Морин Чайлд - Любовь по соседству

— Ты это серьезно? Собрался прочитать мне лекцию по выездке?

— Так что, — невозмутимо продолжил Гаррет, — жеребец ничего не замечает, а его привычки постепенно начинают меняться. А совсем скоро конь уже считает, что все, что бы он ни делал, — это именно то, чего он хочет.

— Точно, спасибо большое. Теперь я все понял.

— Ты понял, если бы… Ладно, все дело в том, что ваши отношения с Николь возникли для тебя так неожиданно, что ты рефлекторно с ними борешься даже несмотря на то, что именно они-то тебе и нужны.

— А с чего ты взял, что они мне нужны?

— Хотя бы с того, что ты зачем-то все бросил и прибежал ко мне. Сразу видно, как тебе без нее плохо.

— Не помню, чтобы я такое говорил.

— А ты этого и не скажешь. Ладно, а помнишь, когда ты набросился на меня из-за Алекс?

— Смутно.

— Тогда давай я тебе напомню. Ты сказал, что я дурак, раз отсиживаюсь в стороне, вместо того чтобы идти туда, куда меня действительно тянет. И теперь я с радостью могу сказать тебе то же самое.

— Прости?

— А кто тебе еще сможет такое сказать, не нарвавшись на драку? Только твой близнец.

— Если ты думаешь, что я тебе не врежу просто потому, что ты мой близнец, ты глубоко заблуждаешься.

— Все равно я лучше тебя дерусь.

— Мечтать не вредно, — огрызнулся Гриффин и задумался, зачем он все-таки сюда притащился на самом деле. Он ведь не мог не понимать, что именно так все и получится.

Но у брата тогда все было по-другому. Гаррет обманул Алекс, а она его на этом поймала.

— Знаешь, — начал Гаррет, — все дело в том, что ты привык все время менять женщин. Как ты там говорил? Если у женщины в мозгу есть хотя бы три извилины, не стоит тратить на нее время?

Гриффин наградил брата убийственным взглядом. Черт, он ведь действительно помнил всех этих тупых блондинок, с которыми совершенно не о чем было разговаривать, и как он часами умирал от скуки, только чтобы затащить их в постель.

— А еще ты как-то сказал, что в самолете мне лучше, чем у себя дома. А как быть с тобой? Ведь у тебя теперь даже этого нет. Подумай, где ты действительно чувствуешь себя лучше всего?

Гриффин устало вздохнул и решил больше не оспаривать очевидного:

— Рядом с Николь.

— Ведь она не только сводит тебя с ума, но при этом еще и соображает лучше, чем мы оба, вместе взятые.

— Что?

— Она единственная из нас, кто поняла, как важна та дурацкая брошка.

— Я бы рано или поздно тоже это заметил, — возразил Гриффин.

— В том-то и дело. Тебе даже не пришлось об этом думать, потому что она сразу все верно поняла. Для этого-то и существует команда. И если ты так умен, как говоришь, тогда ты тем более не можешь так просто ее упустить.

Сердце подсказывало Гриффину — брат прав, но разум отчаянно этому сопротивлялся.

— Но как я могу вернуться? Ведь к Николь прилагается Конор.

— И ты снова вспомнил про Джейми.

— Именно. Мне было очень непросто вырвать этого малыша из моей жизни.

— Я знаю. Но теперь все по-другому, ведь это не Николь от тебя ушла, а ты сам ее бросил. Бросил их обоих.

А ведь брат прав. Чтобы оградить себя от боли предстоящей потери, он действительно отвернулся от тех, кого боялся потерять.

Одна из лошадей прямо перед ними вдруг сорвалась в бешеный галоп.

— Черт, я — идиот.

— Поздравляю, — усмехнулся Гаррет. — Такую правду всегда нелегко признать, но как только ты с этим справляешься, потом все идет как по маслу.

— Не знаю, — пробормотал Гриффин, отчаянно ища выход из создавшегося положения. — Мне кажется, я уже мог исчерпать все свои возможности. Ведь я ушел не только от Николь, но и от ее сына. Не уверен, что она когда-нибудь сможет мне это простить. Ведь ее бывший муж сделал то же самое — еще до того, как Конор появился на свет.

— Бесполезный самец, — выдохнул Гаррет.

Гриффин был полностью согласен с братом, однако ему совершенно не нравилось сознавать, что сам он оказался ничуть не лучше.

— Но он ушел навсегда, а ты вернешься, — твердо добавил Гаррет, как будто прочитал его мысли. — Ты совершил ошибку, но ты ее исправишь. Такова природа Кингов. Твоя природа. Даже несмотря на то, что я тебе все время говорю, ты — не дурак и знаешь, чего хочешь. Ты все уже понимал, когда пришел сюда, просто тебе нужно было услышать все это еще и от меня.

А ведь Гаррет прав. После того как Гриффин ушел от Николь, он оказался в настоящем аду, а значит, нужно ее вернуть. И будь он проклят, если упустит самое драгоценное в своей жизни.

— Черт, — выдохнул он, только представив, с каким видом встретит его Николь. — Она наверняка захлопнет передо мной дверь.

— Не попробуешь — не узнаешь.

Гриффин покачал головой:

— Николь с Конором заслуживают только лучшего. Что, если из меня получится никудышный муж и отец? Стоит ли подвергать их такому риску?

— Гриффин, стоит тебе только достаточно сильно захотеть — и у тебя все замечательно получается. Раз уж они заслуживают лучшего, тебе придется им это предоставить.

Чувствуя, как к нему возвращается привычная уверенность, Гриффин кивнул. Он и так слишком долго ждал и излишне много сомневался. Теперь же он знает, что делать. Они действительно заслужили только лучшего, а значит, они это получат.

— И как? — спросил Гаррет. — Ты сегодня ужинаешь во дворце?

— К черту ужин, — усмехнулся Гриффин. — Я возвращаюсь домой. К Николь.

Николь так сильно не хватало Гриффина, что она буквально чувствовала физическую боль.

Шли дни, но ничего не менялось. А если и менялось, то только к худшему. Порой боль настолько ее поглощала, что она едва могла дышать. Но собственная боль была еще терпима. А вот Конор… Каждый день он спрашивал про Гриффина, и ей приходилось раз за разом объяснять, что тот уехал.

Посреди ночи по телевизору не показывали ничего увлекательного, но лучше уж следить за тоскливым сюжетом, чем без сна ворочаться в кровати. А потом началась реклама, где говорилось, что всего за пять долларов в час отличный психолог поможет разобраться вам в собственной жизни.

Щедрое предложение, жаль только, что ей оно не поможет. Ведь ей не нужно ни в чем разбираться, ей нужно просто вернуть то, что она потеряла.

На улице было совсем тихо, а в доме лишь негромко бормотал телевизор, так что неожиданный звонок в дверь заставил Николь подпрыгнуть и броситься к двери, по дороге схватив телефон — вдруг еще придется звонить 911? Хотя какой грабитель станет звонить?

Выглянув в окно, она увидела, что у нее на крыльце переминается с ноги на ногу Гриффин. Что он здесь забыл? И что ей теперь делать? Может, не стоит открывать дверь? Или открыть, дать ему пощечину, а потом снова захлопнуть?

Он позвонил снова, и Николь решилась. Ведь если он продолжит трезвонить, то Конор может проснуться.