Филис Хаусман - Всему свое время

— Филипп, мы должны вернуть лагерное оборудование. Оно не такое уж дешевое. У Общественного телевидения вряд ли найдутся деньги, чтобы приобретать нам все это заново.

— Знаете, Грейс, когда речь идет о жизни и смерти… При таком ветре, который, кстати, может еще усилиться… Нет, мы не должны рисковать, — стоял на своем Фил, не признавая никаких аргументов.

За спором никто не заметил первой серии мелких подземных толчков. Но вслед за ними последовали более сильные, так что даже вертолет покачнулся и завибрировал.

— Уходим! — истерично выкрикнул Фил. — Да бросьте вы всю эту дребедень, пускай катится к черту!

И он полез в вертолет, таща за собой Дану. Уже сверху он протянул руку Бет, но та вдруг резко отстранилась, вскрикнув:

— Камера! Я забыла камеру!

Повернувшись, она бросилась к тому месту, где оставила свой «Никон». Но, подхватив фотоаппарат, не смогла удержаться от того, чтобы не сделать несколько снимков вертолета, жутковато посвечивающего красными вспышками. На фоне мрачного пейзажа он казался чудовищной гигантской стрекозой, выползшей на свет Божий из давно омертвевших недр мезозойской эпохи. Забыв обо всем, Бет снимала эту редкостную картину, как вдруг за спиной у нее раздался голос Джошуа:

— Будет вам, будет, доктор Кристи. Давайте-ка лучше поскорее покинем эту сатанинскую горку.

Он взял ее за руку, и вид этой парочки, бегущей вместе к вертолету, возможно, произвел в голове Фила какой-то сдвиг. Все, находящиеся в вертолете, обернулись и изумленно смотрели на парня, у которого окончательно сдали нервы. Глаза его горели ненавистью, он был сокрушен, раздавлен, а в руке держал пистолет, извлеченный из кармана куртки, отчего и остолбенели все участники этой сцены.

— Давай поднимай свою колымагу! — заорал Прайс. — Нечего больше ждать! За этой парочкой можешь слетать еще раз, но только после того, как я буду в безопасности. Малхени, ты что, не слышишь? Давай взлетай, иначе я вышвырну тебя отсюда и поведу машину сам.

В страшном напряжении он поворачивался во все стороны, на каждом останавливая свой страшный, какой-то разрушенный взгляд.

— Постой, Фил! — раздался снаружи крик Джошуа. — Возьми хотя бы Бет! Она ведь и сотни фунтов не потянет. Вспомни наконец, чья это вертушка… Будь мужиком! — Джошуа, помогая Бет добраться до дверного проема, крикнул пилоту: — Роджер, как только прилетишь, сразу свяжись со мной! Скажешь, когда тебя ждать.

Ужас, плещущийся в широко раскрытых глазах Бет, заставил, казалось, Фила ужаснуться тому, что он делает. Он подошел к дверному проему и протянул ей руку. Инстинктивно она подумала о камере и сначала передала ему дорогой инструмент. Но когда ремешок повис на его пальцах, новый подземный толчок тряхнул вертолет, ввергнув парня в такую панику, что он столкнул девушку вниз, в объятия Джошуа.

— А ну, Хантер, от винта! Живо! И ее с собой забери. Вдвоем вам будет веселее, составите друг другу компанию. Ну а я выберусь отсюда любой ценой! Я не допущу, чтобы со мной повторилось то же, что было во Вьетнаме.

И он жестом приказал Дане закрыть дверцу. Девушка колебалась, переводя взгляд с одного соперника на другого.

Джошуа еще раз попробовал урезонить разбушевавшегося парня:

— О'кей, Фил, можешь взамен выкинуть моего груза фунтов на сто.

Но когда он вновь попытался запихнуть Бет в вертолет, раздался выстрел, и он почувствовал возле уха легкое дуновение. Пуля не задела его, но прошла в дюйме от головы.

Бет теперь уже сама отпрянула от дверцы и вцепилась в Джошуа, мысленно пожелав вертолету катиться отсюда с глаз долой, унося в своем чреве этого сумасшедшего. Когда Джошуа все же попытался опять подсадить ее, она закричала:

— Нет! Он же стреляет! Он убьет вас! Час-полтора мы прекрасно можем посидеть здесь. Пусть улетают. Стюарт и без того достаточно уже наглотался пепла.

Пожав дрожащие руки девушки и отстранив ее за спину, Джошуа, игнорируя нацеленное на него дуло, спокойно, четко выговаривая слова, сказал:

— В таком случае, Прайс, оставь нам хотя бы рацию. Нам же нужно будет связаться с Роджером.

Какую-то долю секунды Фил колебался, потом сказал пилоту:

— О'кей, вышвырни им это, но не разбей, смотри.

Джошуа кивнул Роджеру, когда тот, явно растерянный, вопросительно на него посмотрел.

— Делай, как он говорит, Роджер. Просто сбрось, а я поймаю. Отвезешь отца и всех остальных и вернешься. Скоро увидимся. Всего доброго. До встречи, папа.

Джошуа кивнул отцу. Лицо у того было серым, а взгляд — больным. Он попытался подняться, но Грейс удержала его.

— Все будет хорошо, Бет! — крикнула она. — Слушайся во всем Джошуа и не отходи от него ни на…

Дверца с металлическим стуком захлопнулась, и конца ее фразы оставшиеся на земле не услышали.

Когда вертолет взлетел, Джошуа вытащил Бет из облака пепла, взметенного на том месте, где всего лишь несколько минут назад таким приветливым знаком спасения мерцали красные огоньки.

Пока пыль не улеглась, Бет прятала лицо у него на груди. Страх все еще сжимал ее горло, и напряжение от предыдущей сцены не проходило. Они стояли, обнявшись, и только тут Бет сообразила, что они остались одни в целом свете, что они здесь единственные живые существа, не считая муравьев, конечно, и суслика.

Когда унялась ее дрожь, Джошуа приподнял ее подбородок и всмотрелся в заплаканное лицо. Потом достал носовой платок и стер с ее щек слезы. Пытаясь растормошить девушку и развеять отчаяние, в котором она все еще пребывала, Джошуа пошутил:

— Ну вот, Бет, теперь, по крайней мере, понятно, почему Фил так настойчиво преследовал вас. Его целью был не брак… Он просто мечтал завладеть вашим «Никоном».

До нее не сразу дошло, что это шутка. А когда дошло, на устах появилось слабое подобие улыбки. Она потихоньку приходила в себя.

Несколько минут они как завороженные смотрели друг на друга, и каждый подыскивал какие-то необыкновенные слова, какие-то нежные имена… И ни один не знал, что будет, если эти слова найдутся. Решится ли он и решится ли она произнести их вслух?

Потом он поцеловал ее, сначала тихонько, едва прикасаясь, а потом все более властно, и это было так чудесно, что Бет не могла не ответить. Она почувствовала всю его мужественную силу, всю мощь его желания, и это напомнило ей тот вечер, когда они танцевали, а потом вышли из круга, озаренного лагерным костром, и молча стояли среди мертвых деревьев, прижавшись друг к другу… Тогда она впервые в жизни услышала в себе нечто, что посчитала страстью.

Но сейчас все не так. Бет, прижимаясь к нему, почти неосознанно ритмично двигалась, и эти ее инстинктивные движения превратились для Джошуа в муку. Он застонал, дыхание стало прерывистым.