Фейрин Престон - Дом вечной любви

— А что в этом плохого? — спросила она и поцеловала его в подбородок.

— Ничего. Но… — выскользнув из-под нее, Нико достал из шкафа шорты и надел их.

Кетлин села, с беспокойством глядя на него.

— Что бы это ни было, наверняка что-то плохое, раз ты оделся.

Он усмехнулся.

— Я сделал так потому, что, если мы оба будем раздеты, то я не смогу даже на несколько минут забыть, как сильно хочу тебя.

Она вздохнула.

— О'кей, Нико, говори!

Несколько секунд он собирался с мыслями, стараясь подобрать слова.

— Кетлин, мне хочется, чтобы ты знала, что я систематически обыскиваю твой дом. Я специально приехал в Суонси из-за своих поисков.

Краска медленно сошла с лица девушки.

— Что?

— Это правда, — с трудом продолжил Нико. — Однажды ты застала меня, когда я обыскивал стол в кабинете. Помнишь?

— Да, но ты же сказал, что пишешь письмо своей прабабушке и тебе нужна ручка.

— История, которую я придумал, если кто-нибудь зайдет в кабинет и обнаружит меня.

Она даже не догадывалась, к чему он клонит, но знала: если за этим скрывается что-то плохое, ей будет больно. Кетлин чувствовала себя совершенно беззащитной из-за любви к нему. «Все не так плохо, как звучит», — думала она, отказываясь делать выводы.

— Я не понимаю, что ты хочешь сказать этим?

— Подожди немного, не мешай, а то запутаешь меня. Я старался избавить нас от этого, но с сегодняшнего дня решил, что между нами не должно быть секретов.

— Не пугай меня, Нико!

Он опустился перед ней на колени и взял за руку.

— Не бойся. То, о чем я хочу тебе рассказать, важно только для людей, давно умерших, и для одной больной старой женщины. Постарайся не забывать об этом.

— Хорошо.

— Это касается твоего прадеда Эдварда и его первенца и законного наследника. Джон — мой прадед.

— Твой кто? — от потрясения Кетлин перешла на шепот.

Нико сжал губы.

— Я понимаю, как это, должно быть, трудно для тебя, но выслушай меня. Я говорил тебе, что Елена больна, а недавно она рассказала мне о том, как много лет назад жила в Италии. Это произошло однажды вечером, еще до ранения. Я, как обычно, пришел навестить ее. История настолько фантастична, что мы и сейчас сомневаемся, правда ли это?

— Что же она такое рассказала?

— Тем молодым человеком, которого она встретила в семнадцать лет и вышла за него замуж в тысяча девятьсот шестнадцатом году, был Джон Деверелл.

Кетлин как-то странно посмотрела на Нико.

— Джон погиб на войне, поэтому Эдвард разыскивал его, — она на минуту задумалась. — Ты думаешь, Елена и Джон действительно были женаты?

— Я рассказываю тебе только то, что сообщила мне Елена. Тебе известно что-нибудь о Джоне?

— Нет. И не уверена, что кто-нибудь из нашей семьи что-нибудь знает о нем.

— Дифренцы тоже ничего не знали, кроме того, что мужа Елены зовут Джон. Конец истории она рассказала мне в ту ночь. В тысяча девятьсот тринадцатом году, когда Джону было восемнадцать лет, он покинул Америку и отправился путешествовать. Мне кажется, у него возникли проблемы с отцом, но Елена ничего определенного об этом не сказала. В Европе вспыхнула война, охватывая страну за страной, но Джон не захотел вернуться домой. Он слишком любил независимость. В конечном счете, война закрутила его, он вступил в Итальянскую подпольную организацию. Там Джон был недосягаем для своего отца. Вскоре они с Еленой встретились и поженились, а в тысяча девятьсот семнадцатом году его убили. Если верить словам Елены, Эдвард ничего не знал ни о ней, ни об их браке с Джоном, ни тем более о ребенке, зачатом перед его смертью. Когда родился малыш, Елена назвала сына Джованни — Джон. Это мой прадед.

Кетлин молча смотрела на Нико, потрясенная его рассказом.

— Европа была разрушена войной, — продолжал он. — Елена, оставшись совсем одна с младенцем на руках, написала Эдварду о своем браке с Джоном и об их ребенке. Она внесла имя сына в свою семейную Библию рядом с подписью его отца, вложила между страницами письмо, в котором все объясняла, свидетельство о браке, запаковала и отправила в Америку. Джон говорил ей, что Эдвард Деверелл очень тяжелый человек, но Елена была уверена, что увидев документы, он не сможет отрицать тот факт, что у него есть внук, и тут же пошлет за ними. Но проходили дни, месяцы, годы, а Эдвард так и не ответил.

— Почему? — спросила Кетлин. — Если предположить, что все это правда, конечно.

— Даже не знаю. И она тоже. Елена сказала мне, что была так сердита и обижена, что опять взяла свою девичью фамилию. А через несколько лет, скопив немного денег, она приехала в Америку. Конец этой истории известен. Елена стала работать на одном из этих потогонных предприятий по пошиву одежды. Она была очень проворной и трудилась не покладая рук. В конце концов, ей повезло: Елена открыла свой собственный магазин. Дела шли успешно, и со временем он стал известен, как универмаг «Дифренца».

— Но, если она была так рассержена, почему приехала в тот же город, где жил Эдвард?

Нико усмехнулся.

— Для этого нужно знать Елену. На вид она хрупкая женщина, но горда и упряма, как дюжина взрослых мужчин. Елена рассказывала мне, что никогда даже не пыталась иметь дело с кем-нибудь из Девереллов, хотя были времена, когда они могли создать мощный и влиятельный союз. Все эти годы она презирала их, считая, что, если они не хотят видеть ее в своей семье, то ей это и подавно не нужно, — его улыбка погасла. — Но Елена хочет вернуть эту Библию, где имя ее сына стоит рядом с подписью его отца.

Кетлин смотрела на Нико, ничего не понимая, в голове все перемешалось.

— После ранения я решил использовать время своего выздоровления, чтобы помочь ей в поисках. Кроме того, мой шеф настаивал, чтобы я уехал из города.

По лицу девушки Нико понял, какие чувства она испытывала. Он признался ей во многом и надеялся, что Кетлин все еще доверяет ему, но успокоить ее было нечем.

— Нико, почему ты мне сразу все не рассказал, а обманывал и искал за моей спиной?

Он ждал этого вопроса и не знал, как увернуться от него.

— Кетлин, что бы ты сделала, заявись я к тебе и скажи, что мне нужно оправиться после ранения, нанесенного королем наркобизнеса, а заодно обыскать твой дом, чтобы найти доказательства, что я являюсь членом вашей семьи?

— Я бы захлопнула дверь прямо перед твоим носом.

— Правильно.

— Но после того, как мы узнали друг друга…

— Не забывай, я не уверен, что все это правда. Мне не хотелось, чтобы ты думала, будто я использую тебя или хочу что-то отобрать.

— Но ты и так использовал меня, — возразила Кетлин.

Он был мужественным и отважным человеком. Но как трудно сказать всю правду о том, что сделано! Нико страдал от мысли, что может потерять Кетлин.