Энн Уил - Острова лета

В этот день она взахлеб рассказывала о юном поэте, который собирался читать гостям свои стихи на светском рауте, куда она была приглашена. Миссис Юстас заказала обслуживание для торжественных случаев, которое обычно занимало семьдесят пять минут. Но уложиться в это время было нелегко, потому что миссис Юстас беспрестанно болтала и вертелась.

По мере того как стрелки часов подползали все ближе к назначенному времени, Кэролайн нетерпеливо кусала губы и недоумевала, почему богатые старые дамы тратят так много времени и денег, чтобы вернуть утраченную привлекательность.

Было десять минут седьмого, и весь верхний этаж уже опустел, когда Кэролайн проводила миссис Юстас вниз, где та заинтересовалась шкатулками для подарков.

Кэролайн предоставила заняться ею секретарше с грустными глазами и помчалась наверх. У нее было двадцать минут на то, чтобы умыться, нанести макияж и добраться до «Ланчестера». Она не успеет! Но Кэролайн повезло; когда она вышла из здания, на улице стояло свободное такси, так что она прибыла в отель ровно в двадцать пять минут седьмого.

Кэролайн читала о пентхаусе в «Ланчестере». Четыре ведущих специалиста по интерьеру трудились над убранством номеров, и каждый стремился превзойти друг друга в оригинальности и роскоши. В одном номере был бассейн в форме перламутрового лебедя, в другом — внутренний дворик под стеклянным навесом с фонтанами и бассейнами с водяными лилиями.

Поднявшись в особом лифте, Кэролайн была препровождена в номер мадам Санчии пожилой горничной в униформе. Но когда она сняла пальто и прошла в большую, залитую мягким светом гостиную, то так разнервничалась, что не заметила ни ярких, тайских вышивок шелком на стенах, ни двух шкур полярных медведей, лежащих на полу.

Мадам Санчия сидела на длинной бархатной кушетке. На ней было вечернее платье с высоким воротом и длинными рукавами из темно-синего шифона со сверкающими рубинами у горла и такими же браслетами на тонких запястьях. Ее совершенно седые, но по-прежнему густые и шелковистые волосы были зачесаны со лба и висков и собраны на макушке, так же как и на известном портрете. Она не опиралась о подушки, а сидела прямо и величественно, сложив руки на коленях, ее темные глаза с тяжелыми веками критически уставились на гостью. Кэролайн решила, что она похожа на древнюю императрицу. Почтенный возраст унес ее красоту, но одарил ее величием и достоинством.

— Вы опоздали на три минуты, мисс Браунинг. — В ее неожиданно глубоком, с легким акцентом голосе звучало неудовольствие.

— Простите, мадам. Понимаете…

— Никаких оправданий. Теперь, когда вы здесь, угощайтесь шерри. — Тонкая белая рука со сверкающими кольцами величественным жестом указала на столик, уставленный различными бутылками и хрустальными графинами. — Нет-нет, это виски, глупенькая. Шерри слева от вас.

У Кэролайн так дрожали руки, что просто удивительно, как она умудрилась ничего не разбить. Когда она благополучно налила себе шерри, хозяйка пригласила ее пересесть на диван. После нескольких минут пристального изучения мадам Санчия сказала:

— Позвольте мне взглянуть на ваши руки.

Кэролайн успела заметить, что на безупречных ногтях самой мадам Санчии были видны вертикальные полоски — распространенный признак ревматизма.

— У вас красивые руки, — вынесла вердикт мадам. — По словам миссис Теккерей, вы очень компетентная сотрудница. А вы сами считаете себя компетентной, мисс Браунинг?

Кэролайн колебалась.

— Не знаю. Надеюсь, мадам.

«Господи, сейчас она решит, что я не уверена в себе», — подумала Кэролайн, тут же пожалев о своем неловком ответе.

Но что бы мадам ни подумала, выражение ее лица оставалось непонятным. В течение следующих десяти минут она подробно допрашивала Кэролайн, и девушке казалось, что все ее ответы неуместны и глупы.

Она вздохнула с облегчением, когда горничная объявила, что подали ужин, и они перешли в прилегающую столовую. Здесь стены были увешаны очень реалистическими изображениями сельских видов с фальшивой балюстрадой в нижней части стен и колоннами в каждом углу. Создавалось впечатление открытого бельведера в саду XVIII столетия, и это было так красиво и неожиданно, что Кэролайн тут же забыла о своих страхах и воскликнула:

— Как красиво! Что за необычное решение! — Она тут же поймала взгляд мадам Санчии и испугалась: не сочтет ли она ее слишком восторженной, и тогда перед ней уже не откроется никаких «прекрасных возможностей».

Однако за ужином мадам не стала больше задавать ей личных вопросов и говорила на общие темы, так что Кэролайн уже не казалось, будто ее исследуют под микроскопом. К концу вечера, когда они обсуждали последние модные тенденции, Кэролайн с удивлением обнаружила, что совершенно успокоилась и даже получает удовольствие от их беседы. Но тут мадам резко сменила тему.

— Скажите, мисс Браунинг, что вам известно о Бермудских островах? — внезапно спросила она.

— Боюсь, не так уж много. Некоторые клиентки нашего салона отдыхали там, и я слышала, что на островах очень красиво: прекрасные пляжи, много цветов и так далее.

— Но слишком далеко от вас? — с чуть заметной улыбкой проговорила мадам.

— К сожалению, так же далеко, как до луны, — согласилась Кэролайн.

— Но в наши дни луна стала гораздо ближе. — Мадам поднялась со стула. — Мы выпьем кофе в гостиной.

— Да, мадам. — Кэролайн проследовала за ней в соседнюю комнату.

«Даже если я и не пройду проверку, по крайней мере, я ужинала с ней, а она восхитительная женщина», — пронеслось в голове Кэролайн.

— А теперь, думаю, самое время объяснить, почему я пригласила вас, — живо сказала мадам, усаживаясь на диван. — Конечно, вы догадываетесь, что я получила прекрасную рекомендацию от миссис Теккерей, но хотела удостовериться и сама. Вы мне нравитесь, мисс Браунинг. Вы молоды и не очень уверены в себе, но это лучше, чем быть наглой, как говорят американцы. У вас хорошие манеры, приятный голос, и, думаю, вы обладаете здравым смыслом. Поэтому хочу предложить вам новую должность — младшего консультанта в нашем новом салоне в отеле «Тропикана» на Бермудах.

Когда вечером Кэролайн вернулась домой, ее родители и брат с женой смотрели пьесу по телевизору. И хотя ей не терпелось сообщить новость, она не стала отвлекать их и пошла на кухню приготовить кофе.

Иногда, слушая рассказы других девушек в салоне, Кэролайн думала, что ей ужасно повезло, — у нее такая дружная и счастливая семья. Даже в подростковом возрасте ни один из четырех юных Браунингов не прошел через обычный, казалось бы, для всех период, когда авторитет родителей ставится под сомнение и на них смотрят как на старомодных ворчунов.