Дороти Вернон - Обретенный рай

Выбравшись из города, Зу пошла вверх по извилистой тропинке, проторенной через пахнущую смолой сосновую рощу. Ноги устали и заныли, словно в наказание за ту боль, которую она могла причинить Тони. Зу никогда бы не поверила, что есть на свете еще хоть один человек такой доброты, так понимающий состояние других людей. Ведь из его уст не вырвалось ни единого упрека. По-видимому, его действительно волновало только одно — не собирается ли Зу уйти от него к Мэту. Несомненно, жених ее очень-очень любит, гораздо сильнее, чем думала Зу. И по сравнению с этой любовью собственные чувства показались не слишком глубокими.

Очень хорошо, что свое скверное настроение Зу сейчас могла с яростью втоптать в землю, ступая по ней злыми, упрямыми шагами. Она вдруг осознала, что идет не туда, куда собиралась, взглянула на простиравшиеся внизу верхушки деревьев и замерла от восторга. Перед взором предстала дивная панорама зеленых уголков природы и роскошных особняков. И все это в таком сверкающем великолепии, что и мучившие ее мысли, и горечь переживаний, и ноющая боль в уставших ногах сразу исчезли. Чтобы увидеть все побережье, усыпанное санаториями и кемпингами, надо бы взобраться гораздо выше. Но даже если ей хватит на это времени, ноги не выдержат непривычной нагрузки.

Зу нашла местечко в тени, присела и достала пакет с едой. Моника положила в него цыпленка, сыр, булочки, фрукты, бутылку минеральной воды. Зу отдыхала довольно долго, погрузившись в глубокое раздумье. Нет, она не обдумывала окончательное решение, поскольку уже приняла его. Сейчас надо думать о том, как дальше себя вести. Мэт для нее опасен, но ее непреодолимо влечет к нему. Как же отдалиться от него, если безумно хочется вновь очутиться в его объятиях?

Когда Зу отправилась в обратный путь, ослепляющий золотой блеск солнца приобрел более мягкий, медовый оттенок. Этот теплый цвет разливался надо всем побережьем. От усталости ноги Зу будто утопали в песке.

На подъездной дорожке к вилле Ля-Шарметт туристка наткнулась на Мэта. Сначала она увидела только его ноги в рабочих брюках, торчащие из-под машины Хэндзл. Зу не хотелось, чтобы он ее заметил. В тот момент она просто не выдержала бы еще одного столкновения с ним и поэтому двигалась с осторожностью. Шаги ее были тише, чем шепот между листьями деревьев и поднявшимся ветром, который коварно трепал подол юбки.

То ли кончив возиться с машиной, то ли почувствовав присутствие Зу — она так и не поняла почему, — Мэт внезапно вылез из-под машины. При виде его полуобнаженной фигуры девушка ощутила, как бешено застучало ее сердце. Он появился столь внезапно, что Зу растерялась. Она знала, что Мэт не относится к кабинетному типу предпринимателей. Чтобы справляться с тяжеловесными машинами, которые он водил, нужно обладать огромной физической силой. Но одно дело — об этом знать, и совсем другое — увидеть своими глазами мускулистую грудь и бронзовые от загара плечи.

К тому времени, как Зу пришла в себя, Мэт уже сел на асфальт и снизу вверх смотрел на нее. Ему было жарко, и одежда была испачкана машинным маслом, но на лице сияла счастливая улыбка. Он искренне обрадовался встрече с Зу.

— Привет! — сказал Хантер.

— Привет! — ответила Зу. В этот момент ветер снова принялся играть с юбкой, пришлось без видимого успеха удерживать ее руками; хотелось, чтобы Мэт поднялся, потому что к забавной ситуации с юбкой он не мог отнестись без иронии.

Но человек и не думал сдвинуться с места.

— Да вы ее держите, не волнуйтесь! Хорошо провели день?

— Отлично! — Зу кивнула в сторону машины. — По всему видно, у вас тоже был удачный день.

— Я доволен. Еще кое-что доделаю завтра. Но можно оставить и так.

Мэт извлек откуда-то тряпку и вытер ею лицо (оно казалось еще более грязным, чем его руки, если такое вообще было возможно), потом встал на ноги.

На лице мужчины еще царила улыбка — как у Чеширского Кота. Почему он улыбался, непонятно. Может быть, потому, что хорошо справился со своим делом? Или по какой-то другой причине? Зу готова была поспорить, что ухмылка объяснялась отнюдь не первой причиной. Разумеется, она не думала, что его веселое настроение как-то связано с тем, что ветер слишком высоко поднял юбку и дал Коту возможность полюбоваться ее ногами.

Долго не раздумывая, Зу быстро прошла мимо Мэта через арку в сад. И тут замерла от удивления. Тот самый шезлонг, который Тони пообещал сохранить для нее, был занят.

Зу не сразу поняла, от чего у нее больше перехватило дух: от экзотической красоты девушки, сидевшей на ее, Зу, месте рядом с Тони, или от невообразимо крошечного бикини на теле незнакомки.

Бюстгальтер и трусики представляли собой просто пару каких-то шнурочков; пожалуй, будь девушка нагой, она не казалась бы менее одетой, чем теперь. И тем не менее собеседница Тони, по-видимому, не испытывала никакого смущения и вела себя очень непринужденно. Зу знала, что на французских пляжах принято в соответствии с модой ходить почти нагишом. Однако городской пляж и частный сад — не одно и то же. Этой бесстыднице надлежало бы с большим уважением отнестись к тому, как подобное «одеяние» воспримет Хэндзл, размышляла Зу. Ей очень хотелось думать, что реакция на эту девицу объясняется только беспокойством за Хэндзл и что даже малой толики ревности тут нет. Конечно же, никакой ревности! И все же… Зу всегда считала, что у нее вполне складная фигура, стройная, с хорошими очертаниями. Однако по сравнению с роскошной полнотой бюста этой почти голой девушки собственный показался просто крошечным. Бедра у этой особы были чуть-чуть менее впечатляющими, чем длинные и стройные ноги. Зу вдруг подумала, что рассматривает незнакомку так, как это сделал бы мужчина, — сначала фигура, а уже потом лицо. И стало до боли ясно, что объяснение тут только одно: ей хочется выяснить, как воспринимают эту особу Мэт или Тони.

И снова у Зу перехватило дыхание, когда она взглянула на лицо нахально оголенной девицы. Описать его миловидность обычными словами просто невозможно, для этого понадобились бы метафорические выражения. Лицо у незнакомки ангельское, кожа — безупречно гладкая, открытые для обозрения части тела позволяли думать, что она обожала загорать. Губы у нее полные, чувственные, глаза серые, ресницы густые и темные, а волосы шелковистые и черные как смоль. Терпкий аромат, казалось, исходил не от духов, а от ее тела. Почему-то казалось, что девушка выглядит старше своих лет. Она, скорее всего, моложе Зу — ей, должно быть, от девятнадцати до двадцати одного. Однако эта роза — нет, гостья слишком экзотична для сравнения с розой, — этот диковинный цветок, как бы он там ни назывался, лепестки свои уже потерял.