Энн Уил - Острова лета

В эту минуту смуглый водитель внес два чемодана Кэролайн. Ева поблагодарила его и дала ему чаевые, а потом сказала:

— Сейчас я покажу тебе все остальное, а затем ты, наверное, ляжешь спать. Кстати, нас тут трое.

Кэролайн кивнула:

— Мне сказали, что приедет девушка из парижского салона. Она уже появилась?

— Да, в пятницу. Я здесь уже две недели, проверяла оборудование и осваивалась. Сегодня вечером Мари-Лор поехала в город. Она хотела тут же познакомиться с тобой, но я попросила ее подождать до завтра. Она непременно захотела бы осмотреть весь твой гардероб и поболтать, и я решила, что сегодня тебе надо отдохнуть.

— Да, мне очень хочется спать. По британскому времени уже за полночь, а прошлой ночью я была слишком взволнована, чтобы уснуть, — проговорила Кэролайн.

Кроме комнаты, в домике была крошечная кухонька для приготовления завтрака, маленькая ванная, где можно было повесить мокрый купальник и белье, и кладовая для чемоданов и других вещей.

— Это вещи Мари-Лор, — с изумлением в голосе произнесла Ева, махнув рукой на гору чемоданов. — У этой девушки хватит нарядов на пять лет. Страшно подумать, сколько она заплатила за лишний багаж.

Кэролайн слишком устала и решила распаковать вещи утром, поэтому только приняла душ.

Она уже легла в постель, когда Ева постучала в дверь, внесла стакан теплого молока и предложила легкое снотворное.

— Я знаю, что ты устала, но порой трудно заснуть в чужом месте. Кстати, мы открываемся не раньше десяти, так что утром можно не особенно торопиться. На прошлой неделе было так тепло, что перед завтраком я успевала искупаться. Я зайду около половины восьмого, хорошо? Спокойной ночи, Кэролайн.

— Спокойной ночи. Спасибо за молоко.

Когда Ева ушла, Кэролайн выпила молоко и поставила стакан на столик. Минуту она сидела, разглядывая красивую маленькую комнатку с пестрыми ситцевыми занавесками и яркими коврами. Потом выключила лампу и улеглась на пружинистый диван, наслаждаясь свежестью простыней и мягкостью подушки. Через несколько секунд она крепко заснула.

На следующее утро Кэролайн разбудил смех на веранде. Она потянулась и зевнула, прищуриваясь от солнечного света, и услышала легкие шаги. Дверь отворилась.

— Ой, прошу прощения! Если бы я знала, что ты проснулась, то постучала бы. Я Мари-Лор Готье. Я принесла тебе кофе.

За завтраком Кэролайн узнала, что Мари-Лор старше ее на три года. Конечно же она не могла быть столь юной, как показалось вначале, потому что мадам Санчия не брала девушек моложе восемнадцати, а чтобы стать опытным косметологом, требовалось два года. Но на первый взгляд темноглазой смуглой француженке нельзя было дать больше восемнадцати — девятнадцати лет. Она была намного ниже Кэролайн и Евы, но удивительно пропорционально сложена. На ней был свободный белый пляжный халат и алые сандалии. Когда она уселась на краю постели и потянулась за чашкой кофе, Кэролайн заметила под халатом маленькое красное бикини.

— Ты купалась? Жаль, что ты не разбудила меня. Я бы пошла с тобой! — воскликнула Кэролайн.

Услышав эти слова, проходящая мимо Ева рассмеялась:

— Мари-Лор не купается, она украшает пляж. Хорошо спала, Кэролайн? Что будешь на завтрак? Яйца или фруктовый сок с тостами?

Они позавтракали на солнечной веранде, а потом Ева и Мари-Лор помогли Кэролайн разложить вещи.

— Значит, правда, что английские девушки сейчас самые модные, — одобрительно заметила Мари-Лор, разглядывая гардероб Кэролайн. — Мне нравится этот голубой шифон. Жаль, что у нас не один размер, а то мы могли бы иногда меняться.

— Поторопитесь, девушки, пора одеваться, — сказала Ева, взглянув на часы.

По пути в отель она объяснила Кэролайн, что новый салон «Санчия» прилегает к существовавшей ранее парикмахерской, так что женщины, живущие в отеле, могут получить «полное шикарное обслуживание». В обоих салонах была одна секретарь, которая уже успела записать нескольких клиенток.

Вскоре после десяти Кэролайн проводила первую клиентку в золотисто-белую комнату, очень похожую на ту, в которой она работала на Бонд-стрит.

Около двенадцати часов, когда она приводила себя в порядок после второй клиентки, заглянула Ева.

— Как дела? Все в порядке?

— Да. — Кэролайн усмехнулась и вытащила из кармана щедрые чаевые. — Еще, я продала флакон «Диадем» и записала миссис Гилберт на массаж тела, — добавила она, довольная утренней работой.

— Отлично. Слушай, чуть не забыла, менеджер по персоналу хочет тебя видеть. Его зовут Ньюболт, и его кабинет напротив входа.

— Зачем я ему потребовалась? — спросила Кэролайн, снимая халатик.

— Просто хочет посмотреть на тебя и произнести свою коронную речь насчет того, что «Тропикана» — самый лучший отель на Бермудах и что мы все должны поддерживать его репутацию. Это простая формальность. Он задержит тебя не более пяти минут, — успокоила ее Ева. — Когда ты выйдешь от него, я как раз закончу со своей клиенткой, и мы все вместе пойдем обедать.

Под халатиком на Кэролайн было льняное платье без рукавов лимонного цвета и мелкие белые бусы. Причесавшись и подкрасив губы, она сменила рабочие туфли на низком каблуке на пару новых белых кожаных сандалий. В просторном вестибюле отеля было полно людей, возвращающихся с пляжа, покупающих журналы и сигареты или что-то выясняющих у стола информации. Как и предвидела Кэролайн, молодых среди них почти не было. Она заметила нескольких детей и юных красавиц в сопровождении пожилых мужчин, которые годились им в отцы или в деды.

Напротив салона была дверь с табличкой «Посторонним вход запрещен», по обеим сторонам которой располагались две освещенные витрины. В одной была выставлена коллекция хрусталя, в другой — веджвуде кого фарфора.

Постучав и получив приглашение войти, Кэролайн оказалась в маленькой приемной, где за пишущей машинкой сидела девушка. На двух дверях висели таблички «Менеджер» и «Менеджер по персоналу».

— Я Кэролайн Браунинг из салона «Санчия». Мистер Ньюболт хотел меня видеть, — сказала Кэролайн девушке.

— Ах да. Присаживайтесь, пожалуйста. — Девушка нажала на клавишу переговорного устройства и спросила: — Мистер Ньюболт, вы можете принять мисс Браунинг? — Потом повернулась к Кэролайн: — Проходите, мисс Браунинг.

Менеджер по персоналу оказался низким, крепко сбитым человеком лет сорока, в очках, в американском костюме и галстуке-бабочке в горошек, вид у него был чрезвычайно серьезный. Он пожал Кэролайн руку, пригласил ее сесть и выразил надежду, что она хорошо долетела и ей понравилось жилище. В его речи была странная смесь американского и английского, и Кэролайн решила, что он родился на Бермудах.