Чарити Бэрфут - Конец одиночества

— Чьи это письма? — спросил он, указывая на них кивком головы.

Явная настороженность, слышащаяся в этом внешне совершенно безобидном вопросе, позволяла предположить, что Норман подозревал в авторстве ее. Ирония подобной реакции чуть было не вызвала у Флоренс приступ истерического смеха. С трудом сдержавшись, она отрицательно покачала головой.

— Моей матери.

Норман нахмурился.

— Твоей матери? — повторил он. — Мне казалось, что ты избавилась от ее вещей.

— Я тоже так думала. — Флоренс тяжело вздохнула. — До тех пор, пока не поднялась на чердак.

— На чердак? Туда? — Он бросил взгляд на потолок. — Неужели ты полезла туда одна?

— Кто-то должен был этим заняться, — сухо заметила она.

— Но не в одиночку, — возразил явно недовольный Норман и взглянул на часы. — Черт, мне надо идти. В половине второго у меня назначена встреча с Мартином.

— А ты, разумеется, не можешь заставлять ждать своего тестя? — не удержалась от язвительного замечания Флоренс, и его лицо исказила страдальческая гримаса.

— Нет, не могу, — сухо подтвердил он, вставая с места. — Достаточно и того, что он, вероятно, почувствует на мне твой запах.

Флоренс внезапно стало стыдно.

— Ты можешь принять душ, — предложила она. — По-моему, там еще остались полотенца.

— Разве я сказал, что меня это волнует? — спросил Норман, кладя ей руки на плечи и прижимаясь лбом к ее лбу. — Черт возьми, Флора, мне совсем не хочется идти!

Ей тоже не хотелось, чтобы он уходил, но даже подумать об этом означало нарушить данную самой себе клятву! Пора было перестать рассчитывать на чудеса. Чудес на свете не бывает, ей придется расстаться с ним… уехать отсюда.

Уехать… Каким холодом веяло от этого слова. Почувствовав подступающие слезы, Флоренс поняла, что должна избавиться от Нормана прежде, чем он заподозрит что-то неладное.

— Увидимся сегодня вечером, ладно? — пробормотал он, целуя ее.

— Только не сегодня, — покачала головой она. — У меня… слишком много дел. Надо закончить здесь, а потом проверить тетради…

— Не вздумай опять лезть на этот чердак, — решительно приказал он. — Обещай, что сделаешь это только, когда будешь не одна… может быть, со мной.

— Ладно, — согласилась Флоренс, — решив, что оставшийся хлам может убрать и муж Эвелин, и выдавила из себя улыбку. — Ты бы лучше шел.

— Хорошо. — Отпустив ее плечи, Норман двинулся к выходу. — Я позвоню тебе, — добавил он, на мгновение остановившись у двери, и вышел из дома.

После его ухода она немного поплакала, уверяя себя в том, что виновато во всем ее не отпускающее ни на минуту эмоциональное напряжение. И дело было не в самом факте беременности, а в том, что Норман никогда не узнает о своем ребенке.

Позже, собравшись снова в ванную, чтобы умыть заплаканные глаза, Флоренс вдруг вновь обратила внимание на почти забытый уже чемоданчик и внезапно поняла, что собирается сделать. Планируя покинуть город, она не имела никакого представления о том, куда поедет и чем будет заниматься. Небольшие сбережения и доля от продажи дома позволят ей продержаться до тех пор, пока не найдется какая-нибудь постоянная работа. Теперь Флоренс точно знала, куда ей следует ехать. Она поедет в этот Блумзбелл и приложит все старания к тому, чтобы узнать, что из себя представляет ее родной отец… или представлял…

Когда тем же вечером кто-то позвонил в дверь ее квартиры, сердце Флоренс тревожно дрогнуло. Она ожидала Джудит, но для той было слишком рано. А если это Норман, то как объяснить ему потом появление подруги? Отказав ему в свидании, Флоренс собиралась упаковать вещи, с тем чтобы сдать их на хранение до тех пор, пока не найдет себе новое пристанище, и, несмотря на неодобрительное отношение подруги к ее решению, Джудит согласилась помочь ей в этом. Однако, открыв дверь, она обнаружила на лестничной площадке Эвелин.

— Я уже думала, что тебя нет дома, — сердито заметила сестра, проходя в квартиру. Расстегнув жакет делового костюма, она недовольно оглянулась вокруг. — В чем дело?

Нахмурившись, Флоренс закрыла дверь и последовала за Эвелин в комнату.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, больше всего опасаясь того, как бы сестра каким-нибудь образом не узнала о задуманном ею шаге, однако, оглянувшись вокруг, не увидела ничего, что свидетельствовало бы о сборах. До тех пор, пока сестра не заглянет в спальню, можно было чувствовать себя в безопасности.

— По-моему, ты собиралась позвонить в агентство сразу после того, как уберешь в доме, — напомнила Эвелин, и Флоренс немного успокоилась. После прочтения писем Гордона Рэмфорда и посещения Нормана она совершенно запамятовала о данном сестре обещании.

— Я… забыла, — робко призналась Флоренс, и Эвелин бросила на нее взгляд, полный с трудом скрываемого раздражения.

— Как же можно было забыть об этом? — воскликнула она, устраиваясь на софе. — Ты же знаешь, что я обещала агенту отдать сегодня ключи.

— Да, конечно… — тяжело вздохнула Флоренс. — Но возникли некоторые проблемы.

— Проблемы? — скептически переспросила Эвелин. — Неужели что-нибудь не так в конструкции дома?

— Все в порядке, — с недоумением ответила Флоренс. — А почему это тебе пришло в голову?

Эвелин только пожала плечами, но, видя, что сестра ожидает ответа, продолжила:

— Если уж хочешь знать, кое-кто видел, как около полудня в дом входил зять Мартина Стейнера, — лаконично сообщила она.

— Вот оно что. — Почувствовав, что краснеет, Флоренс направилась на кухню. — Хочешь пить? Может быть, чай? Или может чего-нибудь покрепче? Кажется, у меня есть черри. И пиво, разумеется…

— Спасибо, не надо, — ответила Эвелин с надутым видом. — Ты понимаешь, как рискуешь, Флоренс? — Она покачала головой. — Если Патриция Таклтон узнает…

— Не узнает. — Флоренс засунула руки в карманы брюк. Вернувшись домой, она, пытаясь забыть случившееся, приняла душ и намеренно переменила одежду. — Мне кажется, что мы говорили о чем-то другом…

Эвелин оставила это замечание без внимания.

— Кажется, ты уверяла меня в том, что покончила с Норманом Таклтоном.

При столь бесцеремонном вторжении в свои личные дела Флоренс вспыхнула от возмущения. Когда Эвелин узнала об их романе, они с Норманом встречались уже полгода. И с тех пор сестра не уставала предупреждать о возможных последствиях этой связи не только для самой Флоренс, но и для агентства Эвелин. Стоит только Мартину Стейнеру узнать…

— Давай оставим эту тему, ладно, — резко предложила Флоренс. Эвелин, словно почувствовав, что ступила на скользкий путь, выразила свое неодобрение лишь презрительным фырканьем. — Я начала говорить о том, что нашла на чердаке.