Джейн Портер - Под чужим именем

Леди Андреа едва сдерживала рыдания.

— Простите, ваше величество. Я как раз хотела вмешаться…

— Когда? — перебил Зейл. — Я стоял за дверью и все слышал. Когда вы собирались вмешаться? Как далеко вы позволили бы ему зайти?

Леди Андреа покачала головой, утирая слезы.

— Больше ни слова. Собирайте вещи, — приказал Зейл. Он повернулся к Селин, Камилле и Терезе: — А вы трое? Что скажете в свое оправдание? Почему никто из вас не защитил ее высочество?

Глаза Селин расширились от ужаса.

— Я должна была это сделать, ваше величество. Но я побоялась.

— Почему?

Селин перевела взгляд на Ханну и обратно на Зейла:

— Я думала, что не имею права, потому что месье Пьер — знаменитость, любимый модельер принцессы Эммелины… — Ее голос стих. — Мне тоже собирать вещи?

Зейл посмотрел на Ханну, стоявшую на табурете и прижимавшую к груди расстегнутое платье.

— Пусть ее высочество принимает решение насчет вас. А теперь попрошу вас всех удалиться. Я хочу поговорить с принцессой Эммелиной наедине.

Когда все ушли, Зейл подошел к Хане:

— Дай руку.

Она протянула ему руку, и он помог ей спуститься с табурета на пол.

— Повернись, — приказал он.

Она повернулась. Он расстегнул молнию, и платье упало к ее ногам.

— Как ты могла позволить ему так разговаривать с тобой? — гневно проскрежетал он.

— Я должна быть худой… — прошептала она.

— Чушь. Ты отлично выглядишь — я не вижу в тебе ни единого изъяна.

Ее глаза наполнились слезами.

— Да, но дизайнеры предпочитают очень стройных моделей — на них одежда всегда смотрится лучше.

— Мне плевать на одежду. Меня интересуешь ты.

— Правда?

— Неужели не видно? С тех пор как ты приехала, я не могу оторваться от тебя.

— Я думала, это признак здорового сексуального влечения.

— Все так, но я всегда мог контролировать свое влечение — пока не встретил тебя.

— Ты говоришь так, как будто это проблема.

— Так и есть. Я горжусь своим самообладанием, но ты бросила ему вызов — и постоянно бросаешь вызов мне самому. Но я рад — это только доказывает силу моих чувств к тебе. — Он вздохнул, и его лицо снова помрачнело. — И как только Пьер посмел так разговаривать с тобой? Я чуть не поколотил его! Мне до сих пор хочется догнать его и сбить с него спесь.

Он был зол — страшно зол и не похож на самого себя, всегда сдержанного короля Зейла Патека.

— Но как же сегодняшний бал? Мне нужно что-то надеть.

— Не проблема. Я знаю одну местную модельершу, которой Антон Пьер в подметки не годится.

— Ты думаешь, она все исправит?

— Не только исправит, но и улучшит. Ева сделает из этого, на мой взгляд, скучного платья нечто потрясающее. Ведь ты — потрясающая женщина и заслуживаешь такого же платья.

Ее сердце подпрыгнуло. Зейл только что назвал ее потрясающей — так ее отец называл ее покойную мать. Это слово она всю жизнь хотела услышать.

— Спасибо.

Он привлек ее к себе, и их губы соединились в медленном, жадном поцелуе. Его руки скользнули к ее бедрам. Он был возбужден, но после очередного долгого поцелуя мягко отстранил ее:

— Мне надо сделать несколько звонков, чтобы разыскать Еву — иначе у тебя не будет платья на сегодняшний вечер.

Она одарила его озорной улыбкой:

— Не беспокойся. Я пойду голой.

— Только попробуй, — прорычал он.

Ханна засмеялась. Когда он ушел, она бросилась на кровать и радостно потянулась, вспоминая, как Зейл ворвался в примерочную и выгнал Пьера. Это было похоже на сцену из фильма — Зейл Патек, прекрасный принц, прискакал на белом коне, чтобы спасти принцессу от злодея. Вдруг телефон в ящике ее стола зажужжал — ей пришло сообщение. Она знала, что оно от Эммелины. Нутром чуяла. Но на этот раз ей не хотелось знать, что скажет ей принцесса.

Прошла минута, затем другая. Наконец Ханна нехотя достала телефон. Сообщение действительно было от Эммелины.

«Я не приеду в Рагуву. Свадьба отменяется. Когда вы уедете, я все расскажу Зейлу. Напишите мне сообщение, когда будете уезжать. Простите».

Ханна заморгала, перечитала сообщение — и почувствовала, что все рушится и летит в пропасть. Ее усилия были напрасны. Эммелина не выйдет замуж за Зейла. Зейл будет обижен и безмерно зол. Она перечитывала сообщение снова и снова, но оно оставалось все тем же. Эммелина не приедет. А ей, Ханне, нужно уезжать. Нет, она не может сделать это сейчас, за несколько часов до бала. Она не может так унизить Зейла. Но она уедет завтра же утром.

Вечером, за три часа до бала, Ханна лежала на массажном столе — ей делали шведский массаж. Свет был приглушен, горели свечи, играла тихая инструментальная музыка. Это был сюрприз, организованный для нее Зейлом, но она была слишком взвинчена, чтобы получать удовольствие.

— Вдохните поглубже, — ласково сказала массажистка, втирая ароматное лавандовое масло в напряженные плечи Ханны. — Теперь выдохните. Медленно, еще медленнее. Хорошо. Еще раз.

Ханна старалась делать то, что ей говорили, но ей было трудно расслабиться.

Она ненавидела Эммелину. Зачем она отправила ее сюда? Ханна не должна была соглашаться даже на один вечер этой игры. Если бы только она не села на самолет! Если бы только отказалась участвовать в этом обмане!

— Ваше высочество, — сказала массажистка, разминая ее плечи, — забудьте обо всем. Думайте только о дыхании. Постарайтесь отключиться от всего на ближайшие полчаса и просто наслаждайтесь моментом.

Наконец каким-то чудом ей удалось расслабиться в умелых руках массажистки. Но как только она вернулась в ванную, чтобы принять душ, беспокойство обрушилось на нее с новой силой.

Ханна всегда гордилась своим умением решать самые сложные задачи, которые подкидывал ей ее требовательный босс, шейх аль-Кури. Он сменил более десятка секретарш, прежде чем нашел Ханну, которая свободно говорила на четырех языках и легко управлялась с нескончаемыми делами, которыми ей приходилось заниматься. Она блестяще справлялась со всем, о чем он просил ее. Организовать конференцию по защите окружающей среды с участием сотрудников нефтяных компаний? Не проблема. Устроить благотворительный турнир по поло в Дубае, а потом в Буэнос-Айресе? Легко.

Ханна обожала сложные задачи. Единственным, чего она отчаянно хотела, но не могла сделать, было защитить Зейла от надвигающихся на него бед. От правды.

Ева, рагувийский дизайнер, переделала платье Ханны, украсив его вышитыми цветами из драгоценных камней на лифе и аметистовыми лепестками, спускавшимися по бедру к ее ногам. На бал Ханна надела туфли без задников, украшенные камнями спереди. Ее светлые волосы были собраны в высокую прическу и заколоты шпильками с цитринами и аметистами. В ее ушах были длинные прямоугольные серьги из розового золота, бриллиантов и аметистов, на запястье — браслет, и, опираясь на руку Зейла, она чувствовала себя настоящей принцессой.