Кейт Уитби - За гранью мечты

— Мне уже не терпится поскорее отправиться в путь! — Сузен с трудом сдерживала ликование. — Похоже, я всегда мечтала именно об этом!

— И ты всегда получала то, что хотела, не так ли? — полюбопытствовал Марк.

— Это будет восхитительно! — продолжала Сузен, не обращая внимания на его ироническую реплику. Она изображала восторг исключительно ради Ричарда и Бет, а если Марк не понимает этого, тем хуже для него: Пусть думает о ней, что ему заблагорассудится.

Марк открыл было рот, чтобы возразить. Но Бет опередила его — она слишком хорошо знала своего сына.

— Вы уедете всего на пару дней, и вам обоим это пойдет на пользу, — сказала она твердо, пресекая дальнейшие разговоры на эту тему.

— Ну что же, значит, решено, — обреченно вздохнул Марк, и Сузен заметила в его глазах ироническую усмешку.

— Тебе вовсе не обязательно ехать со мной, — обронила она как бы между прочим, стараясь не показать, как задели ее его слова. Казалось, он напрочь забыл о мгновениях близости, которые они совсем недавно пережили.

— Поехать с тобой? — поддразнивая ее, спросил Марк. — Да, не отказался бы от этого ни за что на свете!

Гид протянул руку Сузен, помогая подняться в джип с открытым верхом. Марк вскарабкался вслед за ней. На его плече висел неброский, но очень дорогой фотоаппарат. Сузен заметила восхищенные взгляды, которые бросали на него другие туристы — как женщины, так и мужчины. Она и сама не сводила с Марка глаз, завороженная его открытой улыбкой, блеском его умных глаз. На нем были шорты цвета хаки и такая же рубашка с короткими рукавами.

— Ну и вид у тебя! — произнесла она с неподдельным восхищением. — Неудивительно, что ты привлекаешь всеобщее внимание.

— Неужто! — с улыбкой удивился Марк, и это прозвучало так естественно, что Сузен позавидовала его непринужденности. — Слишком жарко, чтобы одеться по-другому. Признаться, я сгораю от нетерпения испробовать мою новую игрушку. — Марк любовно похлопал по фотоаппарату.

— Ты же вначале не собирался ехать, — напомнила ему Сузен, сохраняя беззаботный и дружеский тон.

— Если честно, то не собирался, — признался он.

Марк, как всегда, был искренен, но она предпочла бы сейчас, чтобы он солгал.

— Неужели мое общество тебе до такой степени неприятно? — спросила Сузен, скрывая обиду за милой улыбкой.

На лице Марка отразились противоречивые чувства, которых она не могла разгадать.

— Дело не в этом, Сью, — пробормотал он.

— А в чем же тогда? — Сузен была скорее заинтригована, чем раздосадована его очевидным нежеланием говорить на эту тему.

— Да ты и сама знаешь, — нахмурился Марк.

— Я знаю? — искренне удивилась Сузен.

— А разве нет?

Марк пристально посмотрел ей в глаза, как будто пытаясь проникнуть в душу, и девушка потупилась. Она боялась, что не сможет противостоять тому скрытому току, который, казалось, постоянно пульсировал между ними и грозил лишить ее всякой воли.

— Когда же мы наконец отправимся? — нетерпеливо спросила она, поскольку уже поняла — лучше поддерживать легкую беседу, чем касаться больных мест, — Через пять минут. — Марк помрачнел, как будто был недоволен сменой темы разговора. — У тебя бинокль под рукой? Знаешь, как порой трудно разглядеть птиц в кронах деревьях или диких животных, притаившихся в зарослях.

— Я и не знала, что ты уже был на подобных экскурсиях, — ревниво заметила Сузен.

Ей не хотелось, чтобы он и в этом опередил ее. У них с Марком было так много общих воспоминаний, он являлся неотъемлемой частью ее существования. И Сузен вдруг поняла, что, как бы ни пыталась воздвигнуть стену между ними, эти попытки были заранее обречены на неудачу.

— А я и не был, — сказал Марк, прогоняя мрачные подозрения Сузен своей живой и открытой улыбкой. — Просто люблю смотреть по телевизору передачи о дикой природе.

Черты его лица смягчились, и тут же исчезли скованность и напряженность между ними.

— Мы трогаемся! — возбужденно воскликнула Сузен, когда двигатель заработал и джип рванулся вперед.

— Надеюсь, ты не собираешься запеть? — спросил Марк, изобразив мимикой и голосом такое безысходное отчаяние, что Сузен едва не прыснула со смеху.

— Ты и это помнишь? — прошептала она.

— Как же я мог забыть?! — театрально воскликнул Марк, прижав руку к груди; лицо его расплылось в улыбке.

— Это было во время поездки в Италию, — вспоминала Сузен, откликаясь на его радостное, светлое настроение.

— Да, действительно. И ты всех нас доводила до исступления, изображая венецианского гондольера.

— Счастливые дни, — вздохнула Сузен, качая головой. — Как жаль, что ничего нельзя вернуть, что все мы меняемся.

— А по-моему, это прекрасно, — пожал плечами Марк. — Иногда очень полезно кое в чем измениться.

Сузен кивнула, погруженная в мысли о прошлом и настоящем.

— Может быть, ты и прав, — серьезно сказала она. — Пожалуй, теперь я не стала бы возражать.

— Возражать против чего? — спросил Марк, поняв, что она говорит о чем-то важном, и накрыл ее руку ладонью.

Сузен тотчас отдернула руку: она слишком хорошо знала, как на нее может подействовать даже такое случайное прикосновение. Внимательно посмотрев на Марка, она наконец решилась:

— Я говорю о бизнесе отца. Думаю, что не справилась бы тогда с работой в фирме.

В ee памяти возникла безобразная сцена, которую она учинила, и разрыв отношений с семьей, последовавший за этим. Марк искоса посмотрел на нее:

— А знаешь, мне начинает казаться, что ты всегда проявляла неподдельный интерес к делам фирмы.

— Да, но вовсе не потому, что меня интересовали способы приумножения семейного состояния. Просто я хотела участвовать в общем деле, — Неужели? — Марк казался заинтригованным и отчасти озадаченным. — Но почему? Сузен опустила голову.

— Видишь ли, папа всегда был целиком поглощен работой. И мне хотелось как-то завоевать его любовь, — призналась она. — Так что дело было совсем не в том, что он предложил тебе партнерство…

Сузен вспомнила ту бездну, которая тогда разверзлась перед ней, гнев, обуявший ее в тот ужасный день, последнюю каплю, переполнившую чашу терпения… Конечно, она вела себя глупо. Оглядываясь назад, Сузен видела молодую девушку, пытавшуюся разобраться в вихре чувств, бушевавших в ее душе, боровшуюся за право считаться взрослой, быть равной с другими членами семьи.

— Ты расценила это как пренебрежение тобой? — осторожно допытывался Марк. Но он уже знал ответ, будучи слишком проницательным, чтобы не понять значения только что услышанного.

— Вот именно. — Сузен тяжело вздохнула. — Знаю, я была невыносимой. Но мне так хотелось привлечь к себе внимание! — защищалась она, ерзая на сиденье.

— И ты, несомненно, добилась этого, — признал Марк. Его вдруг начал разбирать смех, да такой заразительный, что Сузен, не удержавшись, тоже рассмеялась. — Но мы думали, что ты вернешься, несмотря на ссору, — заключил он, неожиданно став серьезным. — Почему же ты так долго не возвращалась, Сью?