Кристин Лестер - Девушка в полосатом шарфе

— Это Генри, наш ум, совесть и здравый смысл.

«Ум и совесть» выглядел еще более неуместно в кафе с крохотными столиками. К его габаритам пришелся бы большой стол, лучше бильярдный.

Третий мужчина сидел к Кире почти спиной, не проявляя никакого интереса к происходящему. В отличие от своих товарищей, одет он был в куртку и джинсы. Он курил и потягивал из стакана такой же, как у Киры, изумрудно-апельсиновый сок.

— А это наш Дэвид. Он просто… Без него мы не выживем на белом свете.

— Вот как? — вырвалось у Киры.

— Дэвид, ну повернись, что ли! Да. Он нас постоянно вдохновляет.

— Вдохновляет на что? — машинально спросила Кира и голос ее замер на последнем слове, потому что Дэвид повернул к ней лицо.

Она только посмотрела на него и сразу почувствовала: судьба. Иногда такое бывает, видишь человека и понимаешь: это — твоя судьба…

Они начали дружить. После случая с яблоками Кира привыкла осторожно употреблять слово «дружба», но, по крайней мере, веселая компания у нее наконец появилась. В жизни все встало на свои места. Кира не ошиблась, приняв своих новых приятелей за таких же приезжих, как она сама. Все, кроме Дэвида, прибыли из Германии и работали в огромной фирме, которая занималась сложными строительными комплексами: аквапарками, дворцами спорта, стадионами, детскими дворцами типа «Диснейленд» и пр.

Эльза (Киру не покидало это навязчивое чувство) терпела ее из вежливости и желания не разбивать компанию. Огромный толстый Генри, кажется, был в Эльзу трогательно влюблен, Лео пытался ухаживать за Кирой. Ну а Дэвида с того памятного обеда в кафе она попросту больше не видела. Кира не искала встреч с ним, она просто знала, что это ОН. Что именно такого мужчину ждала она всю жизнь.

Узнать про него ей толком ничего не удалось, и от прямых расспросов пришлось перейти к обходным маневрам. Благодаря им Кире стало известно, что у него была девушка, которую он когда-то отбил у родного брата, но, когда они переехали в Штаты, девушка его бросила, и теперь Дэвид сильно переживает. Но разговоры разговорами, а что там было на самом деле, никто не знал.

Иногда она словно отрезвлялась и начинала понимать, что все происходящее — всего лишь ее каприз. Ну что такого? Подумаешь, увидела мужчину, решила, что влюбилась, начала собирать о нем справки. А он не интересуется ею нисколько. Он вообще про нее забыл. С таким же успехом можно любить Майкла Джексона. Или президента Соединенных Штатов. Страстной и нежной любовью. Можно даже умереть от любви, но объект воздыханий так никогда ничего об этом не узнает!

В эти редкие моменты просветления разума Кира часто задавала себе вопрос: уж не бредит ли она? Ведь раньше была разумная девочка: хорошо видела, где можно упасть и больно удариться, и всегда обходила такие места. А тут извольте — Дэвид, и все — с ног на голову!

Между тем, Дэвид был очень ненавязчив. Он редко снился ей ночами, не мерещился в толпе, не манил своим голосом из телефонных трубок, в общем — вел себя прилично, по сравнению с другими навязчивыми идеями. Но Кира, несмотря на все это, хорошо знала: она у него на крючке.

Потому что в ту памятную встречу, едва увидев его серые глаза, она словно выпила яду. И ее пронзило этой отравой: от макушки до самых ног. Может, он этого и не хотел. Да и она не хотела. Но так вышло.

…Когда именно стало ясно, что Эльза тоже охотится на Дэвида, Кира уже не помнила. Но как только это произошло, многое сразу объяснилось: например, почему Дэвид до сих пор не принимал участия в их совместных вечерах. Он работал шофером в их строительной фирме и фактически находился в распоряжении всех троих: Эльзы, Лео и Генри. А что стоило Эльзе поручать Дэвиду какое-нибудь важное дело именно в те вечера, когда Кира гуляла с ними вместе? Чтобы он не смог к ним присоединиться. Может быть, она и не догадывалась о чувствах Киры, но как потенциальную соперницу на всякий случай нейтрализовала. Кира стала вести себя осторожнее.

У них быстро образовался многоугольник с незаконченными пунктирными линиями, острыми углами и биссектрисами. Однажды, в качестве светского развлечения, они решили собраться в кафе и устроить «вечер откровений», где все должны рассказать о себе «что-нибудь этакое». Встреча обещала быть очень интересной, и Кира с удовольствием помчалась на нее. Но Дэвид опять не пришел.

Зато Эльза поведала, как сегодня ездила с ним «осматривать объект» — а объектом был крытый бассейн — и оба чуть не искупались там голышом. Потому что подрядчик для достоверности настойчиво предлагал всем свой объект опробовать, но при этом специальной амуниции не выдавал.

— В общем — ха-ха-ха, это было бы мило!

— Что?

— Лезть в воду с голым Дэвидом. А подрядчик решил, что он мой… ну вы понимаете… А я говорю: это же шофер! А он мне: ну и что? Кто не спит с персональными шоферами?

Лео и Генри все это чрезвычайно позабавило, а у Киры вызвало лишь холодную улыбку.

— Надеюсь, что Дэвиду все происходящее тоже показалось смешным? — спросила она вкрадчиво.

Эльза устремила не нее беспощадно-понимающий взгляд:

— Еще более смешным, чем ты думаешь, дорогая.

Лео тем временем внимательно осматривал полосатый берет Киры:

— Я в детстве, знаете ли, любил всякие женские развлечения. В отличие от соседских мальчиков, я умел не только кататься на скейте, но и вышивать, например.

— О, как интересно! — воскликнула Кира, зевая и поглядывая на входную дверь кафе.

— Да, вот здесь очень любопытная вязка. Это — крючок?

Кира ощупала макушку берета и нахмурилась:

— Нет там никакого крючка.

— Я имел в виду вязание крючком.

— А. Я не умею вязать.

Он вздохнул, с обожанием глядя на нее, как будто она только что призналась, что обладает черным поясом по вязанию, вышиванию и прочим видам домашнего спорта.

— Я так и думал! Вы просто сотканы из противоречий… Вы ставите нас в тупик своим э-э… внешним видом и полным отрицанием всякой творческой деятельности. Так кем же вы работаете? — Он явно робел перед ней.

— Внешность бывает обманчива, — привычно ответила Кира и тут же задала себе вопрос: когда она перестанет повторять эту фразу?!

— Только не говори, что ты — преподаватель сольфеджио в частной школе для консервативных католиков! — захохотал Генри. — Глядя на твои безумные полосочки, я ни за что не поверю.

— Ну почему? — воодушевилась Эльза. — Может быть, она — простой бухгалтер. Или экономист. Человеку, который имеет дело с цифрами, нужно как-то компенсировать недостаток ярких красок в жизни. Вот они и компенсируют. Кто во что горазд.

За столом воцарилось молчание. Реплику Эльзы можно было считать оскорбительной. Или, по меньшей мере, грубой. Она тем временем, желая окончательно уложить Киру на лопатки, продолжила: