Хелен Брукс - Прости и не прощайся

Он перебрал в уме все за и против, которые представит Мелани. Он был абсолютно уверен, что учел все.

Форд поставил машину на маленькой стоянке у коттеджей. Он почувствовал себя уверенно. Она любит его, а он любит ее. Это — самое важное, что следует помнить. Это и еще маленькое чудо, которое зародилось в ту летнюю ночь. Это чудо — составная часть их любви. Уж это она не станет отрицать. А весной они получат живое тому доказательство — мальчика или девочку.

На Форда нахлынула такая волна любви к Мелани и к его еще не родившемуся ребенку, что стало трудно дышать. Он ошибался, думая, что она отчасти винила его в смерти Мэттью; он понял это после разговора с Джанет и с матерью — Мелани винила только себя. Может, ему не следовало позволить ей отдалиться от него в те первые дни после выкидыша? Но доктора убедили его дать ей время, говорили, что для некоторых женщин естественно отгородиться от того, что случилось. Но с Мелани все оказалось по-другому. Почему он послушался, когда ситуация подсказывала ему не дать ей замкнуться? Он не знал, как ему поступить, вот в чем была его беда. Тогда они все еще находились в романтической ауре влюбленности новобрачных, потом пришла радость от того, что она беременна. Жизнь для них была волшебной сказкой. А затем в одну секунду их мир разлетелся на осколки. У него до сих пор перед глазами ее лицо, когда он приехал в больницу, куда ее доставили с преждевременными схватками.

Он тряхнул головой, отгоняя это видение, которое постоянно мучило его.

Форд вышел из машины и посмотрел в сторону коттеджей. Как бы он хотел, чтобы она сегодня же вернулась с ним домой! Джанет посоветовала ему не принимать от нее «нет». Совет хороший, но ведь дело касалось не кого-нибудь, а Мелани с ее идеями. Он кисло усмехнулся. Его жена похожа на пушинку, но она — крепкий орешек.

Совсем близко послышалось уханье совы, но больше никаких звуков — ночь тихая и спокойная. Вот бы у него на душе было также. Форд глубоко вдохнул ночной воздух, чувствуя себя солдатом перед битвой, и с сарказмом подумал, что это не далеко от правды. Потому что Мелани чертовски грозный противник.

У двери в коттедж он еще раз набрал в грудь побольше воздуха, прежде чем позвонить. Он ожидал увидеть свет на нижнем этаже, но дом был погружен в темноту. Форд нахмурился, подождал несколько секунд и снова позвонил. Тишина. Он бросил взгляд на часы — без двух минут восемь. Не может быть, чтобы она ушла, лишь бы не встречаться с ним. Нет, Мелани так не поступила бы. Мелани не трусиха, и слова своего она не нарушит. Она сказала, что будет дома. Что случилось?

Испугавшись, он начал что было мочи колотить в дверь. Если она не откроет, он постучит в соседний коттедж — он заметил, что там горел свет. Ее пикап стоял на парковке, значит, она не уехала. Если только она не лежит в доме покалеченная…

Когда же дверь со скрипом раскрылась, у него вырвался вздох облегчения. Мелани стояла в домашнем халате, который был на ней в августовскую ночь, веки отяжелели от сна, а светлые волосы взъерошены.

— Форд? — Голос у нее звучал сонно. — Я прилегла всего на несколько минут. Который час?

— Восемь. — Смертельный страх уступил место не менее сильному желанию уложить ее обратно в постель.

Он протянул ей цветы и нагнулся за бутылкой, которую поставил на землю, когда колотил в дверь.

— Входи, и спасибо за цветы. Розы… мои любимые.

— Знаю. — Он улыбнулся и в ответ получил улыбку. Он прошел за ней в дом, и на этот раз она не предложила ему посидеть в гостиной, как гостю, а повела на кухню.

— Прости, я не готова, — сказала она, ища в буфете вазу. — Мне нужно несколько минут. Может, пока что-нибудь выпьешь? Кофе, сок, бокал вина?

— Кофе было бы здорово. — Он не хотел кофе, но не хотел, чтобы она упорхнула наверх. И вдруг у него вырвалось: — Мы можем никуда не ходить, если ты устала. Я закажу что-нибудь сюда. Чего тебе хотелось бы? Китайская кухня, индийская, тайская?

По ее лицу было видно, что она раздумывает. Наверное, о том, что пойти с ним на ужин было бы менее интимно, а если остаться, то не надо переодеваться. Форд молчал и ждал, пока она расставляла цветы и варила кофе.

Наконец Мелани произнесла:

— В соседней деревне есть китайский ресторанчик. Рекламная брошюра вон там, под коробкой из-под печенья. — Она указала на жестяную коробку. — Попробуй заказать, пока я оденусь.

— Ради меня можешь не одеваться.

По ее лицу он понял, что совершил промах, и поспешно сказал:

— Шучу. Что заказать?

— Что угодно, мне все равно. Налей себе кофе. Я скоро. — Она отвернулась и ушла.

Он немного посидел, подумал, потом налил кофе в кружку. Мелани выглядела усталой. Она похожа на настороженную кошку. Теплую, беленькую кошечку с большими глазами и самой милой мордочкой на свете. Правда, эта очаровательная кошечка вполне способна при случае выпустить коготки.

Он извлек листок из-под жестяной банки и просмотрел меню. Думал он недолго, взял телефон и сделал заказ, который мог бы утолить аппетиты не менее чем трех персон: цыплята — под апельсиновым соусом и по-кантонски с кисло-сладким; королевские креветки, грибы и зеленый перец с пряным соусом из черной фасоли; фаршированные креветками яйца; говядина с имбирем и зеленым луком; поджаренный рис и крекеры со вкусом креветок.

Форд прошелся по столовой — там был относительный порядок, лишь в углу стола стопки документов. Он переложил бумаги на пол, отыскал в буфете столовые приборы, подставки под тарелки, салфетки и бокалы. Затем налил себе еще кофе.

Нелепо, но он нервничал, в животе трепетало, как на их первом свидании. Это свидание произошло уже на следующий день после свадьбы общих друзей. Тогда он едва выдержал двадцать четыре часа — так не терпелось с ней увидеться. Он повел ее в шикарный ресторан, изображал преуспевающего магната и все время боялся, что она не захочет снова с ним встретиться. Он подвез ее до дому, и она пригласила его в свою скромную квартирку выпить чашечку кофе. Только кофе, подчеркнула она.

Они проговорили три часа.

Он улыбнулся, вспоминая, как это было. Он никогда за всю свою жизнь не разговаривал вот так с женщиной, но с Мелани разговор тек просто и естественно. Он рассказывал ей про себя все, ничего не скрывая. И она тоже. Или он думал, что она тоже рассказывает ему все.

Форд прошел к задней двери, открыл и оказался в садике. Ночь была прохладной, но не холодной. Свет из дома падал на аккуратно убранное к зиме пространство садика. Запаха роз уже не ощущалось, но пахло чем-то другим. Он огляделся — несколько кустов в больших кадках еще цвели.

— Мне нравится, чтобы зимой оставались яркие краски, — раздался сзади голос Мелани. — Видишь в углу калину? Правда, красиво смотрятся эти гроздья темно-розовых цветов? А орегонский виноград? У него листва зимой делается красной. Я посадила немного в саду у Изабелл.