Ли Уилкинсон - Моя милая распутница

Кэти привыкла рано просыпаться, поэтому она не завела будильник. Обнаружив, что уже почти без четверти девять, она пришла в ужас.

В квартире было тихо. Должно быть, Карл уже позавтракал и ушел на работу. Встав с постели, она поспешила в ванную, почистила зубы и приняла душ. Кэти надела чистое белье, юбку, джемпер и красновато–коричневую замшевую приталенную безрукавку до колен.

Кое–как заколов волосы, она положила ключи от квартиры в карман безрукавки и побежала в кабинет, собираясь извиниться перед Дженет за свое опоздание. Когда она подошла к двери, откуда–то появился большой кот. Он был персикового цвета, с белыми грудью и лапами и оранжево–белым хвостом. Нижняя часть его морды была белоснежного оттенка, а верхняя часть головы и уши — темного золотисто–оранжевого.

Кэти, которая обожала кошек, воскликнула:

— Привет, откуда ты взялся?

Глядя на нее большими ясными глазами цвета бледного зеленовато–золотистого кварца, он тихо мяукнул.

Она наклонилась и погладила его.

— Ты красивый мальчик.

Очевидно, ее комплимент доставил коту удовольствие, и он потерся о ее стройные лодыжки. У него был густой и мягкий мех.

Взявшись за ручку двери, Кэти сказала:

— Я не знаю, разрешают ли тебе здесь находиться, поэтому тебе лучше стараться не попадаться на глаза.

С оскорбленным видом кот отступил на шаг или два. Но когда Кэти открыла дверь, он вбежал в комнату раньше ее и уселся перед камином, спиной к ней.

Закрыв за собой дверь, Кэти начала:

— Извини, я не знаю…

Она замолчала, обнаружив, что смотрит не в теплые карие глаза Дженет, а в холодные серые глаза Росса. Сидя за компьютером, он взглянул на часы.

— Мне… мне очень жаль. Я проспала.

— Я это вижу. Я надеялся, что на этот раз Марли нашла порядочную и надежную пару. Но, кажется, ошибся.

— Могу тебя заверить, что этого больше не повторится. В будущем я стану заводить будильник.

— Будущего может не быть, если из–за опоздания твоего мужа возникли проблемы.

— Я уверена, что Карл не опоздал.

— Когда он ушел?

— Я… я точно не знаю.

— Ты не слышала, как он ушел?

Она покачала головой.

— Должно быть, я слишком крепко спала.

— И он тебя не разбудил?

— Вероятно, он думал, что в этом нет необходимости. Он привык к тому, что я встаю довольно рано.

— Во сколько же ты встала?

— Без четверти девять, — неохотно призналась она. — Но я мало спала накануне …

Кэти внезапно вспомнила шутливое замечание Кевина о том, что у молодоженов есть занятие получше, чем сон, и залилась румянцем.

Видя, как она краснеет, Росс протяжно сказал:

— Конечно, когда тебе пришлось согласиться на замену…

Услышав в его тоне горечь, она прошептала:

— Мне очень жаль. Я бы хотела изменить то, что произошло…

— Уверен, что ты этого хочешь. Вчера вечером, после того как ты ушла, Марли сказала, как ты ей нравишься, и назвала тебя спокойной, милой и довольно робкой. Остальные с этим согласились. А твой муж, который, очевидно, о тебе чрезвычайно высокого мнения, добавил, что ты верная и особенная и что ему повезло, что ты появилась в его жизни. Интересно, как бы отреагировали он и остальные, если бы узнали правду?

У нее пересохло во рту.

— Ты хочешь им рассказать?

— Если ты будешь делать так, как я тебе говорю, и не станешь заигрывать с постояльцами «Бейнн–Мор», то ради твоего мужа я готов молчать и дать тебе шанс.

— Ты имеешь в виду, что я на испытании?

— Ты быстро соображаешь, — язвительно сказал он ей. — Впрочем, то, что женщина — распутница, не означает, что она недостаточно умна.

Увидев, что она побледнела, он сказал:

— Тебя обижает слово «распутница»? Но боюсь, что, когда молодая жена ведет себя так, как повела себя ты, я не могу придумать слова подобрее…

— Я… я не… — У нее зашумело в ушах, и комната закружилась перед глазами.

Росс подбежал к Кэти и подхватил ее, когда она пошатнулась. Он подвел ее к одному из кресел перед камином и осторожно усадил, после чего прижал ее голову к коленям.

Спустя несколько секунд у нее начала проходить слабость. Она подняла голову и дрожащим голосом сказала:

— Спасибо, теперь я хорошо себя чувствую.

Он посмотрел на нее сверху вниз. Она побелела, и ее глаза казались слишком большими для ее бледного лица.

— Ты выглядишь не совсем здоровой. Ты завтракала?

— Нет.

— Когда ты ела в последний раз?

— Вчера вечером.

— Вчера вечером ты почти ничего не ела. Как насчет ленча? Ты где–нибудь останавливалась по дороге сюда?

Она покачала головой.

— Значит, после вчерашнего завтрака ты ничего не ела?

Она не ответила, но он понял выражение ее лица.

— Удивительно, как ты до сих пор не упала в обморок.

Он подошел к каминной полке и позвонил. Вскоре в дверь постучали, и вошла молодая служанка, которая подавала обед вчера вечером.

— А, Флора, — вежливо обратился он к девушке, — пожалуйста, принесите сюда тосты, мед и кофе.

— Да, сэр. — Она сделала книксен, повернулась и быстро вышла.

Усевшись в кресло напротив Кэти, Росс посмотрел на нее. Она не могла понять выражение его лица.

Потом он спросил:

— Ты недавно вышла за такого порядочного человека, как Карл… Почему ты так поступила? — В его тоне слышалось скорее отчаяние, чем гнев.

Она еле заметно покачала головой.

— Мне очень жаль… Я бы хотела объяснить…

— Тебе незачем объяснять. Слишком много гормонов и слишком мало самообладания. Когда я с тобой познакомился, то подумал, что ты другая, особенная… А из–за того, как ты мне ответила, я, как дурак, вообразил, что ты относишься ко мне точно так же. Есть ли у тебя хотя бы малейшее представление о том, что испытываешь, когда думаешь, будто нашел нечто близкое к совершенству, а потом обнаруживаешь, что тебя одурачили, что женщина, о которой ты был такого высокого мнения, — просто лживая маленькая стерва?!

Она вспыхнула:

— А я предполагаю, ты никогда не лгал?

— Нет. Когда был помолвлен, я ни разу не посмотрел на другую женщину, и если когда–нибудь женюсь, то буду вести себя точно так же. Конечно, я не живу как монах. Но я никогда не имел дела с замужней женщиной. Теперь, переспав с женой своего служащего, я оказался в возмутительном положении.

Может быть, впервые она поняла, как он рассержен и разочарован. Кэти вспомнила, как ласково и страстно он обращался с ней в ту ночь, и ей показалось, что какая–то огромная рука сжала ее сердце.

Ей снова захотелось рассказать ему правду. Но в каком–то отчаянии она подумала, что это уже бесполезно. Это ничего не решит. Его чувство к ней ушло навсегда. Он больше никогда не почувствует того, что чувствовал раньше…

Стараясь не расплакаться, она печально повторила: