Mara Palpatyne - Предпоследняя былина

Но тут я увидел, как в пламени мелькнуло что-то белое. Какие зайцы?! Разжимаю зубы и прыгаю чуть ли не в огонь.

Слышу, как вскрикнула Оксана, хозяйка, кажется, тоже что-то сказала, и оно было не совсем тем, что стоит слышать девочкам-подросткам. Но это уже не важно.

– Не обожгись, Этерн. Осторожнее…

– Я огненный, мне не страшно. Заживет. Что-то случилось? Почему ты уже сегодня здесь?

Пламя трепещет и мечется от моего дыхания, поэтому даже глаза Кудрявой видно нечетко. Черт, совсем отчетливо понимаю, как мне не хватает ее запаха, движений, тепла. Чувствую себя ущербным, как будто меня разбил паралич. Но ей, кажется, расстояние и плохое изображение не мешает чувствовать меня.

– Этерн, не бойся. Не пытайся меня почувствовать через огонь – это бесполезно. Просто слушай. Закрой глаза, если так легче, только слушай. Ну? Все? Успокоился?

– Угу, – глубоко вздыхаю и закрываю глаза.

– Вот видишь… Ну, а теперь… Вы там как? Попали под ливень? Это наши отроковицы учились. Оказалось, что одной из них легче пригнать тучу из соседнего удельного княжества, чем сотворить маленькую на месте.

– Правда, что ли? Это я мок из-за какой-то девицы криворукой?! – не выдерживаю, вспоминая недавние страдания по дороге.

– Этерн! – теперь отчетливо слышу в голосе Кудрявой упрек, но при этом она все-таки смеется.

Однако поговорить толком нам не дали. Кажется, где-то за моей спиной поднялась хозяйка. Волчица, как ни странно, прекрасно это видела, хотя я со своей стороны не различал ничего, кроме белоснежной головы.

– До встречи, волчонок. Кажется, я невовремя со своим беспокойством влезла.

Я даже не успел возразить. Все. Больше огонь не говорил.

Медленно поворачиваюсь, прохожу мимо хозяйки, опустив голову, беру зайцев на ноги и тяну к сумкам.

…

Не буду врать. Я обвинял в том, что Кудрявая ушла, хозяйку. Если бы она не встала, если бы не подошла, то волчица поговорила бы со мной чуть дольше. Совсем, может быть, чуточку… Но поговорила. Я уже начал скучать по ее теплу, по запаху, по голосу… Ведь мы знакомы были всего четыре дня. А это – мало. Мне ее мало было, совсем мало! Что-то не успел сказать, сделать, попросить… Это мучительно. А уж огонь… Что он может?! Только голос передавать!

Мне казалось, что не успел запомнить, как она пахнет, как ходит, как говорит. Конечно же, это надо было только для того, чтобы узнать Княгиню и ее фамилиара в случае надобности. Конечно же. Только вот запах Ольги я помню отчетливо. Да. Совсем. А Кудрявая… Как же она все-таки пахнет? Как? И почему я помню не запах, а то, как она тихо дышит мне в шерсть, или то, как теплеют глаза? Наверное, со мной что-то не то… С кем бы посоветоваться?

Нет, к хозяйке нельзя. Что же я за фамилиар-то такой, что не могу запоминать запахи? Плохой. К Оксане? Да что она знает… Она же этот… Ребенок. Вряд ли у нее настолько глобальные познания в природе фамилиаров. Тогда у кого же спросить? У Кудрявой? Тоже не вариант. Я уверен, что хозяйка теперь будет следить за тем, когда я разговариваю с ней. Поэтому… Ладно. Подожду немного.

Мы ведь скоро вернемся, ведь так? Мы вернемся. И я спрошу совета… Ой, как же я забыл про Единицу? Вот у кого спросить и не страшно, и полезно! Хм… Надо будет подгадать момент, когда мы у воды будем. Она обязательно что-нибудь подскажет.

А пока я обижен на весь свет. И иду спать.

И, почти заснув, наконец, вспоминаю запах.

"Хвост" я почувствовала почти сразу, как только на севере стали собираться тучи. Не то, чтобы я из-за туч запаниковала, нет – почувствовала там еще нечто. Чью-то злую волю. А потом начался ливень.

Отличить колдовской ливень от обычного довольно легко. Простой дождь падает с небес водой обыкновенной, а колдовской наполнен магией. Это даже простые люди чувствуют, а мы так и подавно. Едва первые капли сорвались с покрова небес, я тут же раскинула над нами мафорий. Мафорий был покупной магией, притом недешевой – ткали его пять ведьм от разных стихий, а это дорого стоит. Он пропускал обычные элементы стихии – те же дождевые капли, но задерживал на себе магию, заодно защищая при случае от Тварей – освящен был в Святой Софии. Увы, срок действия мафория прямо пропорционален магической нагрузке.

Вот ее, родимую, нам и предстоит определить. Я собрала дождевую воду в ладонь и уставилась на нее. Пушинка сама несла меня бодрым аллюром через Изгарь – место, где не решались селиться нормальные люди, так сильно оно пахло страхом, – а я смотрела в собранную воду. Мои враги владели магией, но ведь и я не просто так Валькирией сделалась. Извечный спор техник: можно вложить все в активную часть заклинания и пренебречь маскировкой; можно максимально обезличиться, тихой сапой пробираясь в чье-то святая святых; можно, наконец, сбалансировать атаку и защиту в совершенно разных пропорциях.

Мои оппоненты пошли по пути наименьшего сопротивления. Им показалось, что "гениальная" задумка сработает лучше любой маскировки.

В общем-то, я чуть было не поймалась. Наверное, таки поймалась бы, но такой осторожной, как сейчас, я была, кажется, впервые. И, когда разноцветно-синие хлопья магии юных ведьмочек из Института Благородных Ведьм залили поверхность воды в моей ладони различными оттенками лазури, я не выплеснула ее, а продолжила смотреть.

Легкая синяя патина оседала на дно, обнажая тяжелую муть, таящуюся на дне.

А это чертовски интересно… Пока сизая муть пыталась прогрызть мою кожу, я смотрела на нее, анализируя структуру.

В тяжелые времена мы живем… Когда муть осела, я внезапно осознала это. Потому что такой осадок не встречается, наверное, даже в спецхране. Две синие линии – вода. Красная – огонь. Две голубовато-серые – небо. Коричневая – земля. А еще…

А еще там были две оранжевых нити – знак Тварей, а самое страшное, странное, необычное – там было золото.

Легенды говорят о золоте и серебре. Говорят невнятно. Дескать, до конца света была сверхмагия, и одно ее крыло – серебряное, покрывало весь неживой мир, а золотое – весь мир живущих.

Я поежилась. Старшая магия, да еще и при поддержке всех стихий кряду, да с Тварями, кого угодно могло выбить из седла…

Стемнело, но дождь продолжался. Псья крев! Я трижды поблагодарила сама себя за то, что мы не пошли рекой. Да, Поток на нашей стороне, но, простите, он (как и все водяные, лешие, домовые и т.д.) – эгоист. А если стихия взбунтуется по воле его же знака? На чью сторону станет Поток? Это неприятный вопрос.

А если инициатором выступит «такая же ментовка»? Я, конечно, утрирую, но, как говорил кто-то из Древних: «Без дубины хорошо, а с дубиной лучше». Вот и выбрала самую странную дорогу, Карачаевскую, по которой никто давным-давно не ходит. В общем, не буду вводить во искушение приятного мне… хм… человека. Пусть хранит свои воды.