Джорджина Форсби - Только этот мужчина

Опасения Паломы подтвердились. Она грустно произнесла:

— Знаю. Понимаешь, все это делает невозможной даже мысль о замужестве с тобой. Слишком много открытых вопросов.

Ник сообщил, что документы, подтверждающие удочерение, были утеряны, и уверил ее, что кто-то специально позаботился об этом. Палома записала отцом детей Джона. Она не хотела, чтобы ее дочери вглядывались в каждого мужчину на улице и гадали, не это ли их отец, как было в детстве с нею. Только Джон был заинтересован в пропаже документов, где было зарегистрировано его отцовство. Если бы Анна все узнала, что бы стало с их чудесной семьей?

Конечно, надо было признать, что существовало множество других причин, чтобы желать замутить воду. Возможно, приятельница Анны из департамента, которая помогла Патерсонам получить детей, сознательно перепутала документы. О, конечно, тебе хочется, чтобы это было именно так, усмехнулась в душе Палома. Это оправдывает Джона.

Почему она никак не может успокоиться на том, что ее дочери счастливы и любимы, что она наконец их разыскала? Почему не скажет «да», не выйдет замуж за Джона и не начнет новую жизнь, став женой и матерью? Почему ей этого мало и обязательно нужно, чтобы ее любили?

Глубоко вдохнув свежий, ароматный воздух, Палома огляделась. Погуляв немного, она села на траву, прислонилась к изгороди, закрыла глаза и стала наслаждаться пряными запахами цветов и кустарников.

Напряжение разговора ушло. Полностью расслабившись, она почувствовала себя легко и спокойно. Умиротворение разлилось по ее телу.

Палома знала, что стало причиной такого физического удовлетворения. Несмотря на то, что она считала предложенный ей союз не выходящим за рамки исключительно интимных отношений, все, что случилось прошлой ночью, было продиктовано велением сердец. В ту самую первую ночь занятие любовью с Джоном не принесло Паломе полного удовлетворения. Во время своего единственного романа ей тоже чего-то не хватало, что-то все время ее тревожило. Прошлой же ночью Палома осознала себя настоящей женщиной, достаточно опытной, чтобы все понять, готовой к последствиям. И хотя она сдалась безоговорочно, но в то же время и победила.

Подбежала Дикси и преданно легла у ее ног.

— Как все просто для тебя, — вздохнула Палома, почесывая собаку за мягким ухом. — Ты можешь отдавать, отдавать и отдавать… Я не такая самоотверженная.

В следующий момент зловещий лай, донесшийся с холма, разорвал тишину. Дикси вскочила и завыла, глядя в ту сторону, где скрылся Джон. Этот вой наполнил сердце Паломы безотчетной тревогой. Теряя самообладание, она беспомощно оглянулась. И вдруг сухой щелчок выстрела прервал какофонию звуков.

— Джон! — прошептала Палома. Она знала, с ним не было ружья.

Палома скомандовала «вперед», и Дикси устремилась на звук выстрела. Лай преданной собаки эхом разносился по окрестностям.

— О Боже! — Палома кинулась к машине и стала звонить в полицию. Дежурный пообещал выслать бригаду и приказал ей не отходить от машины.

— Нет, я не могу, — сказала Палома решительно и бросила трубку.

Лай стоял у нее в ушах, когда она бежала вверх по холму. Палома была достаточно вынослива. Один раз она споткнулась и упала на больную руку, но тут же поднялась и продолжила бег, стараясь, чтобы кусты скрывали ее. Наконец она увидела Джона: он шел прямо на нее, быстро и удивительно бесшумно, потом неожиданно свернул и скрылся из виду. Кажется, он не ранен. Палома с трудом переводила дыхание, а ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. Но тут новый выстрел заставил ее вздрогнуть. Где-то неподалеку злобно залаяли собаки. Из-за кустов показался человек. Замерев неподвижно, Палома глядела на него, оставаясь сама невидимой. Человек неизвестно кому зловеще произнес:

— Убирайся отсюда!

Палома повернулась и, стараясь не оказаться замеченной, побежала вниз. Когда появился Джон, она уже была в машине. Он быстро сел за руль, включил мотор и погнал машину домой.

— Что случилось? — спросила Палома.

Вместо ответа Джон протянул ей телефонную трубку, назвал номер и прибавил газу. Палома набрала нужные цифры. Ответил мужчина. Джон вырвал у нее из рук трубку и заговорил отрывистыми предложениями:

— Крис, это Джон. Соединись с полицией. Браконьеры на голубей. Стреляют. Нет, конечно нет.

Видимо, Крис засыпал Джона вопросами.

— Со мной все в порядке, — торопливо говорил Джон. — Я натравил на них собак, но это несерьезно. Сейчас я отвезу Палому домой. Встретимся на восточном конце дороги. Поспеши.

Он бросил трубку на колени Паломе. Положив ее на место, она осторожно спросила:

— Что ты собираешься делать? Ты ведь не будешь их преследовать?

— Буду.

Звук выстрелов еще стоял у нее в ушах. Она сжала дрожащие губы, перевела дыхание и спросила:

— Но как?

Джон скрипнул зубами.

— Найду их машины, отгоню подальше и потом дождусь полицию.

— Но это не игра! Они вооружены! — ужаснулась Палома. — Тебя могут убить.

— Стрелять в человека они не посмеют, до этого не дойдет.

Джон помолчал и затем добавил, успокаивая ее, как ребенка:

— Не волнуйся, я не совершу глупости.

Срывающимся голосом женщина произнесла:

— Связываться с ними — уже глупость. Сколько времени им потребуется, чтобы вернуться к машинам?

— Не меньше часа. Этого хватит, чтобы отвезти тебя домой и вернуться.

Палома не могла отпустить его одного. Она робко заметила:

— Если ты так уверен, то мы можем значительно опередить их…

— Нет.

— Но если это неопасно…

— Нет. Ты не поедешь со мной. И прекратим этот разговор.

Столько решимости было в его голосе! Машина неслась по шоссе с бешеной скоростью. Палома предложила:

— Ты можешь высадить меня здесь. Я сама доберусь до дома.

— Нет.

— Почему?

— Они неподалеку отсюда. Могут заметить тебя и решить, что им нужен заложник.

Сдавшись, Палома закусила губу. Потом она вспомнила:

— Когда я услышала первый выстрел, я позвонила в полицию.

Джон благодарно на нее взглянул.

— Молодец! Что ты им сказала?

Палома ответила.

— Замечательно. Значит, вооруженная бригада уже в пути.

Но растерянная, встревоженная Палома возразила:

— Все равно они прибудут только через час. Джон, оставь их полиции.

— Полиция не знакома с ними, — твердо сказал Джон. — Это моя земля, и я не позволю этим негодяям стрелять голубей, а потом пропивать деньги.

Палома поняла, что не сможет отговорить Джона, и всю оставшуюся дорогу молчала, глядя на синее, ясное небо и свежую зелень за окном.

Немного не доезжая до усадьбы, Джон остановился, чтобы высадить Палому и взять еще двух собак, затем помахал рукой и направился не север.

Дом был заперт. Палома вспомнила, что Марта собиралась поехать в город за покупками. Она села на крыльце и, стараясь прогнать тревогу, громко сказала: