Дороти Вернон - Обретенный рай

Тони поднял палец и приложил к губам невесты.

— Совсем не хочу выслушивать твои признания. Наверное, о тех мужчинах, с которыми ты встречалась до знакомства со мной? Тебе уже не девятнадцать. С моей стороны было бы просто идиотизмом считать, что раньше тебя никто не интересовал. Меня не очень-то волнует, был у тебя кто-то или нет, и если был, то кто именно. Важно, что это все умерло, ушло в прошлое. Прошлое твое мне не нужно, только будущее. Так что не надо ничего рассказывать.

— Ты очень благороден, Тони. Только почему ты упомянул именно девятнадцать лет? Не восемнадцать, двадцать, или двадцать один, а именно девятнадцать?

— Сам не знаю. Просто сказал первое, что пришло в голову. Отчего это тебя так волнует?

— Нисколько не волнует. Просто мне было ровно девятнадцать, когда я познакомилась с ним.

— О чем я тебе только что говорил? — мягко упрекнул Тони.

— Ты сказал, что не хочешь ничего знать, если все умерло и ушло в прошлое. Я хочу быть с тобой совершенно честной, Тони. Это не ушло в прошлое, все вернулось и теперь, как призрак, меня преследует.

Зу опустила голову, чтобы спрятать глаза, наполнившиеся горькими слезами.

— Если человека что-то преследует, значит, оно в прошлое не ушло.

— Ясное дело…

— Ну как это может быть для тебя ясным? — Зу вывели из себя его примирение с фактами и абсолютное безразличие. — Ты ведь не знаешь, кто этот человек. Или знаешь? — с вызовом спросила невеста.

Странно, что Тони медлил с ответом. Может быть, он действительно что-то знает и совсем не так спокоен, как кажется? Возможно, при внешней невозмутимости внутри у него все бурлит и кипит, хочется схватить ее за плечи и как следует тряхануть, а он изо всех сил старается сдержать себя?

— Нет, не знаю, — в конце концов ответил жених.

— Это Мэт.

Зу прямо взглянула Тони в глаза.

— Я должна перед тобой извиниться. Мне надо было все тебе рассказать в самом начале. Я этого не сделала, потому что не думала, что у нас с тобой все будет так серьезно. А потом уже было слишком поздно. К тому же, мне казалось, что вы с Мэтом не очень-то дружите, хотя ты у него работаешь. Вот так по-глупому я все пустила на самотек.

— Ты сказала, это в прошлое не ушло. Что ты имела в виду?

— Мэт обладает огромной физической притягательностью. Когда я его снова увидела, то почувствовала, что меня к нему влечет, как и раньше. Если ты по-прежнему хочешь, чтобы мы с тобой были вместе, мне необходимы твое полное понимание и поддержка, иначе мне себя не перебороть.

— Если я по-прежнему хочу, чтобы мы были вместе?! — На какое-то мгновение в глазах жениха ярко вспыхнул триумфальный огонь, от блеска которого Зу стало не по себе. Словно Тони упивался победой. Но во взгляде его тут же появилось недоверие. — Ты говоришь, что предпочитаешь остаться со мной, а не с Мэтом?

— Да, именно так.

— Похоже, ты в этом очень уверена.

— Полностью! Скажу тебе почему. Я хочу навсегда очистить свою совесть. Когда Мэт пять лет назад меня оставил, у меня сердце разрывалось.

Зу было неприятно говорить что-нибудь плохое о Мэте, но если она действительно хотела со всем покончить, то ей надо быть до конца откровенной.

— То, как он порвал нашу дружбу, было просто жестоко. Тогда у него в Европе была большая работа по перевозкам. Уезжая, Мэт обещал, что свяжется со мной сразу же, как только вернется. И канул в Лету. Я осталась в полном неведении о причинах его исчезновения.

— Ты не получила от него никакой весточки? Никакого намека по поводу ухода?

