Дениз Робинс - И вновь любить

До конца дня у Риты побывали и ее хирург, и лечащий врач, и каждого она умоляла как можно быстрее поставить ее на ноги. Возбужденная, с полными слез глазами, она выглядела трогательно и прекрасно. Но у хирурга не было времени на нервных женщин, и он грубовато-прямо сказал ей, что она поправится быстрее, если расслабится и успокоится. Врач, который был моложе и впечатлительнее, пал, очарованный красотой миссис Вейд, и попытался утешить ее, пообещав, что она скоро встанет и покинет клинику к концу следующей недели.

Рита попыталась успокоиться, забыть о Найджеле и думать только о завтрашнем визите Пьеро. Ревность к Хелен была лишь временной. Рита сейчас полностью зависела от этой девушки и полагалась на нее. Хелен должна стать буфером между Найджелом, Пэтти и Питером.

Когда на следующий день пришла Хелен, Рита рассказала ей о визите Питера и, полуприкрыв глаза, добавила:

— Кстати, ты не говорила мне, что он водил тебя на концерт Менухина.

Хелен покраснела:

— Это выскочило у меня из головы, миссис Вейд. Я не думала, что вам это интересно.

— Мне интересно все, что связано с Пьеро.

— По-моему, нет ничего важного в том, что я сходила с ним на концерт.

— О, конечно. А как часто Пьеро заходит к нам?

— Каждый день, — ответила Хелен не колеблясь. — Он заходит, чтобы поговорить о вас.

На выразительное лицо Риты вернулось удовлетворенное выражение.

— Как мило! Он очень славный, да?

Хелен вспомнила, как ей понравился концерт Менухина. Но теплые, счастливые мгновения пробудили память о Кристофере, и она вернулась домой с ноющим сердцем. Рита, скорчив гримасу, заговорила о Найджеле:

— Полагаю, он где-то поблизости?

— Я видела его всего раз, но звонит он регулярно, — ответила Хелен.

— Он и сюда приходил, но я велела не пускать его, если они не хотят меня убить.

Хелен спокойно посмотрела на Риту:

— Я не понимаю, как вы сможете избежать встречи с ним, миссис Вейд.

— Придется маневрировать, — ответила Рита, кусая губы.

— Я сделаю все, что смогу. Когда вас ждать домой, миссис Вейд?

— Ну, мой милейший доктор считает, что я смогу покинуть клинику примерно через неделю.

— Это как раз середина семестра, когда детей можно взять на уик-энд. Вы еще будете не в состоянии поехать туда, но я могу съездить, если вы захотите…

— О, это было бы прекрасно! — рассеянно откликнулась Рита. Ее мысли были далеки от школы — она уже мечтала о Рождестве, осталось всего шесть недель. Правдами или неправдами она должна выйти замуж за Питера до того, как Пэтти приедет на каникулы.

До нее вдруг донесся неторопливый голос Хелен:

— Пэтти сказала, что многие дети уезжают на это время домой, а к другим приезжают родители и на несколько дней забирают их из пансиона в гостиницу.

— Пэтти не может приехать — я недостаточно оправилась, чтобы заниматься с ней, — резко возразила Рита.

Хелен представила маленькую девочку, прижавшуюся курносым носом к оконному стеклу, наблюдая, как ее подруги в обнимку с любящими их мамами и папами уходят из ненавистного пансиона, Однажды и сама Хелен была оставлена в школе на все каникулы и до сих пор вспоминает эти дни с содроганием. Нет, она не позволит Пэтти испытать ту же боль.

— Вы не думаете, что я должна провести с Пэтти уик-энд в Бексхилле? — напряженно спросила она.

Рита мгновение колебалась. Как же она, больная, сможет обойтись дома без Хелен? Затем ей пришло в голову, как прекрасно это будет: она дома одна, приходит Пьеро и находит ее на кухне, все еще слабую, но из последних сил готовящую для него великолепный ужин… Он будет растроган и благодарен. Фантазии доставили ей почти детскую радость, и она сказала, что Хелен вполне может уехать в Бексхилл.

— Конечно, я не смогу вынести страданий маленькой Пэтти, если она там останется одна! Я оплачу все твои расходы, Хелен. Закажи себе номер на уик-энд. Мисс Понтинг знает отель, где обычно останавливаются родители. Правда, когда я там была, мне он показался краем света… Потом я всегда пользовалась «Гуден-Бич».

«Конечно, — подумала Хелен. — Рита должна останавливаться только в самом фешенебельном отеле в округе».

О Рождестве не было сказано ни слова. Напоследок Рита очаровательно улыбнулась и даже пожала Хелен руку:

— Ты ангел, моя дорогая Хелен. Я просто не смогу существовать без тебя. И пожалуйста, не слишком сердись на меня за Пэтти и сохрани на время ее в секрете от Питера…

Хелен покраснела от стыда за Риту, и ей захотелось выдернуть свою руку из ее ладони. Однако она повторила свое обещание и пошла к двери, но Рита остановила ее.

— Да, Хелен, — тихо, но выразительно сказала она, — тебе нет необходимости тратить свое личное время, развлекая моего Пьеро. Если он попросит тебя пойти с ним куда-то, скажи, что ты занята. Я знаю, как много у тебя дел.

Ясные серые глаза Хелен спокойно встретили взгляд черных, полных злобы и лести глаз Риты. Она слишком хорошо понимала, что движет этой женщиной. Значит, Рита ревнует, что Питер Фаррингтон водил ее на концерт и приходит в дом каждый день! И глазом не моргнув Хелен ответила:

— Очень хорошо, спасибо, миссис Вейд. Я так и скажу мистеру Фаррингтону, если он будет так добр, что еще предложит куда-то пойти.

— Ну конечно, если ты захочешь и у тебя будет время… — сладко пропела Рита, но Хелен перебила ее:

— У меня нет ни малейшего желания идти куда-то с мистером Фаррингтоном или еще с кем-то.

— Бедная Хелен. Мне придется подыскать тебе друга, как только я поправлюсь.

Хелен вспыхнула, но ничего не ответила. Когда Рита говорила доброжелательные на первый взгляд слова, за ними всегда чувствовались колючки. Девушка тихо вышла из палаты.

Рита, поудобнее устроившись на подушке, пожала изящными плечами. Хелен Шоу так нелюбезна и временами так смущающе молчалива, думала она. В это время в палату вошла сиделка с запиской от Питера, и мысли о Хелен испарились из головы Риты. Она с удовлетворением прочла очаровательную открытку и, вдохнув аромат изумительных роз, присланных Пьеро, вновь стала довольна собой.

Два дня спустя Хелен собиралась навестить своих дядю и тетю, но после полудня на Лондон обрушился шквал дождя и штормового ветра, и девушка осталась дома. Она позвонила старикам и отложила визит. В это время раздался дверной звонок, Хелен пожелала дяде и тете спокойной ночи, повесила трубку и пошла открывать.

Это был Питер Фаррингтон. Он, как всегда, улыбнулся ей обезоруживающе-дружелюбной улыбкой, которая не позволяла Хелен быть с ним официальной.

— О боги, что за вечер! Вашему городу не помешало бы немного нашего кенийского благодатного климата. Я чуть не утонул! Смею ли я войти, или мне удалиться, откуда пришел?