Диана Стоун - Рождение Авроры

Уж в чем, в чем, а в его способности вести дела Стелла никогда не сомневалась. Она с интересом наблюдала, какая головокружительная энергия генерируется вокруг Рассела. Впервые за три недели на нее снизошло спокойствие. Он не только оправдал, но и превзошел все ее ожидания.

— Кто полетит, мистер Брэддок?

— Вторым пилотом — Джейк Райтон.

— А первым?

Рассел вскинул глаза от папки.

— Я.

— Вы?! Но ведь сегодня в час вы должны подписывать контракт с Кроуфордом, а перед этим он хотел еще раз осмотреть свой «Фалькон».

Рассел захлопнул папку и сунул под мышку.

— Ну так ничего не получится, потому что на этом самолете я полечу на Сан-Маре. На данный момент это наш единственный самолет, способный, с одной стороны, поднять такой груз, а с другой — сесть на тамошнюю посадочную полосу.

Сотрудники переглянулись.

— Еще есть вопросы?

— Нет, сэр, — ответили все хором.

Стелла с Расселом сидели на заднем сиденье джипа, который ехал по опустошенному ураганом острову Сан-Маре. В воздухе стоял запах сломанных деревьев и влажной земли. Зрелище открывалось такое, что несколько миль они ехали молча. Кругом царило опустошение, и с каждым километром, казалось, становилось все хуже. Это было похоже на ад на земле.

Вдруг джип резко подбросило, и он тут же затормозил и остановился перед грузовиком, который шел впереди. На Стеллу накатила волна тошноты, и ее рука непроизвольно поднялась ко рту. Рассел коснулся ее плеча.

— С тобой все в порядке? Ты дрожишь.

— Со мной все хорошо, — солгала она, потом обратилась к водителю: — Почему мы остановились?

— Так приехали, — отозвался шофер, указывая рукой на две большие палатки и груды обломков вокруг.

У Стеллы упало сердце.

Рассел помог ей выйти из машины, и на несколько мгновений его руки были единственным спасительным островком в этом море неестественной тишины. Потом из грузовика стали выпрыгивать остальные добровольцы. Из одной палатки вышли двое в белых халатах и устремились к ним.

— Если вы из «Добровольцев Майами», то это оборудование нужно разгрузить и установить как можно скорее, — сказал один из подошедших докторов после краткого обмена приветствиями. — У нескольких женщин начались преждевременные схватки и новорожденным потребуется инкубатор.

Доктор принялся руководить добровольцами, давая указания, куда нести оборудование, а к Стелле подбежала медсестра и схватила ее за руку.

— Меня зовут Карла, а вас как?

— Стелла, — ответила она.

Карла потащила ее в другую палатку и подвела к кровати, на которой лежала очень бледная женщина.

— Это Энни, — сказала Карла, — у нее первые роды. Возьмите ее за руку, поговорите с ней. У нее еще с полчаса есть, а мне надо пойти помочь с кесаревым, это не может ждать.

Карла исчезла за занавеской, а Стелла посмотрела на Энни. Та попыталась улыбнуться, но внезапно глаза ее расширились, дыхание участилось. Стелла опустилась на колени и взяла женщину за руку.

— Это мой первый ребенок, вы мне поможете? — прошептала Энни, когда боль немного отпустила ее.

Пытаясь изобразить уверенную улыбку, Стелла села на перевернутый деревянный ящик.

— За этим я сюда и приехала.

Через двадцать минут после того, как Энни укатили за занавеску, медсестра вышла оттуда с младенцем на руках. Стелла подняла взгляд от стопки одеял, которые как раз складывала.

— Вот какой красавец и крепыш получился, — улыбнулась Карла и вручила новорожденного Стелле. — Подержите его, а то мне еще надо кое-что сделать для его мамочки.

Стелла начала укачивать орущего во всю мощь своих крошечных легких малыша. Постепенно тот успокоился и затих, и Стелла с нежным благоговением наблюдала за маленьким сморщенным личиком. Жизнь уже восполняла себя, являя самое прекрасное из всех чудес на земле.

Она наклонила голову и поцеловала ребенка в лобик. Когда она подняла глаза, то увидела, что Рассел стоит и наблюдает за ней. Тихая радость этого мгновения согрела ее, и она улыбнулась.

— Ну как дела? Что тебе пришлось делать?

— О, многое, — ответил он, подходя к ней. — Таскать тяжести, закручивать гайки, подсоединять шнуры и провода и еще много чего. — Рассел протянул руку и погладил малыша по щеке. — А как зовут твоего нового приятеля?

— По-моему, имени ему еще не дали, но он просто чудо, правда?

Рассел кивнул. Из-за занавески появилась медсестра.

— Передохните, Стелла, — сказала она, забирая у нее ребенка. — А этому мужчине пора подкрепиться.

— Идем, я тебе кое-что покажу, — предложил Рассел.

Стелла вышла вслед за ним из палатки, и они направились через груды мусора и развалин к другой, в которой работал он.

Она хотела уже войти, но он ее задержал.

— Я горжусь тобой, Звездочка. Горжусь тем, что ты обратилась именно ко мне за помощью, и я никогда не пожалею о том, что прилетел сюда. Более того, я всегда буду благодарен тебе за то, что ты попросила меня об этом, поскольку пережитое мною здесь напомнило мне об одной вещи, о которой мы все почему-то склонны забывать.

После этого он отодвинул полог палатки, и они вошли внутрь. Вдоль стены стояли два инкубатора, которые они привезли на Сан-Маре, в каждом лежал крошечный младенец, и каждый дышал, шевелился, каждый был чьим-то самым дорогим сокровищем.

И Стелла без слов поняла, что хотел ей сказать Рассел.

Что бы ни случилось, жизнь продолжается.

— Но почему именно сейчас я должна их подписывать? — устало спросила Стелла, когда Рассел потащил ее к себе в кабинет. — Ночь я провела на раскладушке, все утро в самолете, и меньше всего мне сейчас хочется возиться с бумагами. Неужели нельзя послать все это к нам, там кто-нибудь подпишет.

— Принимайте мои звонки, — бросил Рассел Мелинде, прежде чем буквально втолкнуть Стеллу в свой кабинет.

— Мистер Кроуфорд в здании, мистер Брэддок, он может подняться сюда в любую минуту. А в главной приемной крутятся представители прессы.

Не выпуская руку Стеллы, Рассел остановился.

— Вот и прекрасно, пускай поднимается. Мне нужно с ним поговорить.

— У тебя столько незавершенных дел, — пробормотала Стелла, — может, мне лучше…

— Не лучше, — резко оборвал ее Рассел. Он втащил ее в кабинет, закрыл дверь и припер к ней Стеллу своим телом. — Ты права насчет незавершенных дел.

— Рассел Брэддок, — попыталась возмутиться она, — как я могу подписать бумаги, если ты меня не отпускаешь!

— К черту бумаги! — прорычал он. — Его ноздри яростно раздувались. — Разве тебе нечего мне сказать?!

— Если ты имеешь в виду нашу поездку, то, разумеется, от лица нашей организации я хотела бы от всего сердца поблагодарить…

— Прекрати, Стелла. Ты прекрасно знаешь, о чем я. Я хочу, чтобы ты объяснила, почему ушла от меня три недели назад?