Елена Кшанти - Блаженная несвобода

— Тебе не надо туда возвращаться, Стеша.

— Почему?

— Мои «друзья» вернутся, и у тебя будут неприятности.

— Почему?

— Потому что так должно произойти по логике вещей.

— Это твоя логика, Стив. В жизни логика иногда не срабатывает, все зависит от силы.

— Какой силы? Неужели ты думаешь, что справишься с ними? Тебе просто повезло, что ты застала их врасплох. Эти люди, что волки, для них смерть — ничто…

— Я говорю про другую силу, Стив. В текстах говорится, что многое в жизни зависит от силы нашего ума, от его концентрации. Это может дать такую мощь, что станет возможным контролировать мир явлений и по-своему строить ситуации.

— Как это — контролировать мир явлений?

— Этот мир явлений, который мы видим, связан с более тонкими мирами, где существуют как бы отражения или одни лишь только мысли. Поэтому, если мы контролируем наш ум от негатива, то негатив не проявится в тонком мире как образ и не спроецируется в физическом мире, как конкретный объект нашего восприятия.

Поэтому, даже если мы встретим самого жуткого человека в мире, но если в нас не будет негатива, то этот жуткий человек не сможет нам принести неприятности. Не сможет, просто лишь потому, что у него не будет причины проявить свой негатив, так как наши сознания будут работать на разных уровнях и просто не окажется точек для соприкосновения.

— Так просто? — ухмыльнулся Стив, почесывая свою слегка волосатую грудь, которая виднелась сквозь распахнутый ворот рубашки. — Ты говоришь вещи, которые, если бы были по-настоящему правдоподобны, уже давно перевернули мир. Но этого же не происходит.

— Не происходит, потому что взрастить и воспитать такой ум далеко не просто.

— Почему же?

— Потому что уже изначально, приходя в этот мир, мы имеем ум, замусоренный всевозможной информацией и несвободный от бесчисленного количества негативных концепций. Поэтому требуется огромное усилие и огромное количество времени на его очищение.

— Если я очищу свой ум, то что тогда останется?

— Ясность. Ты будешь видеть мир таким, какой он есть.

— А разве сейчас я не вижу его таким, какой он есть?

— Нет, на твое видение накладывается загрязненное восприятие.

— А кто может видеть все, как есть?

— Души, достигшие высоких реализаций в духовной практике. Это могут быть йоги, ламы или другие какие-нибудь Учителя.

— А Джецун видит?

На минуту Стеша смутилась, вспомнив про расхождения в их взаимопонимании, но потом все-таки произнесла:

— Может быть. По крайней мере, я должна в это верить.

— Но если это такой высокий уровень, неужели ты думаешь, что за какое-то короткое время, пока не вернутся эти трое вояк, ты сможешь научиться контролировать свой ум?

— Я не думаю, я себя так обманываю. Это побуждение, чтобы мне срочно заняться практикой. Опасность всегда меня стимулирует. Надо всегда помнить, что мы можем в любой момент умереть. В обычной жизни у нас притупляется это ощущение, поэтому я сажусь за руль мотоцикла и, когда лечу над пропастью, начинаю думать о смерти.

Потихоньку начинался Мансун, период затяжных дождей. В Индии он, как правило, идет почти три месяца, а в северном штате, таком, как Химачал Прадеш, этот период еще сопровождается прохладой.

Выжженные солнцем отлогие склоны гор начинали возвращаться к жизни, они зеленели, а деревья и кустарники снова начинали расцветать и благоухать неподражаемыми для производителей духов природными ароматами.

В Боджнатхе находился один из самых старинных храмов Шивы, даже вернее комплекс храмовых построек, куда в особые дни, посвященные Богам, съезжалось много народу. Это настораживало Стешу. Выходить Стиву на улицу за продуктами, если она уедет, будет опасно. Иностранцев в этом старинном индийском городке почти совсем не было. И появление Стивена явно заинтересует местных жителей, а потом и полицию.

У Стеши не было выбора.

— Рохини, мне понадобится твоя помощь, — сказала она, встретив во дворе девушку, несущую на голове ярко начищенный металлический кувшин, — и я тебе готова за это дополнительно платить.

— Что вы хотите, мадам? — откликнулась индианка и остановилась, поставив сосуд для хранения воды на землю.

— Мне нужна помощница по дому, потому что на хозяйственные дела у меня совершенно нет времени.

— Но, мадам, вам надо будет это согласовать с матаджи.

— Нет проблем, главное, чтобы ты была согласна. И не зови меня так официально. Мое имя Стеша. Запомнишь?

— Да, мадам Стеша, — кивнула Рохини.

Стеша только развела руками.

Стивен взял дневник и на этот раз обнаружил свежую запись. Но о нем ли она была?

«Наверное, каждая девушка или женщина всегда ждет своего принца-спасителя. Что вот вдруг появится прекрасный мужчина с сияющими глазами, в которых отразится твоя надежда на лучшее, и спасет тебя из этой клоаки. Так и я, наверное, тоже ждала, хотя, если хорошо подумать, то становится совершенно ясно, что никто не спасет и никто не осчастливит, если ты не осчастливишь себя сама. Потому что любой человек в этом мире, даже тот же принц, если он не Святой, думает в первую очередь только о себе, о своих собственных надобностях, а только потом о других, и только в том случае, если они каким-то боком соответствуют его надобностям. Поэтому прекрасных принцев в природе не существует, это лишь мечты и фантазии Грина».

Он задумался. Что-то обидное было в этих словах, но что именно, он так сразу понять не мог. Он открыл сумку и только положил дневник на место, как на пороге появился знакомый силуэт.

Стеша вошла в комнату именно в тот момент, когда рука Стивена была в ее сумочке. У девушки перехватило дыхание.

— Что ты делаешь?! — закричала она.

Стивен оцепенел. Какое-то мгновение он молча смотрел ей в глаза, потом, как бы очнувшись, пролепетал:

— Я брал твой дневник.

Стеша не верила ни своим глазам, ни своим ушам.

— Откуда ты знаешь, что там лежит мой дневник?! — вскричала она.

— Потому что однажды я случайно наткнулся на него и немного почитал.

— Как это «случайно»? Каким образом ты «случайно» залез в мою сумочку?

Стивен покраснел до кончиков ушей.

Стеша метнулась к нему и, выхватив сумку, отбежала.

— Господи, да какая ж ты сволочь!

— Постой, подожди, выслушай меня, я все объясню.

Но она не желала слушать его, она быстро собирала свои вещи, благо они были уже приготовлены к отъезду, в небольшой рюкзачок, и через несколько минут ее верный конь уже нес ее по темному шоссе в сторону Дхарамсалы.

Где-то в душе она даже радовалась, что все так получилось, иначе бы она собиралась гораздо дольше. А теперь все понятно, можно на все плюнуть и все зачеркнуть, и спокойно, без всяких отвлеченных мыслей сесть на ретрит…