— Почему ты об этом спрашиваешь? — удивилась Зу. Может быть, и впрямь поведение Мэта имело какое-то объяснение, и Тони об этом знает? Если он сейчас расскажет, все прояснится, встанет на свое место.

В душе Зу забрезжила слабая надежда, но исчезла, как только Тони заговорил. Каким-то странным, отчужденным тоном он сказал:

— Мне было просто интересно, больше ничего. Как ты думаешь, почему Мэт так поступил?

Зу пожала плечами, ее обожгло горькое чувство разочарования.

— Кто знает? Возможно, встретил кого-нибудь или вдруг осознал, что со мной ему скучно.

— Получается, что благодаря его скверному вкусу мне выпала огромная удача. Я сделаю тебя такой счастливой, какой ты никогда не была бы с ним. Ты не была бы счастлива с человеком, которому не можешь доверять. Потому что все время боялась бы, что все повторится.

— Ты абсолютно прав. Знаешь, я тогда звонила в офис Мэта.

— Да? Я этого не знал. Откуда мне знать? — Голос Тони зазвучал немного жестко.

— Мне ответила какая-то женщина. Она настояла на том, чтобы я назвала себя, и только после этого ответила на мой вопрос о Мэте. — Зу грустно усмехнулась. — У меня была тогда такая странная мысль — Мэт попал в аварию и поэтому не может со мной связаться. Но, узнав мое имя, дама ледяным тоном сказала: «Мне очень жаль, мисс Форчн, могу лишь сообщить, что мистера Хантера застать нельзя».

Зу проглотила горький комок, возникший в горле при этом воспоминании, и крепко взяла жениха за руку.

— Я считаю, Тони, что ты ко всему этому относишься просто стоически. Мне не в чем было бы тебя обвинить, если бы ты прямо сейчас разорвал помолвку.

— У меня нет желания отказаться от принятого решения. Я собираюсь на тебе жениться. Ты даже представить себе не можешь, что это значит для меня. А теперь, дорогая, иди на прогулку. Почему бы не попросить Монику, чтобы она собрала тебе в дорогу ленч — тогда сможешь побродить подольше.

Тони показал на шезлонг, стоявший рядом с ним:

— Я оставлю его здесь до твоего возвращения.

Слова жениха были полны тепла и нежности.

— М-м, твоя идея о ленче на природе мне очень нравится.

Зу говорила весело и беспечно, хотя на душе кошки скребли.

В глазах Тони снова появился жесткий победоносный свет, который недавно так удивил Зу. Он не соответствовал мягкому тону, которым напутствовал ее жених:

— Желаю хорошей прогулки, дорогая.

На этот раз невеста не заметила злого триумфального взгляда жениха, потому что уже направилась к дому. Когда же она повернулась, чтобы помахать Тони рукой, на его лице опять сияла добрая улыбка.

Зу бродила по городу как бы кругами. До старой, петляющей его части она добралась по небольшому променаду. С одной его стороны тянулся галечный пляж, а на другой, асфальтированной, расположились кафе. В них преобладали местные жители, туристов привлекали более шумные места. Зу заметила престарелого француза с невыразительным лицом. На голове его красовался берет — излюбленный головной убор представителей старшего поколения. Старик подмигнул Зу и, таясь, пошел следом за ней. Другой француз, помоложе и весьма приятной внешности, не скрываясь, строил девушке глазки. Она хотела выпить чашечку кофе, но раздумала, увидев, что одной здесь побыть не удастся. С нее хватит и тех двух мужчин, которые сейчас так осложняют ее жизнь. Вместо кафе Зу провела несколько приятных минут, посидев на парапете набережной. Она с удовольствием наблюдала, как мягко, с тихим всплеском разбиваются о берег морские волны, омывая белую гальку пляжа; как поднимается аквамариновая рябь от ритмично покачивающихся на воде рыбацких судов. Все это удивительно успокаивало. Такую же безмятежность, ощущение вечности испытала Зу в старом городе. Он поразил ее своими узкими причудливо извивающимися улочками и красивыми домами с высокими зашторенными окнами.