Лоррен Мартин - Цветные бусы мечтаний

Бывший агент М. Дж. Тобин был таким же добропорядочным и здравомыслящим, как блаженный Августин — китайцем. Подвижный, как ртуть, и притягательный, как смертный грех. Впрочем, это было его специальность. А Кэтлин менее всего на свете нуждалась в непостоянстве. Она мечтала о семейном очаге, в центре притяжения которого концентрировалась бы ее жизнь. Она не собиралась цепляться за хвост ракеты и висеть на нем.

Но даже понимая все это, даже будучи прикованной к дверце машины и отданной на милость злоумышленника, она тянулась к нему, как вдрызг проигравшийся игрок к картам.

Кому, как не ей, знать это…

Путь к задней стороне мотеля был слишком коротким. Кэтлин смотрела на свой измятый зеленый костюм и пыталась унять сердцебиение.

Эм Джи быстро нашел автостоянку, разбитую в тупичке посреди деревьев, и выбрался наружу.

Девушка сидела неподвижно, но, когда он отпер дверцу с ее стороны и оставил открытой, ей волей-неволей пришлось повернуться.

— О'кей. Давайте попробуем снять наручники. Заколку, пожалуйста, — сказал он, протягивая руку.

Она уже готова была выпрыгнуть из машины, но разочарованно вздохнула, подалась вперед и вынула из растрепавшегося узла на затылке самую большую шпильку.

— Лучше, чем ничего, — пробормотал Эм Джи, подставляя ладонь.

Кэтлин сверкнула злобным взглядом. А он лишь усмехнулся в ответ. Затем наклонился к наручникам.

Тобин стоял на коленях, его макушка торчала у Кэтлин под носом, источая запах машинного масла и непередаваемую смесь ароматов городского бульвара. Но не только. Пахло сосной и свежей землей. Она подняла голову и удостоверилась, что небо никуда не исчезло. Оно было высоким, чистым и ярко-голубым. На востоке вздымались горы, заслоняя горизонт своими зубчатыми вершинами. Пели птицы, в деревьях посвистывал ветер.

— Я больше не собираюсь сидеть с вами взаперти, — сурово предупредила она, наполняя легкие чистым воздухом.

Эм Джи посмотрел на нее, и только тут Кэтлин спохватилась, что он совсем рядом. Дьявольский блеск его глаз заставил девушку умолкнуть.

— Мой друг предполагал это, — только и промолвил он, опять углубляясь в работу.

Минут через пять Тобин чертыхнулся.

— Ничего не получается.

Кэтлин не на шутку разволновалась.

— Не говорите этого! — взмолилась она. — Только я обрадовалась…

Но Эм Джи не слушал ее. Он покачал головой, постучал шпилькой по зубам и погрузился в раздумье.

— Есть лишь один способ…

У девушки похолодело внутри.

— Но кто-нибудь услышит выстрел.

Он не удостоил ее ответом.

— Сидите смирно.

Она не только замерла на месте, но даже зажмурилась и задержала дыхание.

Но выстрела не последовало. Вообще не раздалось ни звука, если не считать еле слышного поскрипывания теннисных туфель по песку.

Осторожно открыв глаза, она увидела, что Эм Джи повернулся спиной к ней, завел руки за спину и принялся аккуратно на ощупь поворачивать шпильку в замочной скважине наручников. При этом он насвистывал непонятную мелодию, что случалось, видимо, всегда, когда ему необходимо было сосредоточиться.

Через пятнадцать секунд браслет наручников, пристегнутый к дверце, щелкнул и открылся.

Тут рассмеялась даже Кэтлин.

— Не могу поверить!

Эм Джи покосился на нее через плечо.

— Дело мастера боится… — Однако, чтобы подняться, ему пришлось изрядно потрудиться. Было видно, что он разбит не меньше ее. — О'кей, — сказал он, беря девушку за руку и помогая ей выйти из машины. — Думаю, напоминать не стоит: вы помогаете мне, а я помогаю вам.

Кэтлин шаталась целую минуту, прежде чем вновь ощутила свои ноги. Что ни говори, а весь день провести в туфлях на огромных каблуках, которые носишь в суде, чтобы казаться выше ростом, отнюдь не шутка. Ее лодыжки совсем онемели. Правда, могло быть и хуже. Слава Богу, он не стал тащить ее за руку…

— Я хочу поскорее позвонить бабушке, — сказала она, борясь с начинающимися судорогами в пояснице.

Эм Джи подвел ее к багажнику и вынул оттуда дорожную сумку.

— Нет ли там случайно пары теннисных туфель подходящего размера? — без особой надежды поинтересовалась она.

— Увы.

— Скажите вашему другу, чтобы в следующий раз он тщательнее планировал бегство.

Номер был типичным для мотеля средней руки, с привинченными к своим местам вещами и зловещего вида плакатом с изображением захода солнца на Гавайях, висевшим над телевизором. Кэтлин не обратила на это никакого внимания. Как только Эм Джи провел ее в комнату и закрыл дверь, он отпустил ее руку. Через минуту она заперлась в ванной и уселась на унитаз. К сожалению, пользы от этого не было никакой. Она закрыла лицо руками и снова дала волю этим проклятым слезам.

— Кэтлин…

М. Дж. Тобин маялся у закрытой двери с видом мужа, с презрением отвергнутого в первую брачную ночь. Она просидела там уже пятнадцать минут, но из ванной не доносилось ни звука. Он не думал, что Кэтлин выкинет какую-нибудь глупость. Черт побери, за проведенные вместе почти двадцать четыре часа можно узнать человека…

Спокойная. Выдержанная. Еще незаконченная деловая женщина, но со временем непременно станет ею. Копы хорошо знали ее как младшего компаньона фирмы, а тертый прокурор Алекс сегодня утром не сумел заставить ее отступить ни на дюйм. Сегодня утром… о Боже, неужели это было так недавно?

Эм Джи наконец позволил себе расслабиться и потерял представление о времени. Теперь время делилось «до Пита» и «после Пита» — до того, как он узнал правду, и после.

Глаза у него были словно засыпаны песком, голос охрип, а сердце работало только благодаря кофеину. Он нуждался в отдыхе. Нуждался в том, чтобы снять напряжение, в том, чтобы разобраться, что случилось с Питом. Тогда он не успел этого сделать, а потом стало поздно.

Он обязан выстоять, что бы ни случилось.

Но Эм Джи не был уверен, что ему это удастся. А присутствие Кэтлин Эрроу только ухудшало положение.

Ох, уж эти глаза… Большие, голубые и такие притягательные, что любой мужчина отдал бы за них душу. Она была так проницательна, так умна, так очаровательно упряма, что возбуждала его сильнее кофеина и никотина. Если бы он не знал, что она больше никогда не захочет его видеть…

Она привлекала к себе алексов. Толстозадых и серьезных. Честолюбивых, целеустремленных и удачливых. А не таких прущих на пролом слонов, как он.

Не таких — с выгоревшей дотла душой и умершими желаниями.

— Кэтлин, с вами все в порядке?

Уф, наконец-то он дождался сдавленного смешка…

— В порядке? — произнесла она грозным тоном, который призван был скрыть то, что она только что плакала. — Я сижу на унитазе в дешевом мотеле с наручниками на запястье. А парень, похожий на Иоанна Крестителя в пустыне, ждет не дождется, пока я выйду, а тем временем каждый полицейский в штате подкрадывается к нам с пистолетом на изготовку. Господи, какой тут может быть порядок?