Фиона Лоу - План соблазнения

— Как ты можешь отказываться от возможности дать ребенку семью, какую он заслуживает?

Она повернулась к нему, в ее взгляде читалось презрение.

— Я остаюсь в Бандарре, и ребенок будет расти в окружении членов семьи, Лео. Твоей семьи. Той семьи, которой ты сторонился почти все время. — Она решительно отвела от глаз пряди волос. — Я попрошу Алистера прислать тебе копию результатов УЗИ. Прощай, Лео.

Он был вне себя от негодования.

— Ты не можешь уйти вот так. Мы не приняли ни одного решения.

— Я уже приняла решение, — сказала она и вышла за дверь.

Проливные дожди обычно бывают во влажных тропиках Квинсленда, а не в штате Новый Южный Уэльс. Вот уже три дня дождь не утихал. Первоначальная радость жителей города в столь необходимой воде сменилась беспокойством и нехорошими предчувствиями. Была объявлена чрезвычайная ситуация в связи с возможным наводнением; работники службы спасения и жители города принялись обкладывать берега реки мешками с песком, стараясь защитить город. Начиная с тысяча девятьсот семидесятого го да не было угрозы выхода реки из берегов и затопления города.

Расположенные в низинах сады, которые два года подряд изнывали от жары, теперь были затоплены.

Урожай винограда был погублен. Винодельческая промышленность столкнулась с нехваткой винограда; вина премиум-класса будут выпущены в ограниченном количестве.

Эбби очень беспокоилась о городе, своем доме, больнице, здоровье пациентов — больница находилась в зоне возможного затопления, и ей следовало готовиться к возможной эвакуации. Однако, собирая необходимое оборудование и делая резервные копии документов на компьютере, она думала о чем угодно, только не о работе. О ребенке. О Лео. Она погладила живот. В ней зародилась новая жизнь.

Вчера Алистер Маклин успешно удалил у нее внутриматочную спираль и заверил, что, так как операция проведена на раннем этапе беременности, риск выкидыша такой же, как при обычной беременности. Тот факт, что эмбрион изначально успешно зародился в ее теле, заставляло Эбби думать, что он очень решителен.

Как и его отец.

Она моргнула, сдерживая слезы. После расставания с Лео она постоянно плакала. Уходить оказалось труднее всего, но выбора у нее не было. Если бы он ее любил, все могло сложиться иначе. Они бы замечательно жили вместе. Но ужас на его лице после того, как она призналась ему в любви, не оставил у нее сомнений. Это и его одержимость чувством долга и желание «дать ребенку шанс» лишь на время оттягивали крах их отношений, потому что Лео ее не любил. Его обида превратится в ярость, а Эбби и ребенок будут расхлебывать последствия.

В каком бы отчаянном положении ни оказалась, она не останется с человеком, который ее не любит.

Она боролась за право быть любимой и проиграла. Ни в коем случае она не будет просить любви. Она должна воспитать ребенка, поэтому обязана быть сильной. Ее отношения с Лео закончены, для него они были просто развлечением. Жизнь продолжается, и Эбби сумеет выстоять.

Но, несмотря на понимание всего этого, ее сердце обливалось кровью. Ей было жаль Лео. Он обвинил ее в том, что она сторонится людей, но сам делает то же самое, только по-другому. Зазвонил телефон, прерывая ее невеселые размышления.

— Эбби Макфарлан слушает.

— Эбби, это Джеки Кастертон, — послышался в телефонной трубке крайне взволнованный голос многодетной матери. — У Хью очень высокая температура и сильные боли в левом ухе. Я хотела привезти его к вам, но у меня не заводится машина.

Переживания из-за своей личной жизни сразу же уступили место профессиональному долгу. Она обрадовалась, что появилась возможность отвлечься в работе.

— Никаких проблем, Джеки. Из-за дождя в поликлинике нет пациентов, а мой внедорожник проедет куда угодно. Как дорога в вашей местности?

— Она по-прежнему открыта.

— Отлично. Я привезу с собой лекарства.

— Ах, Эбби, огромное спасибо. Посигнальте, когда подъедете к воротам.

— Посигналю. — Она положила трубку, собрала сумку и вышла, чтобы переговорить с Джесс. — Я и Мерфи едем к Кастертонам. Я буду в диапазоне приема связи, так что звоните, если будет что-нибудь срочное. Я вернусь через час.

Джесс кивнула:

— Если возникнет проблема, я могу позвонить Лео. До субботы он в городе, да?

Эбби заставила себя казаться спокойной:

— Думаю, что так. — Не желая продолжать разговор, она надела куртку и вышла под дождь.

За последние двадцать четыре часа Лео триллион раз смотрел на фотографию эмбриона в своем телефоне. Вчера он отработал две смены в поликлинике. Ему хотелось уйти с головой в работу, чтобы у него не было времени думать ни о чем, кроме множества признаков, симптомов и диагнозов пациентов. Но забыться не удалось. Его распирало от ярости. Эбби не просто от него ушла, она расстроила все его планы по поводу их последних дней вместе.

Ему следует радоваться тому, что она не хочет к нему переезжать. Он должен радоваться тому, что она отвергла его честные предложения, которые воскресили в памяти ужасные воспоминания о браке. Однако в душе у него по-прежнему бушевали противоречивые эмоции.

Эбби, как никто другой, должна знать, что ребенку необходимы оба родителя.

Лео перечитал результаты УЗИ, которые прислал Алистер Маклин. «Все выглядит нормально». Он посмотрел на фотографию маленького эмбриона в форме арахиса и возблагодарил судьбу за то, что хотя бы кое-что в его жизни идет нормально.

— Лео, иди сюда! — крикнул Стефано из-за двери винодельни.

Лео положил телефон в карман и пошел к отцу. Они направились на виноградники. Грязная вода колыхалась вокруг их ног, пока они шагали к работникам виноградников. К счастью, все здания винодельни находились на возвышении, но большая часть виноградных лоз росла на плодородной пойме реки, которая не затапливалась десятилетиями.

Лео посмотрел на гроздья темно-фиолетового винограда:

— Виноград покроется мучнистой росой?

Стефано поморщился:

— Если после дождя весь март будет, как обычно, жарко, сорт «пти вердо» в опасности. — Его сапоги чавкали по грязи. — Могут погибнуть и виноградные лозы.

Лео ненавидел тот факт, что успех работы его отца зависит от всемогущей погоды.

— По крайней мере, успели собрать белый виноград.

— Верно. И мы должны этому радоваться. — Он вздохнул и хлопнул Лео по плечу. — Но мы с твоей матерью переживали и худшие времена. Виноград можно пересадить, а жизнь человека не вернешь.

Лео застыл — в его памяти снова мелькнула картина из прошлого: громкий треск падающего сука дерева, крики Кристины, исчезающий в воде брат. Произошло ли это от прикосновения отца или его упоминания о Доминико, было неизвестно, но Лео выпалил: