Кира Морриган - Запах весны

– Что-нибудь на десерт?

– Никакого десерта.

– А меня ты не спрашиваешь, что я буду пить? – возмутилась Вирджиния. Почему Ник ведет себя так, будто она – пустое место?

Ник холодно посмотрел на нее:

– Заказывай что хочешь. Это не проблема.

Ах, так?

– Мне мартини, пожалуйста. И лингини с морепродуктами. И тирамису. И томатный суп. И…

– Вирджиния, десерт принято заказывать после горячего.

– А мне наплевать, что у вас принято! – взорвалась она. Ему можно вести себя как угодно? А ей, получается, ничего нельзя?

Но потом она задумалась: не успели они встретиться, а она опять демонстрирует свой характер. Так дело на лад не пойдет. Возможно, у Ника сорвалась важная сделка, шалит поджелудочная, или неприятности в семье. Да мало ли почему у человека может быть плохое настроение? Они ведь встретились, и это – главное. Что ж, в таком случае она будет сидеть тише воды, ниже травы. Просто наслаждаться вкусной едой.

Им принесли напитки. Вирджиния принялась мелкими глоточками тянуть свой мартини, терпкий и ароматный. Ник залпом осушил бокал вина и тут же налил себе другой.

Он молчал. Вирджиния тоже молчала.

Она попробовала прислушиваться к обрывкам чужих разговоров. Но слова и восклицания сливались в один сплошной гул. А долго разглядывать лица и наряды сидящих вокруг посетителей было бы неприлично.

Кстати, Ник ни слова не сказал по поводу ее платья.

Вирджиния посмотрела направо. Взглядом она уперлась в деревянную барную стойку. У стойки стояли деревянные стулья. Над стойкой была приколочена доска, и на доске цветным мелом было написано: «дорада – пять фунтов», «бокал вина – три фунта», «жаркое по-милански – семь фунтов».

Вирджиния сглотнула слюну. Посмотрела налево. Налево начинались от пола и тянулись до самого потолка полки. Полки были заставлены всякой кухонной утварью. Джезвы, пакеты с макаронами, бутылки с вином, бокалы, кружки с видами Италии…

Она перевела взгляд на Ника. Тот сидел с каменным лицом, как ни в чем не бывало. Ник глушил вино бокал за бокалом. Казалось, ему абсолютно все равно, где он находится. И, главное, с кем…

Вирджиния вздохнула. Но она решила молчать. Ей очень не хотелось нарываться на новую колкость, грубость или резкость.

К тому же им, наконец, подали томатный суп. Суп пах божественно. Вирджиния положила салфетку на колени, занесла над супом ложку, замерла в ожидании. Потом попробовала суп. Это был настоящий праздник для вкусовых рецепторов.

Ник с таким же лицом вполне мог пробовать старую подошву, вымоченную и отваренную в бульоне.

Следующие полчаса прошли практически в гробовом молчании. Музыку, которая звучала в ресторане, обрывки чужих фраз, звяканье вилок и шипение кофемашины можно было не считать.

Вирджиния сосредоточенно ела.

Если взгляд Ника все-таки падал на нее, она старалась улыбнуться как можно более ослепительно. Большего, по ее мнению, она сделать не могла. Она пригласила Ника в этот ресторанчик, они сделали заказ, она даже в состоянии оплатить его… Если ему так не хочется общаться, можно и не общаться. У морепродуктов был чудесный вкус. У всех остальных блюд – тоже. С официантом они обменивались короткими репликами, когда тот уточнял что-либо.

Наконец, подали кофе (Вирджиния попросила латте, опасаясь бессонницы) и десерт. Ее десерт.

– Счет, пожалуйста, – сказал Ник.

– Мы уже уходим? – встрепенулась Вирджиния. – Но мой десерт…

– Я – да. А ты можешь оставаться. Не буду отрывать тебя от твоего тирамису. Счет я оплачу, как и обещал. Не беспокойся.

– Но… Ник… подожди, как ты можешь уйти? – не вполне осознавая, что делает, Вирджиния схватила его за руку. Для этого ей даже не особенно потребовалось тянуться через стол.

Он не отдернул руку, но и взгляд его не теплел.

– Вирджиния, я просто не понимаю: что нам делать рядом друг с другом?

– Что ты хочешь сказать? – удивилась она.

– Нам не о чем разговаривать. У нас нет общих тем для бесед.

– Но ты молчал, и я решила, что лучше тебя не беспокоить…

– Если не хотела беспокоить, зачем тогда вытащила меня на этот ужин?

Она ничего не понимала.

– Если тебе нужен кто-то, чтобы заплатить за твой ужин…

Вирджиния вспыхнула:

– Я такого не говорила никогда! Если хочешь, я вообще могу оплатить весь счет! Угощаю…

– Не надо, – покачал головой Ник. Официант как раз принес счет. Ник вложил в него пластиковую карточку. Вирджиния проводила официанта со счетом взглядом…

– Я смотрю, ты и в самом деле не понимаешь, в чем дело.

– Ты абсолютно прав. Я не понимаю.

– Я объясню. И надеюсь, что после этого мы расстанемся по-хорошему.

– Расстанемся? Ник, но…

– Вирджиния, у нас с тобой нет ничего общего. Ты мне нравилась, да… Но ты никогда не проявляла ко мне интереса. А я не люблю навязываться.

– Но ты вовсе не навязываешься, – попыталась возразить Вирджиния. Ник, не слушая ее, продолжил:

– За все время ужина ты не перебросилась со мной и парой слов. Вирджиния, я понимаю – так сейчас живут многие современные девушки. У вас такой стиль жизни. Неважно, с кем. Неважно, кто с тобой рядом – лишь бы платил. Неважно, куда… впрочем, здесь я переформулирую. Важно, лишь бы это было модное место. Бар, клуб, ресторан, дискотека. Место, где прожигается жизнь. Вирджиния, я не против красивых мест. Но мне не нравится, что меня используют как инструмент для попадания в это место. Хорошо, не инструмент – просто сопровождение. Быть в теме. В тусовке. Показаться с интересным парнем… Ваша жизнь ограничивается этим, но сам я ограничиваться этим не хочу.

– Ник, ты ошибаешься, – возразила Вирджиния, – когда я назначала встречу, у тебя не было альтернативных предложений.

Он кивнул:

– Так оно и есть. Не было. Но это потому, что я вообще не видел смысла в нашей встрече.

– Да?.. – глупо уточнила Вирджиния. – Я… больше не интересую тебя?

И он не станет проводить с ней Рождество.

– Нет, Джинни, – он усмехнулся, легонько пожал в ответ ее руку и на этот раз высвободил свою, – это я не интересую тебя.

– Но…

– Ты никогда мной не интересовалась. Ты побывала у меня на работе, но даже не спросила, чем я там занимаюсь. Ты не знаешь, какое у меня было детство, есть ли у меня настоящие друзья, что я предпочитаю на десерт. Ты никогда ничего не спрашивала обо мне. От тебя было предостаточно колкостей. Я решил, что это от смущения – мало ли, может, тебя что-то сковывает. Я думал, что это потом исчезнет. Но вот мы сидим здесь, в этом роскошном ресторане, пьем вино, люди вокруг наслаждаются общением и друг другом, а мы… А я не понимаю, что я здесь делаю. Ты все время молчала.

– Ник, но это от того, что я действительно стесняюсь!

– Я уже понял, что ты не стесняешься никого и ничего. Дело во мне. То есть в том, что я тебе не интересен. Неубедительно. Попробуй еще раз.