Эйлин Хел - Свадебное путешествие

На скамейке в кокпите он разложил карты, на которых был намечен фарватер от Лонг-Айленда до гавани в Коннектикуте.

— Я знаю эти, так сказать, дорожные правила, — сказал он ей. — И много читал про звуковые буи, световые, конические… но только все это теоретические знания. И поэтому давай-ка наденем на всякий случай спасательные жилета.

— Не могу не согласиться с этим. — И Джулия с готовностью влезла в яркий жилет.

День был жарким, воздух чистым и насыщенным морской солью, а безоблачное небо отливало фарфоровой голубизной. Бен показал ей, какие веревки сбросить, завел мотор, и они благополучно выплыли из дока.

— Эх, жаль, что нет Киллера, он бы научил меня, как обращаться со снастями, — заметил Бен, занимая место у капитанского штурвала. — При первой же возможности я закончу курсы по управлению моторным катером, но насколько было бы приятней поучиться у лучшего друга.

— Мне тоже хотелось бы, чтобы он был тут, — сказала Джулия. — Мне бы хотелось с ним познакомиться. Подумать только, он решил подарить тебе эту замечательную лодку, потому что знал, что ты единственный оценишь ее по достоинству.

— Ты правильно угадала. — Бен сощурился от солнечного света и надел солнечные очки. — Ну, мы проследуем вдоль этих буев, пока не выйдем из гавани, это мне ясно…

Вместе они следили за буями пролива и осторожно шли по воде, которая блестела в лучах августовского солнца. Через некоторое время зеленая полоса Лонг-Айленда осталась позади, но до берегов Коннектикута им было еще далеко.

Они с наслаждением подставляли лица свежему ветру.

— Я никогда еще не плавала в проливе вот так, только на пароме, — сказала Джулия, глядя на широкую полосу кильватера. Вода в нем бурлила, пузырилась и пенилась. — Все здесь кажется таким мирным и в то же время диким и неукротимым — верно?

— Пролив и в самом деле неукротим. Когда я был ребенком, у моих родителей была лодка в Пелеме, так что я всегда любил его, сколько себя помню.

— Когда-нибудь, Бен, ты расскажешь мне про свое детство? Мне хочется знать про тебя все.

Он усмехнулся.

— Рассказывать особенно нечего. Даже тогда я был очень спокойным, если не хулиганил вместе с Киллером и Хенком. И конечно же, зачинщиками всегда были те двое.

— Да уж, рассказывай кому-нибудь другому, — с насмешкой проговорила она.

— Нет, правда. Я же говорил тебе, что и я тогда был Правильным Беном. Тебе надо познакомиться с моими братом и сестрой, они подтвердят мои слова.

— Святой Вениамин, да? — Джулия прижалась к его спине да так и замерла, наслаждаясь теплом его тела. — Я тебе верю, Правильный Бен.

Когда они отплыли далеко от берега, он заглушил мотор.

— Поплаваем?

Бен держал в руке якорь и был готов его бросить, если она скажет «да».

— Конечно, ведь так жарко.

Они встали на якорь, выбросили за борт трап и разделись до купальных костюмов. Джулия нырнула первой. Ее поразила очень соленая вода, она пришла в восторг.

— Смотри, можно не работать ногами. Соль практически держит тебя на поверхности.

Бен тоже прыгнул в воду, и его лицо сразу же утратило напряженность. Вода в проливе была темно-сине-зеленой, но почему-то не казалась пугающей.

— Знаешь, я словно попал на небеса, — сказал Бен. Потом добавил серьезным голосом: — Беда только в том, что Киллер и в самом деле попал на небеса.

— Это грустно, но… ты можешь принять этот дар, Бен, — произнесла она медленно. — А со временем привыкнешь к мысли, что твой друг покинул тебя.

— Это самая трудная часть задачи.

— Я знаю. Мне самой пришлось бороться с такой же проблемой все это лето.

— С тех пор как встретила меня, ты это имеешь в виду? — Его глаза засверкали яркой зеленью в лучах солнца.

— Да, — неохотно призналась она.

— Тогда, вероятно, мы оба проделали долгую дорогу за эти несколько месяцев, Джулия.

— Кажется, да. — Она подплыла к нему и легко поцеловала в губы. — И все из-за Кристи и ее планов устроить свадьбу в саду среди цветов.

— Кстати, о цветах. — Он обнял ее за шею и усмехнулся. — Знаешь, что? Я вырастил за свою жизнь невероятное количество цветов. Но в это лето моя Джулия расцвела ярче их всех.

— Как это мило, сколько поэзии в твоих словах! — Она безжалостно обрызгала его. — И как слащаво! Ты неисправим.

Они стали брызгать друг друга. Потом вернулись к мокрым и соленым поцелуям, плавая над бездонной глубиной пролива Лонг-Айленд.

Поцелуи, солнце, блеск белой лодки… день получился таким, какие на всю жизнь остаются в памяти. Они были одни в аквамариновом мире, далеко от лихорадочной суеты, связанной со свадьбой Кристи. И отвечали лишь друг за друга, да еще за лодку Киллера Карлейла.

Истинно так, думала Джулия, это один из самых замечательных дней, какие она могла припомнить.

Когда они наконец прибыли в нужную бухту и нашли док для прогулочных катеров, где Бен арендовал место, то покрепче привязали лодку и как следует промыли ее пресной водой из шланга.

Покончив с этим делом, они стояли в узком деревянном доке и любовались на свой громадный катер. Глаза Бена сияли на еще более загоревшем лице, как у маленького ребенка.

— Интересно, смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к нему?

— Наверняка, Бен. Ты заслужил, чтобы исполнилась мечта твоей жизни.

Он удивил ее, когда медленно повернулся к ней и поцеловал.

— Ты тоже заслуживаешь, чтобы исполнилась мечта твоей жизни, Джулия. Я говорю о поездке в Грецию.

Она улыбнулась.

— Не беспокойся. Рано или поздно, но я доберусь до нее.

Руки его были заняты вещами, снятыми с лодки, но глаза неотрывно смотрели на Джулию.

— Это будет скоро. Возможно, этой осенью, после свадьбы Кристи.

Джулия нахмурилась.

— О чем ты говоришь? Этой осенью я никуда не собираюсь ездить, разве что на работу.

— Джулия… — Он опустил на деревянный настил ведра, веревки и сумку с инструментами, потом нежно обхватил ее лицо руками. — Если ты выйдешь за меня замуж в октябре или ноябре, то мы сможем наш медовый месяц провести в Греции.

— Должно быть, ты шутишь, — спокойно ответила она. — И опережаешь события, Бен. Я не представляю себе…

Его рука решительно легла ей на губы.

— Ничего не отвечай мне сейчас. Подумай сначала. Я люблю тебя и хотел бы на тебе жениться… но это, видимо, трудно сразу принять, верно?

Она не могла произнести ни слова из-за его руки и только моргала, глядя на закатное солнце.

В его зеленых, как море, глазах сверкало мальчишеское озорство.

— Я понимаю, что думать ты будешь очень долго, потому что ты вообще тугодум, если речь идет о важных вещах. Но я все равно тебя люблю, даже за твою нерешительность. — Его усмешка была лукавой; он невероятно наслаждался этой ситуацией. — Что предложить тебе? Стоя в доке на закате… Прости, тут слишком мало романтики.