Лиз Ивинг - Такая нежная любовь

Прерывисто дыша, она увидела, как он приближался к ней с горящими глазами, и улыбнулась ему, счастливая оттого, что наконец вновь обретала его.

По мере того, как обнажалось его тело, он покрывал ее пылкими поцелуями, которые поднимали в ней целую волну восторга. Она испустила долгий стон и выгнулась всем телом, чтобы как можно сильнее прижать его к себе.

Вот и он улыбнулся ей. Черил почувствовала, что больше, чем наслаждением, наполняется ощущением невыразимого счастья. Чего бы она не дала, лишь бы заполучить эту улыбку!

Трепеща от радости, она бросилась к нему в объятия в порыве страсти и огня, который охватил их и ослаб лишь при первых отсветах зари.

Они уснули, взявшись за руки и не произнеся ни слова.

Созерцая сияющее выражение лица своей подруги, Кэтлин на следующее утро догадалась, что произошло, но со своей привычной щепетильностью поостереглась задавать какие-либо вопросы.

В течение всей недели Кэтлин замечала, как по нарастающей улучшалось настроение Черил, которая беспрерывно показывала ей свои новые произведения, что было свидетельством ее хорошего самочувствия.

Дома она старалась быть к ужину детей, чаще всего именно она ожидала возвращения Брюса, который теперь всегда приходил очень поздно.

Избирательная кампания была в самом разгаре. Если молодая женщина и слышала часто, как говорят о Стефене, то больше не обращала на это почти никакого внимания, единственно надеясь, что он будет избран, к великому счастью ее мужа.

Однажды вечером Брюс прямо из своего агентства сообщил, что сам принесет ужин, заказанный в ресторанчике, и попросил только красиво накрыть стол.

Напрасно она искала причину для празднования. Так и не найдя, решила, что у него, наверное, есть какая-то новость, которую он собирается ей сообщить. Черил тщательно приоделась, выбрав платье из розового атласа, сильно декольтированное и облегающее фигуру; ее волосы свободно ниспадали на плечи. Она добавила к этому розовый же пояс несколько более темного тона и подходящие босоножки на высоком каблуке.

Наконец в девять появился Брюс, держа в руках охапку различных свертков. Она приняла их у него, усадила и предложила стакан сока, который он пил, пока она раскладывала по тарелкам лососину и устанавливала в ведерко бутылку шампанского.

На протяжении всего ужина он был нежным и внимательным, брал несколько раз ее за руку. При золотистом свете глаза Черил сверкали каким-то особым блеском.

За десертом он поднял свой бокал и сообщил:

— Дорогая моя, у меня для тебя подарок, от Стефена.

Она, побледнев, моментально узнала голубой футляр: нитка бриллиантов.

Черил бросила унылый взгляд на своего мужа, который спокойно улыбался.

— Не пойми превратно, дорогая, но это ожерелье — свидетельство любви мужчины, которому не повезло в жизни. Он попросил меня вручить его тебе, и, мне кажется, оно тебе идет.

Обескураженная Черил не знала, что делать, — то ли смеяться, то ли плакать. Совсем как Стефен, муж поднялся, чтобы подойти к ней и надеть ожерелье на шею, на этот раз она, однако, позволила это сделать.

— Я… не понимаю, — произнесла она беззвучным голосом.

— Он рассказал мне, почему вернулся пораньше из Уотертауна и об ужине, который за тем последовал.

— И… ты не рассердился на него за это?

— Почему? Он использовал свой шанс. Результат делает тебе честь, дорогая, тем более что он пустил в ход весомые аргументы.

— Ну послушай, Брюс! Неужели ты думаешь, что я позволила бы себе соблазниться каким-то дурацким ожерельем?

— Которое стоит несколько тысяч долларов. Ладно, оставим это. Лучше посмотри, как оно тебе идет.

— Я знаю это, — призналась она, — я его уже примеряла.

— Ну, теперь я прошу тебя его принять. Стефен сказал мне, что купил его для тебя и не хотел бы видеть на другой женщине.

Она кивнула головой.

— Ты не находишь это несколько неловким?

— Для него — пожалуй; это его забота. Я полагаю, он хотел оказать тебе честь и быть уверенным в том, что на этот раз ты не откажешься от его подарка.

Великолепные драгоценности сверкали у нее на шее таинственным блеском, усиленным мерцающими отсветами свечей.

Она взяла Брюса за руку и поднесла к своим губам. Ей потребовалось призвать на помощь все свое доверие к мужу, чтобы поверить, что он не пытался смутить ее в этот момент. Напротив, ей следовало усматривать в этом жесте искреннюю доброту человека, который мог позволить себе полностью довериться своей жене.

С глазами полными слез она присела на диван.

— О Брюс! — тихонько проговорила она. — Я не смела тебе об этом говорить, я так боялась тебя расстраивать из-за этих пустяков.

Он сел рядом с ней и обнял за плечи.

— Действительно, пустяки, теперь я это знаю. Но должен тебе признаться, что в какой-то момент мне стало страшно.

Она почувствовала, как забилось ее сердце.

— Почему? — спросила она.

— За тебя, за нас, когда Бобби рассказал мне, что однажды вечером видел, как ты отъезжала в белом «ягуаре». Тогда я и задал себе вопрос, что же с нами происходит.

Она прижалась к нему.

— С нами вовсе ничего не происходило, просто я считала себя очень сильной и хитрее всех на свете. И я, не пожелав обижать Стефена своим резким отказом поужинать с ним, потом оскорбила его еще больше.

— Ты его только очень сильно огорчила.

Она раздраженно махнула рукой.

— Это меньше всего меня заботит! Ну а тебе он не пытался вставлять палки в колеса?

— Ты же знаешь, это не товарищ, просто клиент. Он играл, он проиграл, вот и все.

Она положила голову ему на плечо, и они еще долго оставались так, храня молчание. Вдруг Черил распрямилась, чтобы задать вопрос:

— А давно он рассказал тебе эту историю?

— Недавно.

— Значит, все это время ты… не знал, что и подумать?

Он, улыбаясь, сжал ее руку.

— Я все понял с того момента, когда ты вернулась ко мне. Я действительно спрашивал себя, до чего мы дошли, боялся задавать тебе вопросы из страха пойти ложным путем, а потом однажды вечером ты пришла ко мне, исполненная этой чудесной нежности, и тогда я понял, что был не прав. На следующий же день я спросил у Стефена, что тогда произошло.

— Ты это сделал?

— Мне нечего было больше опасаться его ответа.

— Он мог бы разозлиться.

— Он же, напротив, начал с того, что рассмеялся, сказав мне, что я счастливчик, так как женился на прекрасной светской женщине, которая не уступает самым опытным сердцеедам и выглядит белой вороной в той среде, в которой живет.

— Он очень любезен, но мне ни за что не нужно было соглашаться на этот ужин.

— Ты же не могла предположить, что он дойдет до подобных крайностей.

— И то правда. Должна признаться, что у меня от его подарка перехватило дыхание.