Рената Фармер - Вслед за мечтой

Она задала этот вопрос, но не стала дожидаться ответа. Она просто вскочила со стула и вихрем вынеслась из кухни. Ошеломленный Кеннет некоторое время просидел совершенно неподвижно, а потом, очнувшись, вскочил и бросился за ней следом. Но она не только убежала в свою комнату, она еще закрылась на ключ.

Он тихо постучал.

— Эллен! Эл!

— Уходи, Кен.

— Нет. Я думаю, нам надо об этом поговорить. Можно?

— Нет!

— Пожалуйста…

Она вздохнула так тяжело, что он расслышал это даже через дверь.

— Ну хорошо.

Ему пришлось ждать целую минуту, прежде чем она отомкнула замок. Он ступил в ее комнату.

— Я собираюсь рассказать тебе свою историю. Всю целиком. Она не очень-то веселая, и, возможно, это заставит тебя изменить свое решение насчет возвращения на работу.

— Рассказывай, — бросила она небрежно и поглядела на него так, словно он собирался взорваться у нее на глазах.

— Дело в том, — начал он и прошел чуть-чуть в глубь комнаты, — что я нечто вроде проклятия для других людей. Ничего, кроме несчастий, я не приношу. Поэтому все мои отношения с женщинами длились недолго. Поэтому я пытаюсь никем сильно не увлекаться и сам выбираю, с кем мне…

Она уставилась на него.

— Так наши отношения не устраивают тебя потому, что это не ты выбрал меня, или еще почему-то?

— Нет, ни то, и ни то… вернее и то, и то. Видишь ли, в твоем присутствии я теряю нечто важное…

— Не понимаю. О чем ты?

— Я теряю контроль. Потому что… ты мне очень нравишься.

Она поглядела на него так, как будто он сошел с ума, и в определенной степени Кен был готов с ней согласиться.

— И в этом все дело?

— Да. В том, что ты мне так сильно нравишься и что я знаю, как сильно буду страдать, когда ты от меня уйдешь.

— Ты меня сразу и оскорбил, и озадачил. Это что, проверка? Или ты хочешь, чтобы я ушла прямо сейчас, чтобы ты мог начать страдать поскорее?

— Когда ты представляешь все так, то это действительно звучит очень глупо. Но это не так. Тебе никогда не было больно… после? — спросил он и сел рядом с ней на кровать.

Она пожала плечами.

Он взял ее пальцем за подбородок и вынудил поглядеть ему в глаза.

— Так было или нет?

— Было.

— И насколько это было плохо?

— Я не ела три недели.

— Когда мой последний роман оборвался, я думал, что сойду с ума.

Она посмотрела на него с подозрением.

— Я никому до сих пор эту историю не рассказывал, но, думаю, ты должна услышать, чтобы понять, что я чувствую.

— Ладно.

— Слушай… — Он умолк ненадолго, ровно настолько, чтобы улыбнуться, потому что воспоминания, которые пришли ему на ум, были очень приятными. — Моя первая настоящая любовь пришла, когда я учился в Принстоне. Это было волшебно. И я честно думал, что мы с Мари поженимся. Но на последнем курсе она просто зажила своей собственной жизнью, и у нас все закончилось.

— И это причинило тебе боль?

— Да. Но еще больше меня расстроило то, что я, оказывается, ничего не понимаю в женщинах, раз я не смог заметить, что мы совершенно разные.

— Звучит разумно. Но на самом деле эта неудача сослужила тебе хорошую службу, она тебя кое-чему научила.

— Да, — признал он.

Кеннет действительно многое вынес из романа с Мари, но он мог бы получше запомнить этот урок.

— А что с другой девушкой?

— Она умерла.

Эллен вздрогнула.

— Что?

— Она умерла.

— О Господи!

— Она заболела воспалением легких, но думала, что это грипп. Она все время откладывала поход к врачу, потому что была очень занята. Каждый день ей становилось все хуже, но она говорила, что справится сама. А затем однажды…

— Господи, Кен, как это ужасно.

— Мы работали над одним проектом, — сказал он, встал с кровати и подошел к окну, потому что теперь в воспоминаниях не было ничего приятного. — Более того, она была моим боссом. И она была изумительным боссом. Если ты думаешь, что некоторые мои идеи заслуживают одобрения, что бы ты сказала об ее идеях!

— Так хороши?

— Совершенны. Она сама была совершенством, — произнес он почти шепотом. — Я знал, что она себя загоняет. Я знал, что она больна серьезно…

— Это не ты убил ее.

— Я знаю.

— Она была достаточно взрослой и умной, чтобы самой сходить к врачу, — прошептала Эллен, чувствуя себя очень неловко.

— Это я тоже знаю.

— Она была твоим боссом. Тебе, наверное, было не слишком удобно указывать ей, что делать.

Он кивнул.

— И загнать до смерти себя — это не способ вернуть ее к жизни.

— Я вовсе не поэтому так много работаю. Я еще не совсем свихнулся.

Эллен не знала, что сказать.

— Я не знаю, что сказать, — призналась она.

Ей не хотелось заставлять его продолжать свой рассказ. Ей и так было жутко при мысли, как она не догадалась, что его мучают такие тяжелые воспоминания, что все настолько серьезно… Она так легко позволила сбить себя с толку его терзаниями по поводу разницы в их возрасте, что она совершенно о таком не подумала. Она просто упустила из виду, что его может мучить нечто гораздо более серьезное и… страшное.

— А здесь действительно больше нечего сказать. — Он повернулся к ней и печально улыбнулся. — Жизнь — тяжелая штука.

— Да-а-а.

Хотя Эллен это и сказала, она знала, что произнесла это вовсе не так уверенно, как он. У нее все в жизни было отлично. Мать ее баловала, отчим в ней души не чаял. Ее настоящий отец умер, когда ей было всего пять лет, и поэтому она его плохо помнила и ощущала потерю совсем не так остро, как Кеннет.

И когда она осознала это, то многое встало на свои места. Вроде того, почему он сам работал так помногу, но никогда не просил ее остаться с ним. И даже почему он едва замечал ее. Он просто не мог позволить себе романа с сотрудницей. Он ведь потерял навсегда женщину, которую любил. И с которой вместе работал.

Воцарилось молчание, и он мысленным взором устремился далеко-далеко от комнаты, в которой они находились. Эллен могла теперь понять, что его прошлое окружило его таким плотным коконом из печали, что он захоронил все свои чувства и больше ничего от жизни не хотел. Но она также ощущала боль оттого, что не могла с этим ничего поделать.

— Мы так и не доели, — сказала она и встала с кровати.

— Я не хочу.

— А я хочу.

Эллен решительно пошла к двери. Она надеялась, что он последует за ней, но при этом она испытывала еще множество других чувств и мыслей. Подталкивая его к новому роману, она растревожила рану от предыдущего. Сожаления и угрызения совести, настолько сильные, что они не позволяли ему снова влюбиться, явно не были чем-то особенно приятным. А она заставила его их вновь пережить.

Кеннет действительно пошел за ней на кухню, но, хотя он сел с Эллен за стол и даже говорил с ней, а потом помог убрать посуду, сам он все-таки больше не ел. Он улыбался, но не выглядел счастливым. Он даже обыграл ее в карты, но вряд ли это заметил.