Уильям Моэм - Брак по расчету - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Уильям Моэм - Брак по расчету - английский и русский параллельные тексты - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Брак по расчету - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Уильям Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Уильям Моэм - Брак по расчету - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Брак по расчету - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Уильям Сомерсет Моэм (1874-1965) - один из самых проницательных писателей в английской литературе XX века. Его называют `английским Мопассаном`. Ведущая тема произведений Моэма - столкновение незаурядной творческой личности с обществом.

Брак по расчету - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Брак по расчету - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Уильям Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

A Marriage of Convenience	Брак по расчету
I left Bangkok on a shabby little ship of four or five hundred tons.	Я отплыл из Бангкока на маленьком, повидавшем виды суденышке грузоподъемностью четыреста -пятьсот тонн.
The dingy saloon, which served also as dining-room, had two narrow tables down its length with swivel chairs on both sides of them.	В тусклом салоне, служившем также столовой, вдоль стен тянулись два узких стола, по обе стороны которых стояли вращающиеся кресла.
The cabins were in the bowels of the ship and they were extremely dirty.	Каюты находились во внутренней части корабля, и в них было очень грязно.
Cockroaches walked about on the floor and however placid your temperament it is difficult not to be startled when you go to the wash-basin to wash your hands and a huge cockroach stalks leisurely out.	По полу разгуливали тараканы, и даже если вы человек совершенно невозмутимый, вам будет не по себе, когда, подходя к раковине помыть руки, вы увидите, как из нее лениво выползает жирный таракан.
We dropped down the river, broad and lazy and smiling, and its green banks were dotted with little huts on piles standing at the water's edge.	Мы спустились вниз по широкой, неторопливой, добродушной реке, зеленые берега которой были усыпаны домишками на сваях, стоявшими прямо у воды.
We crossed the bar; and the open sea, blue and still, spread before me.	Мы прошли заставу, и взору моему открылось море, голубое и спокойное.
The look of it and the smell of it filled me with elation.	Увидев его, вдохнув его запах, я почувствовал прилив восторженной радости.
I had gone on board early in the morning and soon discovered that I was thrown amid the oddest collection of persons I had ever encountered.	На корабль я сел рано утром и вскоре обнаружил, что судьбе было угодно поместить меня в чрезвычайно разношерстное общество.
There were two French traders and a Belgian colonel, an Italian tenor, the American proprietor of a circus with his wife, and a retired French official with his.	На борту находились два французских коммерсанта, бельгийский полковник, итальянский тенор, владелец цирка, американец с женой и какой-то французский чиновник в отставке, тоже с женой.
The circus proprietor was what is termed a good mixer, a type which according to your mood you fly from or welcome, but I happened to be feeling much pleased with life and before I had been on board an hour we had shaken for drinks, and he had shown me his animals.	Владелец цирка был, что называется, компанейским парнем, людей такого типа вы всегда можете, в зависимости от настроения, приблизить к себе или держать на расстоянии, но я в то время был вполне доволен жизнью, и не прошло и часа, как мы уже успели сыграть в кости на стаканчик спиртного, после чего он показал мне своих животных.
He was a very short fat man, and his stengah-shifter, white but none too clean, outlined the noble proportions of his abdomen, but the collar was so tight that you wondered he did not choke.	Это был очень низкорослый, полный человек, его белая, не отличавшаяся особой чистотой куртка плотно облегала благородные контуры его живота, однако воротник ее был настолько узок, что оставалось только удивляться, как это он не задыхается.
He had a red, clean-shaven face, a merry blue eye, and short, untidy sandy hair.	На красном, чисто выбритом лице его светились веселые голубые глаза, а короткие рыжеватые волосы торчали во все стороны.

