Камилла Верден - Ночной блюз

Питер вернулся вместе с Анной. Увидев племянника, та ахнула.

Вильям подвязал руку Сэма косынкой и дал ему таблетку. Вскоре прибыл врач.

— Поезжай в больницу вместе с Сэмом, Питер, — велел Вильям и вместе с Анной проводил обоих работников до машины.

В саду Дороти уже не оказалось.

Еще бы, подумал Вильям, ухмыляясь. Я отсутствовал минут сорок, если не больше. Наверное, так даже лучше. Если бы Питер нам не помешал, мы наделали бы глупостей, о которых потом оба жалели.

Он вошел в дом, погасил свет на террасе и в гостиной и поднялся на второй этаж. Дверь, ведущая в комнату Дороти, была закрыта.

Наверняка она уже спит, решил Вильям и, еще раз порадовавшись, что не причинил ей страданий, вошел в свою спальню. В ней горел свет. А на кровати в тонком шелковом халатике сидела его жена. От неожиданности Вильям зажмурился и покрутил головой, будто перед ним была не Дороти, а видение.

— Что там произошло? — тихо спросила она.

— Сэму немного нездоровится. Мы позвали Анну, все вместе уговорили его проглотить таблетку… — Самого главного Вильям не рассказал, решил не тревожить ее перед сном. — Думаю, с ним все будет в порядке.

Он продолжал стоять у двери.

Дороти приблизилась к нему и обняла за шею.

— Я ждала тебя.

— Дороти… — растерянно пробормотал Вильям. Густая волна желания захлестнула его с головой. От молодой женщины потрясающе пахло какими-то травами, ему хотелось овладеть ею прямо здесь, у двери.

Она чуть отстранилась от него, взяла за руку и подвела к кровати.

Вильям покачал головой, все еще не веря в то, что должно произойти.

— Тедди спит, — тихо произнесла она, и ее глаза загадочно блеснули. — Я в твоем распоряжении…

По телу Вильяма пробежала дрожь.

— Послушай, Дороти…

— Ты хочешь сказать, что я тебя не возбуждаю? — спросила она с вызовом, и ее взгляд вдруг наполнился отчаянием.

— Нет-нет, что ты!.. Я мечтаю о тебе все эти дни… — Вильям нервно провел рукой по волосам.

— Тогда возьми меня, Вилли, — прошептала она едва слышно. — Я хочу быть твоей женой… Столько времени, сколько смогу… Пусть это длится совсем недолго… — Плавным движением она развязала поясок на халате, и он распахнулся.

Взгляду Вильяма представилось ее стройное обнаженное тело.

Прошла секунда, другая…

Сердце Дороти колотилось так громко, что каждый его удар отдавался в ее ушах. Внезапно ею овладел панический страх и стыд.

Наверное, я кажусь ему слишком мускулистой, худой и некрасивой, в ужасе подумала она. Скорее всего женщины, с которыми он привык общаться, абсолютно другие… Высокие, холеные… Я не нравлюсь ему… Не в его вкусе… О Господи!

Она торопливо вскинула руки, намереваясь запахнуть халат и прекратить свой позор, но Вильям схватил ее за запястья и проговорил взволнованно и горячо:

— Ты восхитительна, Дороти, и я безумно тебя хочу. Но боюсь причинить тебе боль, понимаешь?

— Но ты напрасно этого опасаешься, — пробормотала она, скинула с плеч шелковый халат и порывисто прижалась к нему.

Им обоим показалось, что мир стал вдруг ярче и прекраснее, что пережитые ими когда-то несчастья ничего не значат по сравнению с тем блаженством, которое сейчас раскрыло им свои объятия. Накопившаяся в них за бесконечные дни страсть раскаленной вулканической лавой хлынула наружу. Они целовались долго и безудержно, смакуя каждую минуту, ловя каждый вздох друг друга.

— Возьми меня скорее, — охрипшим, сдавленным голосом взмолилась Дороти.

Быстро освободившись от одежды, Вильям достал из кармана джинсов презерватив и, надев его, подхватил Дороти на руки и уложил на кровать.

Несмотря на то что эмоции ослепляли его и туманили разум, он постоянно помнил, что однажды эту женщину серьезно обидели, и догадывался, что кроме Лео у нее вряд ли кто-нибудь был, поэтому и не забыл о предохранении и вошел в нее сейчас осторожно и бережно.

Спустя несколько минут они уже лежали, обессилевшие и не помнящие себя от наслаждения, тяжело дыша и забыв обо всем на свете.

Что я наделал? — подумал Вильям, когда его мозг начал проясняться. Мне так не хотелось ее обижать… Наверняка она ждет от меня чего-то большего, чем секс. А я ничего не могу ей предложить.

Злясь на себя за безрассудство и слабость, он поднялся с кровати, собрал с пола одежду и ушел в ванную. А через десять минут вернулся в джинсах и в футболке.

Дороти обвела его с головы до ног изумленным взглядом.

— Я, пожалуй, посплю сегодня где-нибудь в другом месте, — сказал он, стараясь не смотреть на нее. Она выглядела сказочно: глаза светились каким-то волшебным светом, волосы беспорядочными прядями лежали на голых плечах, грудь соблазнительно вздымалась. — Переночую в гостиной или в комнате для работников.

— Но… Почему? — Дороти пожала плечами. — Ты не желаешь спать со мной?

Вильям вздохнул.

— Если я опять лягу в эту кровать, то вновь захочу заняться с тобой любовью.

Дороти улыбнулась светлой искренней улыбкой.

— Думаешь, мне не захочется того же самого?

— Пойми же, я скоро уезжаю! — выпалил Вильям. — Это неизбежно.

Она медленно и грациозно поднялась с кровати, взяла простыню и, слегка прикрывшись ею, прошла в центр комнаты, туда, где стоял он.

— Ты ведь уезжаешь не сегодня ночью, правда? — прошептала она, остановившись прямо перед ним и приподнявшись на цыпочки.

— Конечно, не сегодня.

Она поцеловала его.

— Тогда пойдем в кровать.

Почувствовав, что прямо в лицо ей светит яркое солнце, Дороти поморщилась, но глаза не открыла. Ощущая, что не выспалась, она со вздохом перевернулась на другой бок. И лишь в этот момент смутные воспоминания о вчерашнем вечере начали возникать в ее памяти…

Молодая женщина испуганно разлепила ресницы, огляделась по сторонам и осознала, что лежит на кровати своих родителей, вернее, в постели Вильяма, одна и абсолютно голая.

Часы показывали восемь тридцать.

Не веря своим глазам, Дороти вскочила с постели, нашла на полу халат, забежала в свою комнату, взяла одежду, которую собиралась сегодня надеть, и влетела в ванную.

Ее тело приятно ныло, напоминая о событиях прошедшей ночи. Они с Вильямом занимались любовью до двух часов! Сейчас же ей казалось, что все, произошедшее вчера в родительской спальне, было не с ней.

Быстро приняв душ, напялив на себя шорты и топ, она спустилась вниз и вошла в кухню. К счастью, здесь никого не было. Гора грязной посуды в раковине и запах оладий красноречиво свидетельствовали о том, что ее домочадцы без завтрака не остались.

От смелости и дерзости, позволивших ей вчера соблазнить собственного мужа, в ней не осталось и следа. Вспоминая очередную подробность прошедшей бурной ночи, она смущалась и краснела. А размышляя, как ей вести себя сегодня, робела и терялась.