Карен Брукс - Карусель

— Фактически девочка его почти и не видела, — пояснила Нора, вытирая посуду. — В основном мы с ним встречались, когда она уезжала с тобой.

— И ты ей ничего не говорила об этих встречах?

— Иногда говорила, но Эву не особенно интересовало, чем я занимаюсь в ее отсутствие. Дети очень эгоцентричны.

Почему, собственно говоря, я все время оправдываюсь? — подумала недовольная собой женщина. Вспомнилось, что один или два раза Даниил предлагал взять Эву с собой. Идея пойти вместе в зоопарк показалась тогда неудачной. А вот в морской аквариум они сходили втроем. Было интересно. Правда, дружеского общения между дочерью и Даном не получилось. Все вопросы и восклицания Эвы адресовались исключительно матери, попытки Дана разговорить ее наталкивались на однозначные «да» или «нет».

Как-то раз Нора пригласила Даниила на обед, надеясь, что в уюте домашней обстановки им будет легче сблизиться, получше узнать друг друга. Но из этого тоже ничего не вышло. Довольно невежливо дочь дала понять, что ей невыносимо скучно в компании взрослых, и попросила разрешения заняться собственными делами.

Когда Дан ушел, мать как бы невзначай спросила девочку:

— Эва, тебе понравился мой новый друг?

— Ничего, — небрежно ответила та, глядя на мать невинными глазами. — Для взрослого он вполне терпим.

— Мне кажется, Даниил — очень симпатичный человек, — осторожно попыталась провести свою линию мать. — Ты ему понравилась, он даже сказал, что ты — прекрасно воспитанный ребенок.

— Мама! Мне это совершенно не интересно, ведь мистер Даниил — твой приятель, а не мой, — терпеливо разъяснила свою позицию Эва.

Больше они к этой теме не возвращались, и Нора решила, что, видимо, Эва подсознательно почувствовала особый характер их отношений с Даниилом и намеренно уходит от разговора. Собственно, поэтому-то так нужна сейчас помощь отца.

— Объясни ей, пожалуйста, что моя дружба с Даниилом никоим образом не отразится на ваших отношениях.

— Это ты так считаешь! Разреши мне по данному вопросу иметь собственное мнение, — резко высказался раздраженный Клайв. В его голосе так явно прозвучало недовольство, что Нора, вешавшая в этот момент полотенце, невольно обернулась.

— Конечно, не отразится! Ты сам никогда не допустил бы подобного.

— Ты действительно думаешь, что, когда ребенку навязывают отчима, это никак не влияет на его отношения с родным отцом? — спросил Клайв, выпрямляясь и отводя руки за спину.

— Я не собираюсь никого никому навязывать. Напротив, мне хотелось бы сделать все разумно и безболезненно. Именно поэтому я и решила поговорить сначала с тобой. Ты же не откажешься помочь нашей дочери приспособиться к предстоящим изменениям в ее жизни.

— Ты говоришь об этом как о чем-то само собой разумеющемся. Откуда такая уверенность, что я пойду у тебя на поводу?

— Безусловно, я считаю само собой разумеющимся, что ты любишь свою дочь и желаешь ей добра, — холодно произнесла Нора.

Немного помолчав, Клайв скрестил на груди руки и, слегка прикрыв глаза, тихо, как бы нехотя, сказал:

— Именно поэтому мне надо знать несколько больше о твоем женихе. Кто может гарантировать, что он окажется подходящим приемным отцом для моей дочери?

— Я думала, ты доверишься моему мнению на этот счет.

— Твоему мнению? — усмехнулся Клайв.

— Да, да, моему мнению! Когда мне было всего лишь семнадцать, я действительно плохо разбиралась в людях, — с нескрываемой горечью призналась Нора, — но с тех пор я немного поумнела.

— Должен признать, что, когда ты выходишь из себя, я начинаю тебя побаиваться, — с улыбкой заметил Клайв. — Что-то не помню, чтобы мне приходилось видеть тебя такой разгневанной.

— Прошу тебя, не испытывай мое терпение.

— Не сердись. Я ведь просто забочусь о вашем с Эвой благополучии. Мне хочется одного — чтобы вы были счастливы.

— Спасибо, но о своем благополучии я способна позаботиться сама. Что же касается Эвы, ты же знаешь, я никогда не сделаю ничего, что могло бы принести ей вред.

— Знаю, — согласился Клайв, — но ты можешь это сделать невольно, сама того не желая. Любовь делает людей близорукими. Быть может, мне стоит встретиться с твоим будущим мужем, чтобы составить о нем собственное мнение.

— Ты действительно считаешь, что это необходимо? — спросила Нора. Вот уж чего ей совершенно не хотелось, так именно их встречи.

— Все равно рано или поздно судьба сведет нас. Если ты действительно желаешь, чтобы я помог тебе, познакомь нас. Извини, но я настаиваю на этом. Ведь ты хочешь сделать меня в какой-то мере ответственным за ваш брак. Сделать соучастником. Раз ты меня обязываешь быть вашим ходатаем перед Эвой, ну так и познакомь меня со своим избранником. Пойми, я не могу вручить судьбу дочери человеку, о котором не имею ни малейшего представления.

— О чем ты говоришь! Никто и не просит тебя кому-то вручать судьбу Эвы!

— Твой Даниил собирается стать приемным отцом девочки, а это значит, что ее жизнь во многом будет зависеть от этого человека, — настаивал Клайв.

Надо признать, он по-своему прав. Но тем не менее Нору обидело подобное недоверие к ее способности правильно оценивать людей.

— Не забудь, что он один воспитал собственную дочь.

— Еще неизвестно, как он это делал и каковы результаты. Ты говорила, что там какие-то проблемы.

— Ты не так понял, — запротестовала Нора. — Просто мы еще не знаем, как поладят друг с другом наши девочки.

— Они что, еще не встречались?

— Пока нет.

Нора сама видела Синтию всего пару раз. Из рассказов Дана можно было понять, что девочка не стала исключением из общего правила поведения своих сверстников и переходный возраст дает порой себя знать.

— Мы с Даном считаем, что потребуется определенное время, чтобы девочки привыкли к мысли о совместной жизни.

— А если они не понравятся друг другу?

— Мы съедемся, только когда почувствуем, что девочки поладили. Что касается Эвы, то, согласись, она в принципе довольно покладистый ребенок.

— Та-то гораздо старше. Она может начать терроризировать сводную сестру.

— Не думаю, что с Синтией такое случится, — запротестовала Нора. — Старшие дети чаще всего просто игнорируют младших.

— Синтия единственный ребенок? — хмуро спросил Клайв.

— Да.

— В таком случае она привыкла к тому, что все свое внимание отец уделял ей одной. В ней может проснуться ревность, которую она станет вымещать на Эве.

— Не беспокойся. Я буду следить, чтобы этого не случилось, — стараясь сохранить терпение, заверила Нора. — И Даниил, поверь мне, никогда не допустит подобного.

— Синтия — его дочь. Он всегда будет на ее стороне.

— Послушай, о чем мы говорим? Все эти теоретические выкладки так далеки от реалий жизни.