Хэрриет Гилберт - Брак не по расчету

— Любовь не может быть ошибкой! — уже несколько сердито возразил Филипп. — Предавать любовь — вот это уж действительно ошибка, которая к тому же может оказаться непоправимой. Мне иногда просто страшно бывает, как подумаю, сколько же глупых промахов я совершил! Ну почему мы не поженились перед моим отъездом в Америку! Я обязан как можно скорее исправить собственную глупость, — заверил он загрустившую было женщину, притянув к себе жестом собственника ее дрожащее тело. — Мне нужна только ты, и я намерен тебя получить!

Снова эти безапелляционные, жесткие нотки в голосе! Они вернули Айрис к действительности. Все барьеры, которые она воздвигала в течение прошедших лет, рухнули слишком быстро, слишком стремительно. Пугало то, что она с такой готовностью отдалась Филу. Чего греха таить, она любила этого упрямого, трудного человека, но что, собственно, она знает о нем нынешнем, насколько может довериться? Что он думает о ней? Уж ладно бы была уверенность, что Филипп испытывает к ней нечто большее, чем просто половое влечение.

— У нас с тобой ничего не получится… Мне нужно время, чтобы… — невнятно пробормотала Айрис. Но та дрожь, которой ответила ее плоть на прикосновение любимого мужчины к ее обнаженному телу, мгновенно лишила ее возможности размышлять и сомневаться.

— Время, чтобы ты придумала очередную дурацкую, пустую отговорку? Извини, но мое великодушие не беспредельно, — медленно произнес он. И едва ли не вкрадчивая угроза прозвучала в его голосе. А чуткие пальцы Фила продолжали тем временем ласкать нежные розовые соски с такой завораживающей чувственностью, что Айрис с трудом смогла удержаться, чтобы не застонать от удовольствия. Сильная дрожь пробежала по ее телу. — Обещай мне — здесь и сейчас — выйти за меня замуж через десять дней. Договорились?

Содрогаясь от экстаза, испытывая необыкновенный восторг и возбуждение от мужского прикосновения, Айрис смогла только глубоко и беспомощно вздохнуть. Она покорилась судьбе.

— Да, — с трудом переводя дыхание, покорно вымолвила она и погрузилась в огромные волны сокрушительного желания и страсти. — Да, Фил. Я выйду за тебя замуж.

Теперь предстояло поломать голову над тем, как поставить общество в известность о намеченной свадьбе. Впрочем, вскоре выяснилось, что беспокоиться, собственно, не о чем: слухи о предстоящем событии как бы сами собой возникли и как бы сами по себе широко распространились. Через четыре дня после того, как она дала согласие на брак и за неделю до свадьбы все практически уже знали о надвигающемся торжестве. Надо отдать должное жителям Шилдтона, они искренне приветствовали столь счастливый поворот событий. Почему‑то особенно народ радовался по поводу счастливой судьбы Олдфилд Холла — он не будет продан чужакам, ну и, слава Богу, как говорится.

Но когда все довольны, должен же найтись и недовольный. Взять хотя бы Мрачного Рейса. Этому‑то что радоваться? Естественно, он открыто сожалел о сорвавшейся сделке, об упущенных комиссионных с продажи дома. Свои резоны страдать были и у Беатрис. В результате она передоверила управление магазином своему помощнику и стремительно покинула город. По слухам, уехала лечить сердечный крах в круизе по Карибскому морю.

Были разочарования и посерьезнее. С последней почтой пришло письмо от милого доктора Джека. Вот уж кто действительно расстроился, узнав о готовящейся свадьбе. Айрис еще раз попыталась разобрать душераздирающие излияния несостоявшегося жениха, написанные таким непонятным почерком, каким во всем мире пишут разве что врачи.

Не могло не поразить, с какой быстротой новость разнеслась по городу. Сейчас, даже смешно вспомнить, как она в разговоре с Филом тревожилась, мол, каждому встречному‑поперечному придется что‑то объяснять, в чем‑то оправдываться. Он‑то только усмехнулся:

— Предоставь все это своей матери и ее подружкам. Гарантирую — новость пролетит по всему Шилдтону и вернется к тебе за двадцать четыре часа!

Как в воду глядел! Но Айрис была довольна, что успела сообщить о переменах в своей жизни друзьям до того, как сенсация стала всеобщим достоянием. Страшно подумать, что было бы с Кэтрин, если бы она узнала о предстоящем событии от местных сплетниц, а не из уст самой невесты. Нанести подруге такую обиду — слишком жестоко.

Но что поразило Айрис больше всего, так это та покорная доверчивость, с которой все проглотили сочиненную Филом романтическую историю о двух любящих сердцах, безжалостно разведенных жестокой судьбой. А впрочем, почему бы и не поверить? Сейчас ей самой трудно отделить полуправду от правды, полувымысел от лжи. Но вот лучшей своей подруге Джун она рассказала чистую правду о своем прошлом тайном романе и любви нынешней, не утаив и об истинных причинах столь срочно объявленной свадьбы.

— Айрис, как же я рада за тебя! — воскликнула Джун восторженно. Она выскочила из‑за кухонного стола, чтобы обнять сияющую от счастья подругу. — Честно скажу, никто, и я в том числе, даже не подозревал о твоем былом романе, а уж о нынешнем его продолжении — тем более. И знаешь, сейчас мне даже кажется странным, что никому не приходило в голову, насколько замечательно вы с Филом подходите друг к другу. — Джун сияла. — А что теперь будет с твоим домом? Надеюсь, ты откажешься от этой затеи с его продажей?

— Естественно, ни о какой продаже речь уже не идет, — ответила Айрис. — Мне бы хотелось, чтобы мы с Филом владели Холлом вместе, но у него, как всегда, свои соображения. Видите ли, необходимо полную его оценочную стоимость внести на какие‑то инвестиционные счета, что оградит мои интересы. Филипп настаивает, чтобы у меня были собственные личные деньги…

— Ну, кому бы в голову могло прийти, зная его раньше, что там такие запасы невостребованного великодушия! Он, должно быть, сходит по тебе с ума! — воскликнула Джун, усмехаясь при виде вспыхнувшего лица подруги.

— Не знаю, — неуверенно произнесла Айрис, пожав плечами. — Он хочет, чтобы у Эш был настоящий отец. Ему легко — он в отличие от меня не ведает сомнений. Я же не уверена, что… Господи, Джун, у нас есть наше прошлое, — в ее голосе звучали грустные ноты, — но наступило ли наше настоящее и что ждет впереди? Может быть, только Эшлинг толкает его на этот шаг, а я и ни при чем.

— Что толку оглядываться назад? Что было, то было. И нечего смотреть на былое с высоты сегодняшнего мировосприятия, — твердо сказала Джун. — Ты и Фил уже не те юные создания, какими были восемь лет назад. Вы оба совершали ошибки, — а кто без этого? — и сегодня имеете возможность начать новую жизнь. Ты предполагаешь, что Фил решил жениться на тебе только потому, что испытывает чувство ответственности за судьбу Эш? Очень сомневаюсь. Честно говоря, кто‑кто, а Филипп Бартон ну никак не производит впечатление человека, которого можно заставить сделать то, чего он не хочет, — смеясь, продолжала Джун. — Прими мой дружеский совет — забудь о всех своих прежних несчастьях и обидах. Важно только то, что происходит здесь и сейчас — для вас с Филом и Эш.