Мэрили Андерсон - Любовь может все

— Насколько я понимаю, ты имеешь в виду себя.

— Да, это единственно верный вариант для нас обоих. Тебе не хватает меня, а мне — тебя.

— Я предназначена тебе, а ты предназначен мне. Не слишком ли это примитивно?

— Это предопределено судьбой. Ты можешь протестовать, можешь взбрыкивать своими изящными копытцами, но в конце концов ты будешь принадлежать мне.

— Я не верю в судьбу.

— Ты воспитана по пуританским законам. Нужно много работать, соблюдать предписанные правила и довольствоваться теми скупыми радостями, которые выпадают на твою долю.

— Жизнь совсем не так проста, — заметила она.

— Она проста или сложна в зависимости от того, какой мы ее делаем. Он остановился, чтобы полюбоваться кривобоким снеговиком, слепленным ребятишками. — Нужно слепить такого же, когда мы вернемся домой. Кстати, если следовать всем правилам ухаживания, то ты должна купить мне рождественский подарок.

Она расхохоталась.

— Но мы не говорили о правилах ухаживания, и я не собираюсь дарить тебе рождественский подарок.

— Прекрасно. Лучший подарок для меня то, что я нахожусь здесь. Это даже лучше, чем лошадь, которую отец подарил мне на день рождения, когда мне исполнилось семь лет. У тебя когда-нибудь была лошадь?

— Пони, — сказала она и пожалела, что ответила на вопрос, который касался ее прошлого.

— Как ты назвала ее?

— Чистокровные животные уже имеют клички с рождения. — Она забыла, как звали пони, и не хотела признаться в этом.

— А я назвал свою лошадь Спот [3] Пятно. .

— Но Спот — это собачье имя.

— Мой отец назвал его Дурень, потому что он был полукровкой с невозможным окрасом — рыжие и коричневые пятна там и здесь. Мне казалось, что Спот звучит благозвучнее, чем Дурень.

— Немного. — Сознавая, что не стоит слушать дальше о его отце и лошади или о чем-либо еще из его прошлого, Селия повернулась, чтобы перейти улицу. — Мы уже почти пришли.

Марк потер покрасневшие руки.

— Тебе бы следовало надеть перчатки, — пробормотала Селия, — не хочешь зайти в магазин или кафе, чтобы согреться?

Он стал изучать меню, прикрепленное к окну одного из кафе.

— Горячий шоколад — звучит неплохо в такой мороз.

Войдя внутрь, она зажмурилась, привыкая к яркому освещению, а Марк в это время оглядывал столики.

— Нет ни одного свободного, похоже, что нам придется сидеть за стойкой.

Но там тоже не было двух свободных мест.

— Мы можем пойти в другой ресторан, — предложила Селия, но, обернувшись, увидела, что Марка уже нет рядом. Она заметила, что несколько человек встали с высоких стульев у стойки и направились к выходу. Но тут появился Марк и потянул ее к двум стульям, стоящим рядом.

— Я предупредил всех, что нужна тишина, — я хочу сделать тебе предложение.

Было похоже, что он не шутит. На них уже оглядывались. Посетители замолчали, ожидая дальнейших событий. Маленький ресторанчик наполнился шепотом, передаваемым от столика к столику.

— А что ты скажешь, когда я откажу? — прошептала она.

— Ну зачем отказывать? — Марк разглядывал меню, потом спросил у подошедшей официантки: — Какие фирменные блюда в вашем ресторане?

— У нас неплохое чили.

— Значит, два чили. Как насчет вина? У вас есть «Дом Периньон»? — Официантка отрицательно покачала головой, и он вздохнул. — Тогда только два горячих шоколада.

Селия подождала, пока официантка отойдет, потом заговорила:

— Я не могу есть, когда на меня все смотрят.

Марк встал со стула, опустился на одно колено и взял ее за руку.

— Ты будешь моей, Селия? Я обещаю тебе свою душу и сердце, луну и солнце, посудомоечную машину и…

— Встань, — сказала она, стараясь не рассмеяться, — ты уже знаешь мой ответ.

Поцеловав ей руку, Марк встал и оглянулся.

— Она сказала «да», господа.

— Я не сказала…

— Ты и не должна этого делать. Все уже предсказано звездами. Я извиняюсь за отсутствие романтической атмосферы. Обычно я водил своих знакомых женщин в какое-нибудь приличное место.

Внезапно ей стало не по себе, но она постаралась объяснить это чувством голода, а не возникшей ревностью.

На теплоходе он сказал, что все они были длинноногими блондинками, похожими друг на друга, как горошины в стручке, и отличавшимися от нее. Это доказывало, что она не принадлежит к тому типу женщин, которые ему нравятся.

— Меня не интересует твое прошлое, — солгала она.

— А мне очень интересно, как ты жила раньше. Луиза сказала, что после того, как ты расторгла помолвку с Чарли, ты встретила кого-то другого, кажется, доктора.

— Студента медицинского института, — неохотно поправила его Селия.

Марк подождал, пока официантка поставит перед ними горшочки с чили и блюдце с содовыми крекерами, и только потом спросил:

— Что между вами произошло?

— Мы просто расстались, и каждый пошел своей дорогой. — Она решила не сообщать, что Дерек исчез сразу же после того, как узнал, что Селия не имеет права воспользоваться своим наследством, пока ей не исполнится тридцать. Он сказал, что не может ждать одиннадцать лет.

— А потом был испанский автомобильный магнат…

— Его звали Мигель. Луизе удалось рассказать тебе все это за один танец?

— Я хороший слушатель. Она сказала, что в последнем случае вы уже собрались пожениться.

— С ним я летала в облаках, а когда спустилась на землю, то поняла, что нас связывает очень мало.

Вообще-то после того, как Селия узнала, что у него в Испании была другая женщина, мысль о браке мгновенно испарилась из ее головы.

— Кажется, мы слишком долго говорим о моем прошлом.

Марк попробовал чили и потянулся к стоящему на столе прибору со специями.

— Я думал, что тебе захочется рассказать мне об этом, но, судя по всему, ты не особенно любишь предаваться воспоминаниям.

— Я не понимаю, почему тебя это так удивляет, ведь ты сам был помолвлен несколько раз.

— Я сообщил об этом в тот день, когда мы встретились в первый раз. Но мне нужно было понять, что ты не любишь говорить о прошлом, когда ты не проявила интереса к моей истории.

Ей очень хотелось расспросить о его девушках, но она прикусила язык, понимая, что в ответ на свою откровенность он потребует такой же откровенности от нее.

— Твое прошлое — это твое личное дело, так же как и мое. Если бы мы собрались пожениться, то тогда я рассказала бы все о моей жизни.

— Сколько их было всего?

— Кого ты имеешь в виду?

— Твоих отвергнутых женихов.

— Я не делала зарубок на палочке.

— Ты можешь посчитать сейчас.

Помолчав, Селия неохотно проговорила:

— Их было четверо.

— Включая меня?

— С тобой пятеро. — Она потянулась за счетом, который официантка положила на стойку, но Марк оказался проворнее.