Катарина Арлей - Ловушка для любви

— Кроме этого укола, я ничем не могу помочь вам, мадам. Вы уснете, а после сна почувствуете себя гораздо лучше. Вы нуждаетесь в покое и расслаблении.

И искренне, из лучших побуждений добавил:

— Ваша подруга останется с вами.

Мелфи, исчерпавшая все аргументы, собралась с духом и принялась изо всех сил кричать. В этот момент в комнату вошел Фрэнк со связкой ключей, за ним шла Антония. Вне себя Фрэнк воскликнул:

— Что здесь происходит?

— Ничего серьезного, месье. Просто ваша жена немножко... слегка разнервничалась. Сейчас она успокоится.

Уверенными движениями доктор раскрыл свой чемоданчик и достал шприц.

— Антония! — закричала Мелфи между двумя приступами удушья. — Антония!

— Я здесь, мадам.

— Не уходите!

— Я не уйду, мадам.

— Не оставляйте меня одну!

— Но, дорогая, успокойся, не нужно так, — принялся увещевать Фрэнк. — Ты вне опасности, доктор нас заверил в этом. Не правда ли, доктор?

Набирая жидкость в шприц, доктор ничего не ответил.

— У вас есть немного спирта? — в свою очередь спросил он.

Удивленная Антония бросилась в ванную и вернулась с флакончиком одеколона «Кельнская вода» и кусочком ваты в руках.

— Фрэнк! — кричала Мелфи. — Фрэнк, скажи же ему, я буду послушной, только пусть он мне не делает укол.

Искренне потрясенный, Фрэнк ничего не понимал в этом нервном срыве.

— Но, дорогая, чего ты боишься?

— Я не больна, я не хочу, чтобы меня усыпляли. Я хочу остаться в постели и чтобы вы со мной разговаривали.

Это звучало глупо и по-детски, но это была единственная возможность, что в панике пришла ей на ум, не упустить тех двоих из поля зрения, не дать им возможности побеседовать наедине. Пока они находились в этой комнате, пока они не имели возможности остаться наедине, пока она могла наблюдать за ними, она была в безопасности.

— Заклинаю тебя, Фрэнк, заклинаю!

Сквозь струившиеся слезы она видела расплывчатое, искаженное лицо Фрэнка. Почувствовав, что доктор схватил ее за руку, она вновь принялась изо всей силы кричать.

— Держите ее крепче!

Руки Тесс обвили ее плечи, Фрэнк держал ее руки. Как пришпиленная булавкой бабочка, трепетала она в руках своих палачей.

— Антония!

Криком она призывала единственного человека, о котором точно знала, что он ей предан. Но Антония ничего не понимала. И в этот момент в руку Мелфи вонзилась игла.

— Я ненавижу вас!

Однако доктор Перетти не привык обращать внимание на выходки своих пациентов. Он смазал ей предплечье ваткой, источающей аромат одеколона.

— Через несколько секунд она успокоится. Можете больше не волноваться.

— Я умру, господин доктор, и в этом будете повинны вы.

— Ах, мадам, что вы только говорите!

Антония, как истинная дочь народа, разразилась слезами.

— Что нам делать? — спросила Тесс.

— Ничего, она сейчас уснет.

— Я... я...

Голос Мелфи звучал все глуше, какая-то дымка заволокла все предметы и лица людей, склонившихся над ней. Неведомая истома охватила ее, она не могла поднять смеженные веки, и наконец все исчезло. Голова Мелфи упала на подушки.

— Ну, вот видите, она спит, — произнес доктор. — Больше нет никаких причин для беспокойства.

— Бедная мадам, я еще никогда не видела ее в подобном состоянии.

— Сегодняшний день принес ей слишком много волнений.

Тесс нашла, что доктор верно оценил ситуацию.

— Хорошо, Антония, вы можете идти.

Кончиком фартука женщина промокнула глаза, но не торопилась выйти из комнаты. Доктор достал часы из жилетного карманчика.

— Ну, мне пора.

— Я провожу вас, господин доктор.

— Не беспокойтесь, прошу вас, меня проводит Антония.

Антония открыла дверь, отступила назад, чтобы пропустить доктора, и вышла за ним, предварительно обратившись к Фрэнку:

— Если я понадоблюсь месье... я буду внизу.

— Хорошо, Антония, благодарю.

— Могу представить себе пересуды на кухне, Тесс! — воскликнул Фрэнк, когда они остались одни.

— Неважно, любимый!

— Ты уверена, что она спит?

Тесс приподняла веко Мелфи.

— Ты же сам видишь, — произнесла Тесс, вновь усаживаясь в кресло.

— Можешь сказать мне, что искала она на балконе? — продолжал Фрэнк.

— Откуда мне знать! Может, она хотела глотнуть свежего воздуха или, что еще вероятнее, подслушать наши разговоры.

— Думаешь, она что-то подозревает? — испуганно спросил Фрэнк.

— О том, что мы сделали? Конечно, нет! Но, несмотря на то, что ты не желаешь признавать этого, она знает, что я твоя любовница, а она ревнива.

— Она тебе сама сказала об этом.

— Ну, это не в правилах Мелфи.

— Господи боже мой! Что же нам делать?

— Немедленно действовать. Полагаю, это самое разумное.

Фрэнк резко обернулся к ней.

— Надеюсь, ты не собираешься проделать это еще раз! Мне кажется...

— Стоп! Я как раз собираюсь, а ты — нет?

Голос Тесс прозвучал холодно и невозмутимо.

— Тебе недостаточно, что дело чуть не обернулось катастрофой?

— Ты позволяешь себе очень быстро обратиться в бегство, сердце мое! Скажем так, события приобрели не идеальный оборот. Они развивались не так, как мы задумали. Не думаю, что в твоей сфере, в области большого бизнеса, все удается с первой попытки.

— Но это же совсем другое! Идея исходила от тебя, а я просто дал уговорить себя, потому что это меня устраивало, да и ты заверила, что все пройдет хорошо. Но вторично это состояние панического ужаса, охватившего меня со вчерашнего вечера, я не хочу переживать. Если у тебя более крепкие нервы... что ж, тогда это тебе подходит! А что касается меня, то это не по моей части.

Тесс бросила взгляд на Мелфи, дабы убедиться, что та спит. Не спуская с нее глаз, она прикурила сигарету, подождала, пока та раскурилась, и затем поднесла к лицу Мелфи.

— Что ты делаешь? — забеспокоился Фрэнк.

— Хочу убедиться, что она не симулирует... Ну, а теперь говори, что ты хочешь делать.

— Ничего! Слышишь? Абсолютно ничего! Если ты меня любишь, то мы и дальше будем жить так, как жили до сих пор.

— К сожалению, это исключено, дорогой.

— Почему?

— Потому что Мелфи не дура. Можешь быть уверен, как только она очнется, сразу потребует расследования. Она знает, что я тебя люблю, и наверняка подмечает, что тебе я тоже небезразлична. Она же понимает, что между мной и тобой существует единственное препятствие — она сама! Так что можно догадаться, что она придет к тем же выводам, что и мы. Поскольку ее смерть для нас более выгодна, чем развод, она, безусловно, заинтересуется этим несчастным случаем. Так или иначе, жизнь для нас вскоре превратится в ад, и прежде всего для тебя... поскольку я в том счастливом положении, когда могу выйти из игры.

— Ты хочешь меня бросить! — воскликнул потрясенный Фрэнк.