Дженнет Лавсмит - Любовь вернулась

Талберт вспомнил, какую клятву он себе дал, и, раскаявшись в том, что позволил себе нарушить ее, отошел на несколько шагов от девушки. Она глубоко вздохнула.

— Я удивлена… Что ты здесь делаешь? — Элиз старалась говорить как можно спокойнее, но ее выдавал дрожащий голос.

— Ищу тебя, — просто ответил Тал, старательно отворачиваясь в сторону.

— Ты проделал такой дальний путь только для того, чтобы увидеть меня?

Он кивнул.

— Это была нелегкая задача. Я искал тебя и в гостинице, и в салоне. Хорошо, что встретил твою группу.

Девушка порадовалась, что он не смотрит на нее и не видит, каким счастьем светятся ее глаза. Что случилось? Почему этот человек, который избегал ее несколько недель, вдруг приехал сюда, чтобы увидеться с ней?

— Я ушла пораньше из салона, — объяснила она. — Карикатуры — это не мое пристрастие.

— Это я уже понял, — сказал Талберт, взглянув на рисунок еще раз. — Ты предпочитаешь более трудное дело.

— Почему? — не поняла она.

— Когда Санд рисует карикатуры, его натурщики, по крайней мере, не двигаются, — объяснил он. В его глазах блестели искорки смеха. Он явно вызывал Элиз на словесную дуэль.

— Что ты имеешь в виду? — серьезно спросила она.

— Природа никогда не стоит на месте. Она постоянно меняется.

— Я не задумывалась над этим… — Но, заметив озорной блеск в его глазах, она решительно сказала: — Природа всегда на месте.

— Что?

— Разве ты не видишь постоянство природы? Такой ее создал Бог, и она не изменяется ни во времени, ни в пространстве.

Тал пристально посмотрел на нее.

— Ты считаешь, что всем на Земле распоряжается Бог?

— Да. Все, что мы видим перед собой, — это послание Бога. Ему одному подвластен мир, природа, наши судьбы, и в конце концов благодаря его незримой помощи мы чувствуем себя защищенными и уверенными. Несмотря ни на что, земля будет вращаться, солнце вставать и заходить. И этот океан будет здесь еще долгое время после нашей смерти. — Внезапно она замолчала, смутившись своего порыва. Она опустила глаза, стараясь не смотреть на него.

— Вечный покой, — задумчиво сказал он. Элиз посмотрела в его сторону сквозь опущенные ресницы. Талберт стоял на краю утеса, глядя в океан, думая о чем-то далеком и недоступном для нее. Крепчавший ветер обдувал его фигуру, рубашка развевалась, как флаг корабля. Потом он взглянул на ее рисунок. — Послание Бога? Или как ты это называешь?

— Не надо сравнивать мой эскиз с действительностью. Нам никогда не достичь истинного видения окружающего нас мира. Это неподвластно нашему разуму. А то, что ты видишь на листе бумаги, всего лишь слабая попытка. Посмотри, — она указала рукой на океан. — Каждая капелька, каждая волна окрашена в свой собственный неповторимый цвет, который будит определенные идеи и мысли в нашем сознании. Разве можно передать это совершенство? Мой рисунок — это эскиз, попытка, наконец, просто имитация.

— Кажется, Элиз, мне удалось найти то, что было спрятано глубоко в тебе. — Он взял ее за руки и прижал их к своей груди.

Она посмотрела на него. Неужели он снова дразнит ее? Но в его глазах она прочитала лишь безграничную нежность, которая вмиг растопила лед недоверия.

Они долгое время сидели на утесе, разговаривая о природе, о том, как маленький городок, в котором они оказались, сумел сохранить прелесть старины глубокой, несмотря на многочисленные потоки людей, постоянно приезжающих сюда. Даже молчание, прерываемое криками чаек и шумом прибоя, сближало их. Элиз чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете.

Эта идиллия была прервана вопросом Талберта:

— Скажи, дорогая, ты не жалеешь, что присоединилась к нам?

Она, не задумываясь, ответила:

— Нет, что ты. Я в восторге! Действительно, все стало гораздо проще, чем раньше. И теперь у меня гораздо больше свободного времени.

Он скривил губы.

— Никогда не думал, что это самое важное.

— Конечно, нет, но… — Девушка вспыхнула, вспомнив, как Эрика сказала, что «его интересуют только долларовые купюры». Неужели это правда? И что он хочет сказать? Вдруг они проверили ее баланс и пришли к выводу, что она им не подходит, потому что получает слишком маленькую прибыль?

— Я посмотрел твое досье, — продолжал он, подтверждая ее страхи. — Прибыль от тебя постоянно ускользает. А основная цель нашей компании — это помогать нашим клиентам зарабатывать как можно больше денег.

— Вы не… — Слова застряли у нее в горле. Элиз почувствовала страх, горечь и разочарование, от которых закружилась голова. Как она могла поверить, будто он приехал сюда ради нее? Нет, он приехал сказать ей, что она отстранена. Она с трудом удержала слезы, наполнившие ее глаза.

— Я просмотрел твое досье у Санди, — покачал головой Талберт.

Сердце девушки сжалось. Когда она сказала тете и дяде, что мистер Оксли занятой человек, она не уточнила, что он «занят» мисс Бек. Она часто видела их вместе и ни за что не верила, что между ними только деловые отношения. А с ней он не хотел встречаться вообще. Даже по работе. У Элиз закружилась голова от этих мыслей.

— …Объясни мне, почему, — сказал Талберт.

— Что — почему? — не поняла она.

— Ты что, не слышишь? Почему ты отказалась от проекта «Переселение»?

Элиз нахмурилась. Когда Санди предложила ей ознакомиться с проектом, в ее голосе явно слышались нотки снисходительности: «Мы решили позволить вам заняться перевозкой рабочих завода мистера Маркуса». Естественно, девушка не могла принять эту «милостыню». Заводы, сказала она тогда и повторила сейчас, — это не моя специализация, не мое направление.

— По-моему, ты слишком ограничила свою сферу деятельности, — раздраженно сказал Талберт. Это только подлило масло в огонь.

— Я не стыжусь этого! Моя специализация — это музеи, выставки, путешествия, экскурсии.

— Стоп! — Он поднял руку, останавливая ее. — Ты не только экскурсовод, но и собственник частной фирмы.

— Ну хорошо, я собственник. Что из этого?

— А то, что ты не можешь заниматься бизнесом только в свое удовольствие. Ты должна делать деньги.

— О да! Я уже слышала, что тебя привлекают только долларовые купюры. — Она тут же пожалела об этих словах, увидев, как потемнели его глаза. Проклятье! Нельзя руководствоваться сплетнями Эрики о людях. Элиз попыталась выкрутиться, сказав первое, что ей пришло на ум: — Я имею в виду: для тебя деньги — мера успеха.

— Я всегда считал, что это международная мера, — ответил он сердито.

— Неправда. Не все так считают.

Он насмешливо приподнял бровь.

— Неужели? Разве тебе не нужны деньги?

Она нахмурилась.

— Конечно, нужны, но… Я не разбогатела за короткий срок, но все-таки прожиточный минимум я зарабатываю.