Шарлотта Хьюз - Запоздалая свадьба

Скотт резко повернулся и направился к двери.

— Ты приводишь меня в замешательство, Люси, — сказал он, открывая дверь и выходя на крыльцо. Она вышла вслед за ним. — Знаешь, в чем главная твоя проблема? Ты ревнива.

Она засмеялась.

— Ревнива? К кому? К чему?

— Пятнадцать лет Келли полностью принадлежала тебе, и теперь ты сходишь с ума оттого, что приходится делить ее с кем-то.

— Неправда. Я хочу, чтобы Келли была счастлива.

— Я тоже этого хочу. Она чудесно провела вечер, а ты просидела дома и теперь дуешься на нее. Что ж, давай, начни придираться к ней, но я не собираюсь оставаться и наблюдать за этим. Я не собираюсь просить у тебя прощения каждый раз, когда сделаю что-то приятное для дочери.

Он резко повернулся и пошел к машине, не сказав больше ни слова. Мотор загудел, и машина отъехала от дома. Люси провожала ее взглядом, пока она не скрылась темноте, чувствуя невыносимую боль в глубине души.

Два дня спустя Скотт ждал Люси около санатория. Он припарковал свой лимузин рядом с ее видавшей виды машиной и теперь с беззаботным видом стоял, прислонившись к дверце.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, отметив про себя, как замечательно он выглядит в рубашке цвета ржавчины и джинсах. Сквозь распахнутый ворот рубашки виднелась густая поросль темных волос, от которых она не сразу смогла оторвать взгляд.

— Хочу показать тебе кое-что, — сказал он. — Садись. — Он открыл дверцу машины, но она колебалась, и тогда он добавил: — Это займет немного времени.

Люси села в его «Линкольн» и пристегнула ремень безопасности. Скотт сел за руль.

— Что же ты хочешь показать? — спросила она.

— Потерпи, скоро увидишь.

Какое-то время они ехали в молчании. Стоило Скотту бросить на нее взгляд, как сразу же в памяти возникал ее недавний облик — задорной раскрасневшейся красотки, танцующей шимми в гостиной матери.

— Кстати, о том вечере, — начал он. — Согласен, что должен был заранее обсудить с тобой покупку щенка для Келли.

Она взглянула на него и поняла, что Скотт говорил откровенно.

— Все нормально. Мама, как и Келли, в восторге, что в доме появился щенок. — Она помолчала. — Признаю, я излишне погорячилась. Возможно, ты прав. Возможно, я просто немного ревную. До сих пор я ни с кем не делила Келли. Необходимо время, чтобы к этому привыкнуть.

— Я не собираюсь отрывать ее от тебя, Люс, — сказал он. — Мне лишь хочется, чтобы она поняла, что я не намеренно избегал ее все эти годы.

— Она это знает. На следующий вечер после посещения твоего дома у нас с ней был долгий разговор. Келли расспрашивала меня о твоей семье, особенно о твоей матери.

— Кстати, как она? — поинтересовался Скотт.

— По-прежнему.

Вид у него стал задумчивый.

— Ты подразумеваешь, что она, как всегда, всем недовольна?

— Не думаю, что она делает это нарочно. Она скучает и не знает, чем заняться. Я пытаюсь вовлечь ее в то, чем занимаются другие пациенты, но она считает наши программы глупыми.

— Узнаю свою любимую маменьку, — сказал он, улыбаясь. — Можешь сказать ей, что если она считает ваши программы глупыми, то пусть попытается предложить что-то свое.

Люси минуту обдумывала его слова.

— Пожалуй, я так и сделаю. Но при этом было бы лучше, если я бы смогла отучить ее от постоянного пребывания в коляске.

Улыбка мгновенно сошла с его лица.

— У нее же сильный артрит, и она не может передвигаться самостоятельно, — с оттенком возмущения произнес он.

Люси вздохнула.

— Скотт, ты ведь догадываешься, что это неправда.

Он задумался.

— Возможно, все не так плохо, как она говорит. Может быть, сидя в коляске, она чувствует себя какой-то особенной, отличной от других. Разве это плохо?

— Чем дольше она будет пользоваться коляской, тем труднее будет отказаться от нее и встать на ноги. Физическое состояние у нее прекрасное, если не считать изредка появляющихся болей, что естественно в ее возрасте. Она могла бы гулять или ходить куда-нибудь с друзьями. — Люси замолчала, не желая наговорить лишнего.

— Продолжай, — сказал он. — Я чувствую, что ты чего-то не договариваешь.

— Да, это так. Начать с того, что я не понимаю, почему твоя мать находится в «Рестфул вэлли». Она не нуждается в постоянном медицинском присмотре.

— Ты не представляешь, чего мы натерпелись с ней, Люси, — сказал он сухо. — Тебя здесь тогда не было. После смерти отца она чувствовала себя очень одинокой. Она уговорила Майка переехать с его семьей в наш дом. Кончилось тем, что бедная жена Майка круглые сутки проводила с ней в роли сиделки, мне приходилось дважды в неделю возить ее к врачу в Саванну, потому что она уверяла, что все местные врачи неучи и шарлатаны. Она смирилась с врачом в «Рестфул вэлли» по простой причине: он — член яхт-клуба и выходец из хорошей семьи.

— Очевидно, для нее эти недуги — единственный способ привлечь к себе внимание, — понимающе кивнула Люси.

— Значит, ты считаешь, что она симулирует? А как же ее головные боли?

— Я посмотрела ее медицинскую карту, Скотт. Хотелось бы мне в ее годы быть вполовину такой же здоровой, как она.

— Почему же в «Рестфул вэлли» ей с такой охотой предоставили место?

— Думаю, ты сам знаешь ответ на этот вопрос.

Скотт промолчал. Конечно, он знал. Семейство Баффордов вложило внушительную сумму в санаторий. А в следующем году начнется строительство жилого комплекса для престарелых, включая клинику, на прилегающих к санаторию землях, которое они спонсировали. Возможно, матери будет удобнее жить там, но что делать с ней в данное время, он представления не имел. Пока она жила дома, Скотт нанимал ей сиделок и компаньонок, но она всех их уволила.

— Я устала ждать, когда ты раскроешь свой секрет, — сказала Люси, нарушив молчание. — Когда ты скажешь мне, куда мы едем?

— Сейчас узнаешь. — Он свернул машину в квартал старых особняков и остановился перед внушительных размеров домом в викторианском стиле, свежевыкрашенным в светло-бежевый цвет.

— Почему ты привез меня сюда? — с недоумением огляделась вокруг Люси.

— Это то, что я хотел тебе показать.

Скотт вышел из машины и, открыв дверцу с ее стороны, помог ей выйти.

— Пошли, — предложил он, беря ее за руку.

Он повел ее по дорожке, ведущей к широкому крыльцу с витиеватым портиком. Люси удивленно рассматривала балюстраду и лепные украшения дома, пока Скотт вынимал из кармана ключ.

Открыв дверь, он пропустил ее вперед, и Люси оказалась в большой гостиной с паркетным полом, высоким потолком, почти в два человеческих роста, украшенным затейливой лепкой.

— Ого! Кто здесь живет?

Скотт с лукавой улыбкой посмотрел на нее.

— Никто. Думал, вдруг тебе захочется.

— Мне? — Она прижала руку к груди. — Ты с ума сошел. Такой дом мне не по карману.