Кэрол Грейс - Их благословила судьба

Но Бриджет не звонила, автоответчик молчал. Она, конечно, поглощена рекламной кампанией одеколона или, может быть, занимается новым заказом. Она вернулась в свою прежнюю жизнь, рядом с которой Хармони выглядит серо и скучно. Возможно, она уже отправилась искать другой символ, прямо сейчас, сегодня, в это самое время, пока он чинит изгородь и безуспешно пытается выбросить Бриджет из головы и сосредоточиться на более насущных вещах.

Он стоял, положив моток проволоки на землю, и представлял, как она ищет мужчину, который хорошо смотрелся бы в кроссовках или который ест на завтрак холодную кашу. При мысли о том, что она фотографирует другого парня — парня, у которого нет пятилетнего сына, которому не пришлось пережить тяжелую потерю, с кем можно завязать длительные отношения, — он в отчаянии заскрипел зубами.

Потому что этот парень, кто бы он ни был, будет беспомощен перед обаянием Бриджет. Он не устоит перед ее напористостью и добротой. Не говоря уж о ее нежных глазах, ее решительном подбородке, ее чувственных губах. И он вскружит ей голову лестью и заманчивыми обещаниями. И она будет слушать его, она поверит, потому что она такая беззащитная, просто созданная для любви, что он сам в нее влюбился!

Влюбился в Бриджет? Не может быть. Но другого объяснения всему, что случилось, не было: она перевернула его жизнь с ног на голову и прочно поселилась в его сердце.

Он ударил себя кулаком по лбу. Ему следовало забросать ее комплиментами. Если бы только он не был слишком горд, слишком поглощен своими проблемами и своим прошлым. Прошедшей ночью он, конечно же, напугал ее рассказом о своих переживаниях. Он видел выражение ее глаз даже при лунном свете, видел, как озадачена она была его печальной историей. Какая женщина захотела бы выслушивать грустную историю чужой жизни? Никакая. И уж точно не Бриджет.

Вот она и постаралась вернуться в свою, другую жизнь как можно скорее, и было слишком поздно снова пытаться завоевать ее. Тем более что он не имел ни малейшего представления, как это сделать. Они с Молли поженились, потому что всегда любили друг друга и были совершенно уверены, что так будет всегда. Это было так просто. А что делать теперь? Он выбит из колеи. Все кончено… хотя… хотя… Он поднял с земли моток проволоки, привесил его к седлу и поскакал обратно к дому: изгородь подождет.

Этой ночью, как только Макс уснул, в сотый раз спросив, когда вернется Бриджет, Джош вошел в гостиную и взял с каминной полки фотографию Молли, сделанную по окончании школы. Он смотрел на ее юное невинное лицо, в ее теплые карие глаза.

— Молли, — прошептал он. — Не знаю, как сказать тебе об этом. Может быть, ты уже все знаешь. Я полюбил другую женщину. Я не думал, что такое возможно, но это случилось. Я боролся со своим чувством, потому что боялся — боялся еще раз потерять то, что любил. Я хочу, чтобы ты знала, что мне всегда будет дорога память о той любви, которая была между нами. С тех пор как себя помню, я всегда знал, что люблю тебя, что однажды женюсь на тебе. Мы вместе выросли, и я думал, я верил в то, что никогда не смогу полюбить после твоей смерти кого-то другого; но появилась Бриджет, и я понял, что в моей жизни чего-то не хватало. И в жизни Макса.

Он остановился, и ему показалось, что улыбка Молли стала теплее. Возможно, ему просто хотелось так думать, но он вдруг почувствовал, что она понимает его, что она хочет, чтобы он был счастлив.

— Мне не хватает тебя, Молли, — сказал он, и боль сдавила ему горло. — Ты была так необходима мне. Ты была для меня центром вселенной. Никто тебя не заменит. Никто не сможет занять твое место, — продолжил он, проведя пальцем по контуру ее лица.

Она одобрительно смотрела на него теплыми, добрыми глазами. И у него не осталось никаких сомнений в том, что она желает ему только счастья. Ему и Максу. Он знал, что счастье у него почти в руках, нужно только взять его.

— Мне неизвестно, что чувствует Бриджет, сказал он. — Но я хотел, нет, мне было просто необходимо сначала поговорить с тобой, прежде чем предпринять что-либо. Мне нужно было, чтобы ты знала. — Он прижал фотографию ко лбу и почувствовал, что стекло, обычно холодное, теперь стало теплым. — Спасибо, Молли, — прошептал он. Затем аккуратно завернул фотографию в одно из маленьких желтых полотенец, которые они получили в подарок к свадьбе, и убрал в шкаф, на полку, где хранилась шкатулка с украшениями Молли.

Презентация одеколона «Дикий мустанг» прошла с огромным успехом. Первый этаж универмага «Мэси» на углу Гири-стрит и Стоктон-стрит был наводнен женщинами, желающими купить самый модный одеколон для своих мужчин, и мужчинами, желающими купить этот одеколон для самих себя. На возвышении играл кантри-бэнд. Даже бывший жених Бриджет, Скотт, был здесь и казался потрясенным — и одеколоном, и ею.

— Что с тобой приключилось, Бриджет? — спросил он, окидывая взглядом ее шляпу и кожаные ботинки, купленные в Хармони. — Ты выглядишь потрясающе. Этот западный стиль тебе к лицу.

— Неужели? — Как могла она раньше не замечать его холодности и высокомерия? Или он просто нормальный, среднестатистический городской мужчина, поблекший в сравнении с гордым, сексуальным ковбоем, которого она никак не могла выбросить из головы?

— Ты проделала фантастическую работу с этим одеколоном. Скажи мне… — Скотт кивнул в сторону плаката с изображением Джоша, висевшего на стене, — этот парень настоящий? Или это компьютерная графика?

— Он настоящий. — Самый что ни на есть настоящий. Самый настоящий из всех, кого она когда-либо знала. Она не могла оторвать взгляда от одного из огромных цветных изображений Джоша верхом на лошади на фоне заката. Она должна была признать, что снимок впечатляет. В нем было все, что надо: сила, мужественность, энергия и сексуальная притягательность, — было все и даже больше. Даже после стольких недель она не могла смотреть на эту фотографию, не испытывая боли невыносимой утраты.

— Тебе, должно быть, одиноко в твоей конторе? — спросил Скотт. — Возвращайся, Бриджет. Мы сможем снова работать вместе. Я знаю, сможем. Мне не хватало тебя. — Он одарил ее своей самой очаровательной улыбкой, и она почувствовала, как холодок пробежал у нее по спине.

— Совершенно исключено, — ответила она, так же ослепительно улыбнувшись.

— Ну что ж, наше дело предложить, — сказал он, поцеловал ее в губы и удалился.

Бриджет вытерла губы тыльной стороной ладони. Одиноко? Она не знала значения этого слова, пока не вернулась из Хармони. Но к агентству это не имело никакого отношения, это имело отношение к Джошу — она скучала по нему, каждую минуту, каждый день. Работа, которой было больше, чем когда-либо прежде, не отвлекала. Кейт говорила ей, что потребуется время, чтобы забыть его. Она и сама знала это. Она не знала только, что это так тяжело.