Кэтрин Манн - Тридцать дней, тридцать ночей

Что, черт побери, с ней не так, если она может так быстро увлечься мужчиной, с которым только что познакомилась? Ей нельзя забывать, что от ее способности контролировать себя будет целиком зависеть благополучие ее сестры, ее финансовое положение и дальнейшая карьера.

Но разве можно думать обо всем этом, когда в объятиях Дуарте ее тело звенит от напряжения, словно натянутая струна?

Кейт резко отстранилась, пока не совершила какую-нибудь глупость. Например, не попросила его продолжить эту сладостную пытку. Изобразив на лице улыбку, она игриво потрепала Дуарте по груди на глазах у зрителей — людей в нарядах от-кутюр и драгоценностях, которые стоят не дешевле, чем те, что сейчас на ней. Это его мир, а не ее. Она приглашена в него всего на тридцать дней, и ей не следует об этом забывать.

Взяв ее за руку, Дуарте извинился перед гостями и повел ее к выходу. Официанты собирали со столиков тарелки с остатками еды. При виде говяжьей вырезки, лобстера и шоколадного свадебного торта у Кейт потекли слюнки. Да, это всего лишь ужин после репетиции свадебной церемонии, но торт такой же, какие обычно заказывают на свадьбу. Он ей очень понравился, и это вывело ее из себя. Ведь она никогда не считала себя романтичной. Ей казалось, что торт смеется над ней, словно говоря: «Ты такая же ненастоящая, как и я».

Пока они шли к двери, некоторые из присутствующих женщин пронзали Кейт ледяными взглядами. Ей хотелось их успокоить. Сказать им, Что через месяц ее уже не будет в жизни Дуарте и они смогут продолжать строить свои матримониальные планы относительно богатого принца. Впрочем, ее заверения вряд ли утешат этих охотниц за состоянием. Одна худая как тростинка женщина даже промокнула глаза салфеткой. Может, это и есть некая Челси, которую он бросил?

Встав на цыпочки, Кейт прошептала:

— Кто такая Челси?

Вопрос сорвался с ее губ прежде, чем она успела подумать.

— Челси? — Дуарте посмотрел на нее. — Уже начала собирать материал для «Интрудер»?

— Просто полюбопытствовала. — Кейт пожала плечами с притворной небрежностью. — Думаю, все эти красотки меня ненавидят.

Дуарте крепче сжал ее локоть:

— Никто из них не посмеет тебе грубого слова сказать. Они думают, что ты станешь принцессой.

— Всего на один месяц.

После его поцелуя тридцать дней рядом с ним покажутся ей вечностью.

— Думаю, мы провели с ними достаточно времени.

Он открыл дверь, и они вышли в коридор. Там никого не было, кроме одного телохранителя. Двери лифта были открыты. Когда они оказались внутри, Кейт спросила Дуарте:

— Какого черта ты меня поцеловал?

Дуарте нажал кнопку с номером своего этажа:

— Они ждали от нас поцелуя. Мы им его дали.

— По-моему, ты зашел слишком далеко.

Он опустил горящий взгляд, и она заметила, что у него длинные ресницы.

— Насколько далеко?

Внезапно кабина лифта словно уменьшилась в размерах. Доносящаяся из зала музыка создавала романтическую атмосферу. Почему-то она подумала о том, что ни разу не занималась сексом в лифте. Что еще хуже, она поняла, что хочет заняться сексом в лифте. С Дуарте.

Кейт завела руку за шею, чтобы расстегнуть ожерелье:

— Вызови мне такси.

— Как ты сюда добралась? — Он поймал ожерелье, которое она бросила ему, чтобы избежать физического контакта. — Помедленнее снимай серьги, а то порвешь себе мочки ушей.

— Приехала на такси. — Она вытащила из уха серьгу. — Я заплатила шоферу и попросила его подождать меня час, но прошло намного больше времени. Уверена, он уже уехал.

— Это хорошо. — Он протянул ладонь, и она положила в нее обе серьги. — Ты правда думаешь, что я бы тебя отпустил? Поверил, что ты вернешься? После нашего появления на вечеринке ты уже не можешь выйти из игры.

— Я оставлю также твое кольцо, а ты можешь послать кого-то из своих охранников, чтобы они за мной наблюдали.

Будет ли он угрожать ей арестом после их объявления о помолвке?

— Это исключено. Если ты снимешь кольцо, то потеряешь шанс сделать свадебные фотографии.

Двери лифта открылись. Кейт вышла из них в коридор перед его апартаментами, но дальше не пошла.

— Одним из условий нашей сделки было отсутствие сексуальных отношений, — осторожно сказала она.

— Я всегда держу свое слово. Никакого секса не будет, если только ты сама об этом не попросишь. — Дуарте подошел ближе. — Предупреждаю, что в течение следующих недель будут еще поцелуи. Люди будут ожидать от меня проявлений внимания к моей невесте, а от тебя, соответственно, ко мне.

— Я на это согласна, — согласилась Кейт, затем поспешно добавила: — Но только когда мы на публике.

— Разумеется. Знай также, что нам придется проводить время наедине друг с другом. Например, сегодня. Нам необходимо придумать историю нашего знакомства и рассказать друг другу о своих предпочтениях, прежде чем мы предстанем перед важными людьми.

Он говорит правильные вещи. А она-то заподозрила его в низменных мотивах!

— Я остаюсь. У меня нет выбора.

— Верно подмечено. Самое главное, подготовься как следует в ужину в Вашингтоне с политиками и послами. Скоро мы об этом поговорим. — Он отошел в сторону, и Кейт вздохнула. — Сначала мне нужно быстро решить один вопрос. Пока ты будешь меня ждать, можешь поужинать. Я распорядился, чтобы сюда принесли ужин. Слышал, сегодня приготовили говяжью вырезку и лобстера.

— И торт, — добавила Кейт, осознав, как сильно проголодалась. — Я бы душу продала за кусочек того торта.

Начальник службы безопасности Дуарте, прожевав кусочек шоколадного торта, продолжил просматривать интернет-заголовки на экране. Будучи неисправимым трудоголиком, Хавьер Кортес часто ел во время работы, вместо того чтобы сделать перерыв. У него в кабинете всегда были чистые рубашки на тот случай, если он оставался ночевать на работе.

Выдвинув свободное кресло, Дуарте сел в него:

— Ты обеспечил безопасность Дженнифер Харпер?

Хавьер вытер рот льняной салфеткой, после чего снова положил ее себе на колени.

— Два моих человека сейчас направляются в учреждение на окраине Бостона, где она живет. Они уже связались с тамошней охраной и в течение часа перезвонят мне.

— Отличная работа, как всегда.

Дуарте не привык разбрасываться похвалами, но Хавьер заслуживает самых лестных слов. У начальника его службы безопасности был такой же напряженный месяц, как и у него самого. Элис, кузина Хавьера, предала семью Медина, подтвердив предположения «Глобал интрудер», касающиеся личности Дуарте. Пользуясь своей близостью к семье Медина, она также рассказала желтой прессе о внебрачной дочери Энрике Медины, появившейся на свет вскоре после его прибытия в Штаты.

Узнав о предательстве Элис, Хавьер сразу же написал заявление об уходе. Ему было стыдно за свою кузину. Он клялся, что не имеет к этой истории никакого отношения.