Джоан Реддин - Дорогой, единственный, любимый

— Мне кажется, они сумеют разобраться в своих чувствах, — сказал он наконец. — Конечно, если по-настоящему захотят.

— Надеюсь, — заметила Джорджия. — Очень надеюсь.

В Эврике-Спрингз шел снег. С сумрачного серого неба летели кружевные снежинки, кружились в воздухе и устилали землю пушистым ковром. А иные из них оканчивали полет на длинных ресницах Мелоди.

Мелоди шла, сама не зная куда. Сейчас ей хотелось уйти подальше от дома, прочь от назойливого телефона — туда, где ее не найдет Сэм.

После отъезда Джорджии Сэм прочно обосновался в жизни Мелоди. Каждый день он звонил ей, почти каждый день звал с собой обедать или без приглашения приходил в гости. Целые вечера они просиживали в библиотеке перед камином, болтая обо всем на свете. И с каждым днем Мелоди было все трудней прощаться, и все сильней становилось желание провести хоть одну холодную ночь в сильных объятиях Сэма. Мелоди чувствовала, что по-настоящему привязывается к нему, и это ее пугало.

Впрочем, сейчас она не думала ни о Сэме, ни о ком-либо другом — только о негаданно свершившемся чуде.

— Победа! — закричала она, обратив лицо к сумрачным небесам, и, раскинув руки, закружилась на месте. — Ты слышишь, мир? Эврика-Спрингз, ты можешь в это поверить? Я написала настоящую, всамделишную книгу! — Она расхохоталась и почувствовала, как тают залетевшие в рот снежинки. — Эй, проснитесь все! Мою книгу издадут в Нью-Йорке!

В ответ она не услышала грома аплодисментов. В окнах не зажглись огни, и соседи не высыпали на улицу приветствовать нового гения. Но это не смущало Мелоди. Ее переполнял безумный восторг.

Вдруг из глубин памяти всплыли слова Хризантемы, сказанные тогда в булочной: «Книгу купят». Мелоди остановилась и задумалась. Она знала! Эта сумасшедшая девчонка все знала! Каким образом? Непонятно, но факт остается фактом: задолго до того, как раздался телефонный звонок из издательства и Мелоди услышала заветные слова, Хризантема знала, что книгу купят.

Мелоди звонко рассмеялась. В разговоре с издателем она явно не произвела впечатления зрелой уравновешенной женщины, какой и должна быть настоящая писательница. Сперва никак не могла понять, кто звонит, а когда поняла, и вовсе потеряла дар речи! Он, должно быть, счел ее за идиотку. Ну и пусть! Главное, что это все-таки случилось: ее труд оказался нужен людям.

Она обязательно расскажет и Лиз, и Джорджии, и Элмон — если застанет ее дома. Но не сегодня. Не сейчас. Сейчас ей нужно побыть одной.

— Конечно, я не Шекспир и не Хемингуэй. Может быть, у меня и нет особого таланта. Но у меня купили первую же книгу — по-моему, это неплохо. — Она радостно засмеялась и обхватила себя руками. — Просто замечательно! Я чего-то стою! Я могу заработать себе на жизнь! Я твердо стою на ногах и ни в чьей поддержке не нуждаюсь!

Лицо Мелоди вдруг стало серьезным. Она вздохнула, и легкие наполнились холодным сырым воздухом.

— Вы дали мне возможность проявить себя. Благодаря вам я поняла, что могу сама о себе позаботиться. Спасибо вам, тетушка Прю.

Мелоди снова звонко, по-детски засмеялась и побежала вниз по улице. Даже консервативные жители Эврики-Спрингз улыбнулись бы, увидев стройную фигурку в коротком пальто, бегущую вприпрыжку под падающим снегом.

— А ты что скажешь, Сэм? — расхохоталась она, вспомнив его колкости. — Да, милый, моя «безделка» кому-то пригодилась.

Внезапно перед ее мысленным взором встал образ Майкла. Но Мелоди была так счастлива, что даже воспоминание о муже не причинило ей привычной боли.

— Ты ошибался, Майкл. Ошибался очень во многом, но больше всего — во мне. Я не беспомощный ребенок. Я могу о себе позаботиться. Прямо здесь и прямо сейчас я запру дверь в прошлое. Запру дверь к тебе.

Протянув руку в перчатке, Мелоди захлопнула воображаемую дверь, повернула в замке несуществующий ключ и швырнула его через плечо с такой силой, что он должен был бы приземлиться на другой стороне улицы.

— Все! — объявила она. — Конец! Абзац! Финиш! Прощай, Майкл!

Мелоди повернулась и побежала назад, в теплый, уютный дом.

У крыльца она увидела машину Сэма; сам он стоял на ступенях, освещенный мягким светом, падающим из окон.

— Где ты пропадала, черт возьми? — прорычал он вместо приветствия.

Мелоди, расхохотавшись, втащила его за рукав в теплую переднюю и здесь, сбросив шляпку и перчатки, обернула к нему смеющееся лицо.

— О чем ты только думаешь? — проворчал он, ласково касаясь холодным пальцем ее нежного подбородка. — Неужели тебя в детстве не учили, что, уходя, надо закрывать за собой дверь? Мало ли что может случиться!

— Не глупи, Сэм, — рассмеялась Мелоди. Даже его ворчание не могло омрачить ее счастья. — Тилли — настоящая тигрица. От любого, кто покусится на меня или на ее котят, только пух и перья полетят! Она даже меня вчера чуть не растерзала!

Сэм молча смотрел в ее блестящие глаза. Никогда еще он не видел ее такой… такой счастливой. Щеки у нее раскраснелись от мороза, капли талого снега на ресницах отражались в таинственной глубине глаз. Она искрилась жизнью и счастьем и от этого была еще прекрасней, чем прежде.

…Венди тоже была прекрасна. Не такой наивной, безыскусной красотой, как Мелоди, — прекрасна по-своему. Она тоже отшучивалась, когда Сэм напоминал ей об осторожности. Тоже верила, что никто в мире не желает ей зла…

А теперь она лежит в холодной земле неподалеку от Сент-Луиса. Убийцу нашли, и Сэм сделал все, чтобы этот человек никогда больше не нажал на курок. Но Сэм помнил — и не забудет, даже если проживет сто лет, — что пуля, насмерть поразившая Венди, предназначалась ему. Венди погибла, потому что он вообразил себя героем, решил, что в одиночку справится с мощной мафией. Потому что он не позаботился о ее безопасности. А теперь… теперь перед ним Мелоди, и он готов начать все сначала.

Словно во сне Мелоди неотрывно смотрела в лицо Сэма. Вдруг рот его искривился в горькой усмешке, а глаза заволоклись болью. Не сознавая, что делает, Мелоди погладила его по щеке теплой ладонью. Сэм заморгал, словно просыпаясь, и неуверенно улыбнулся.

— Сэм, что случилось?

Он пожал плечами.

— Пожалуйста, не сердись, — заговорила она, снимая пальто. В голосе у нее еще слышался смех. — Только не сейчас. Я слишком счастлива, чтобы выслушивать нотации. И обижаться на тебя я сейчас не могу. — Она шутливо подергала его за отворот пальто. — Пошли, ворчун. Я угощу тебя вкусным кофе и кое-что расскажу.

Сэм безропотно пошел за ней на кухню. Теперь и он улыбался: Мелоди заразила его своим счастьем. Никогда еще он не видел ее такой открытой и раскованной. Она и обычно очень привлекательна, но в таком приподнятом настроении просто неотразима. Сэм вздохнул, ощутив, как напряглось его тело. Он и не подозревал, что можно так сильно любить женщину…