He wore a battered topee well on the back of his head.	Потрепанный тропический шлем лихо сидел на затылке.
His name was Wilkins and he was born in Portland, Oregon.	Родом он был из Орегона, из города Портленда, звали его Уилкинс.
It appears that the Oriental has a passion for the circus and Mr Wilkins for twenty years had been travelling up and down the East from Port Said to Yokohama (Aden, Bombay, Madras, Calcutta, Rangoon, Singapore, Penang, Bangkok, Saigon, Hue, Hanoi, Hong-Kong, Shanghai, their names roll on the tongue savourily, crowding the imagination with sunshine and strange sounds and a multicoloured activity) with his menagerie and his merry-go-rounds.	Оказывается, жители стран Востока неравнодушны к цирку, вот уже двадцать лет мистер Уилкинс колесил по всему Востоку, от Порт-Саида до Иокогамы (Аден, Бомбей, Мадрас, Калькутта, Рангун, Сингапур, Бангкок, Сайгон, Ханой, Гонконг, Шанхай - имена городов со смаком слетают с языка наполняя воображение солнечным светом, громкими звуками и бьющей в глаза пестротой), со своим зверинцем и каруселями.
It was a strange life he led, unusual, and one that, one would have thought, must offer the occasion for all sorts of curious experiences, but the odd thing about him was that he was a perfectly common-place little man and you would have been prepared to find him running a garage or keeping a third-rate hotel in a second-rate town in California.	Он жил удивительной, странной жизнью, и можно было предположить, что в жизни этой происходит много интересного и любопытного, но как ни парадоксально, этот маленький толстяк был совершенно заурядной личностью, и вы нисколько не удивились бы, окажись он владельцем гаража или хозяином третьеразрядного отеля в каком-нибудь заштатном калифорнийском городишке.
The fact is, and I have noticed it so often that I do not know why it should always surprise me, that the extraordinariness of a man's life does not make him extraordinary, but contrariwise if a man is extraordinary he will make extraordinariness out of a life as humdrum as that of a country curate.	Истина, подтверждение которой я встречал в жизни столь часто и которая тем не менее всегда меня озадачивает, заключается в том, что человек, живущий в необычных условиях, сам от этого необычнее не становится, но, с другой стороны, человек необычный сделает свою жизнь необычной, даже если он всего-навсего рядовой сельский священник.
I wish I could feel it reasonable to tell here the story of the hermit I went to see on an island in the Torres Straits, a shipwrecked mariner who had lived there alone for thirty years, but when you are writing a book you are imprisoned by the four walls of your subject and though for the entertainment of my own digressing mind I set it down now I should be forced in the end, by my sense of what is fit to go between two covers and what is not, to cut it out.	Жаль, что здесь будет не вполне уместна история отшельника, которого я навестил в Торресовом проливе; этот моряк с потерпевшего кораблекрушение судна прожил на острове в полном одиночестве целых тридцать лет, но когда пишешь книгу, ты заточен в четыре стены своего сюжета, и хотя, дабы ублажить мой отвлекающийся мозг, я сейчас об этой истории вспоминаю, в конце концов, мне придется этот кусочек выкинуть.
Anyhow, the long and short of it is that notwithstanding his long and intimate communion with nature and his thoughts the man was as dull, insensitive, and vulgar an oaf at the end of this experience as he must have been at the beginning.	Короче говоря, суть в том, что при длительном и тесном общении с природой и собственными мыслями человек этот по прошествии этих уникальных тридцати лет остался таким же нудным, бесчувственным и вульгарным чурбаном, каким был прежде.

The Italian singer passed us, and Mr Wilkins told me that he was a Neapolitan who was on his way to Hong-Kong to rejoin his company, which he had been forced to leave owing to an attack of malaria in Bangkok.	Мимо нас прошел певец-итальянец, и мистер Уилкинс сказал мне, что этот тенор родом из Неаполя и плывет в Г онконг, чтобы присоединиться к своей труппе, от которой он отстал из-за приступа малярии, случившегося с ним в Бангкоке.
He was an enormous fellow, and very fat, and when he flung himself into a chair it creaked with dismay.	Итальянец был крупного телосложения, довольно толст, и когда он плюхнулся в кресло, оно испуганно под ним скрипнуло.
He took off his topee, displayed a great head of long, curly, greasy hair, and ran podgy and beringed fingers through it.	Он снял шлем, и миру предстала крупная голова с длинными, курчавыми и засаленными волосами, по которым он провел толстыми окольцованными пальцами.