой вечной темы?

— Я давно уже не видела такой красоты, — отозвалась Элен. — И никогда не ощущала себя в такой степени частью этого необъятного мира.

Он с интересом взглянул на девушку, чем еще больше смутил ее.

— Простите, я что-то слишком красиво стала говорить.

— Красивое чувство потребовало красивых слов, — бросился на выручку Филипп. — Это же так естественно… Выпьете что-нибудь?

Ну что ж, еще один проверенный способ уйти от предметного разговора.

— Могу предложить виски, джин. Или это крепковато для девушки?

— Пожалуйста, немного джина и много тоника.

Филипп стал колдовать над бокалами. Она молча следила за его ловкими движениями, за тем, как манипулировали руки, как бугрилась мускулами спина. Каждое движение Джексона лишь подчеркивало его притягательную силу, что смущало Элен новизной испытываемых ею душевных и физических переживаний.

Филипп вручил наконец гостье бокал, и, взяв свой, опустился в кресло.

— За вас, прекрасная незнакомка!

— Так уж и прекрасная, так уж и незнакомка, — усмехнулась девушка.

Он, казалось, был рад и такому ее немногословному участию в разговоре.

— Ну, насчет первого уж разрешите судить мне, а насчет второго… Вы для меня пока еще мисс Икс, — сообщил Джексон и пригубил бокал.

Элен еле сдержала улыбку. Если бы этот человек знал, как долго он сам в их бесконечных домашних разговорах просуществовал как мистер Икс!

— Да, Элен, вот посылка от леди Монт.

Он взял с полки аккуратный сверток и протянул девушке. Та поблагодарила и положила сверток рядом с собой на кресло, но тут же снова взяла пакет в руки.

— Вы позволите, я взгляну? Может быть, что-то срочное…

— Конечно, конечно.

В том нервном состоянии, в котором находилась сейчас Элен, у нее никак не получалось ловко вскрыть бандероль, бумага рвалась мелкими полосками. В посылке оказались две книги и какие-то мелочи, а сверху лежал сложенный вдвое лист почтовой бумаги.

Записка Барбары начиналась фразой, написанной меленькими буквами по-французски: «Здесь я все вру, правду найдешь в книге о Шекспире на странице 125».