Джоан Реддин - Дорогой, единственный, любимый

Призвав на помощь всю силу воли, он выпустил Мелоди из объятий и открыл глаза. Увиденное потрясло его: на белом как мел лице Мелоди ясно читались смятение и ужас.

Сэм готов был упасть на колени и молить о прощении. Едва дыша, он коснулся пальцем ее припухших губ.

— Прости, — с трудом выговорил он. — Я не имел права…

Мелоди, не мигая, смотрела ему в лицо.

— Кто такая Венди? — спросила она наконец.

— Что?!

— Ты назвал меня Венди, — прошептала она. — Кто она? Что она тебе сделала?

Сэм пошевелил губами, но не смог произнести ни слова. Повисло напряженное молчание. Наконец он заговорил — так тихо, что Мелоди едва могла разобрать слова.

— Венди не сделала мне ничего дурного. Разве что слишком сильно любила. — Он прикрыл глаза, словно от сильной боли, а когда снова открыл, Мелоди ахнула — такая мука отражалась в их глубине. — А я в ответ убил ее.

У Мелоди подкосились ноги. Казалось, на плечи ей обрушилась лавина. Она зажмурилась, чтобы не видеть нечеловеческой муки в глазах Сэма.

Когда она открыла глаза, Сэма уже не было.

Было уже за полночь, когда Лиз услышала тихий стук в дверь черного хода. Удивленно взглянув на часы, она поднялась из-за компьютера и пошла открывать.

— Половина второго! Кто бы это мог быть? — пробормотала она, отдергивая занавеску на застекленной двери. — Сэм?! Господи, что…

— Здравствуй, мама. — Он бросил взгляд на ее ночную рубашку и халат. — Ты уже легла? Извини.

— Да нет, просто сижу и работаю в спокойной обстановке. Что случилось, сынок?

— А где папа?

— В постели. Надеюсь, что спит. — Она озабоченно нахмурилась. — Зачем он тебе?

Сэм молча прошел в кабинет, освещенный только мягким светом монитора.

— Ты работаешь?

— Да, я же сказала.

— Прости, что помешал. — Он взглянул на часы. — Не думал, что уже так поздно.

— Дорогой, это неважно. Я спросила, зачем ты пришел? — Она положила руку на его твердое, как камень, плечо. — Сэм, что случилось?

Сэм бессильно опустился в кресло перед камином и потер лицо руками, словно отгоняя наваждение.

— Видишь ли, мама… Мне нужно с тобой кое о чем поговорить. — Он решительно тряхнул головой. — О Мелоди. Я не знаю, что делать.

— Вот как? — Лиз присела в кресло напротив и, наклонившись, ласково дотронулась до его руки. — Рассказывай.

— Сегодня она меня просто убила наповал. — Сэм поднял глаза. — Ты знаешь, что ее книгу приняли в печать?

— Правда? Чудесно! — просияла Лиз. — Как она, должно быть, рада!

— Ага, чудесно, — проворчал Сэм. — Лучше некуда!

— Сэм! — нахмурилась Лиз. — Не понимаю, что ты имеешь против книги Мелоди. Решил податься в критики? Мелоди очень талантлива. — Она глубоко вздохнула и продолжала: — Никак не ожидала от тебя такого отношения. Писатель есть писатель. Он пишет не ради славы или денег, а потому, что не писать не может. Конечно, мы радуемся, когда продаем книги — ведь это значит, что наша работа нужна людям. Какая-то неведомая сила побуждает писателя доверять свои мысли и мечты бумаге. И неважно, что он пишет — документальную прозу, фантастику, детектив, триллер, любовный роман. Сэм, это совершенно неважно! Низких жанров не бывает. — Она подняла голову, и Сэм увидел, что на глазах у нее блестят слезы. — Я не думала, что должна буду объяснять тебе такие вещи. Мне стыдно за тебя, Сэм.

Сэм опустил голову.

— Прости, мама. Я не то хотел сказать… просто… а, черт! Я из сил выбиваюсь, пытаюсь наладить с ней отношения, а она вдруг продает эту чертову книгу. Теперь она будет занята своими делами, а на меня времени не останется. Я потерял Венди, а теперь теряю Мелоди.

— Сэм, ты не пил сегодня? — удивленно спросила Лиз.

— Нет, черт побери! А впрочем, это мысль!

— Я просто хочу сказать, что меня удивило такое сравнение. Венди была твоей женой. Ты любил ее. — Лиз помолчала, собираясь с мыслями. — Венди погибла от руки убийцы, который целился в тебя. А Мелоди всего-навсего продала роман издательству. — Помолчав, она высказала свой главный аргумент: — И потом, ты ведь не любишь Мелоди. Или все-таки любишь?

— Помоги мне Боже — люблю!

Сэм вскочил и большими шагами направился к бару.

— Мне и вправду надо выпить, — горько рассмеялся он. — Что глупей всего — я только сегодня понял, как сильно ее люблю. Бог свидетель, я этого не хотел! Все, что мне было нужно — легкая интрижка, чтобы развеять тоску. — Он плеснул в хрустальный бокал бурбона. — Я не готов к этому. Может быть, через какое-то время. Но не сейчас!

— Не думаю, что у тебя есть выбор, — спокойно ответила Лиз. — Так что же тебя беспокоит, Сэм?

— Мелоди продала книгу. Теперь она — настоящая писательница. Чего доброго, начнет ездить на всякие встречи, конференции — и как я буду ее защищать?

— Защищать от чего?

— От чего?! И ты еще спрашиваешь! Ты думаешь, что Эдвард Манн был единственным негодяем в Штатах? Я боюсь за нее. Не хочу, чтобы она уезжала, но не знаю, как ее остановить.

— Сэм, разве Мелоди просила защищать ее от жизни?

— Нет, черт побери!

— А Венди просила? — Лиз покачала головой. — Венди прекрасно сознавала опасность. Но она сделала свой выбор. И, мне кажется, не изменила бы своего решения, даже если бы точно знала, что погибнет. А ты, ссылаясь на ее судьбу, хочешь лишить Мелоди любимой работы, свободы, возможности выбора — самой жизни. Чем же ты лучше Эдварда Манна?

Сэм поднял полные боли глаза.

— Сегодня я страшно ее обидел.

— Мелоди?

Сэм грустно кивнул.

— Она была так горда собой, так счастлива. А я так люблю ее… Я… я наговорил ей гнусностей. Сказал, что она пытается сделать из меня второго Майкла.

Лиз покачала головой.

— Мелоди кое-что рассказывала о своем браке. Это было не самое счастливое время в ее жизни… Нет, не думаю, что она видит в тебе второго Майкла. Скорее боится, что ты окажешься таким же. — Несколько секунд она молча наблюдала за борьбой противоречивых чувств на лице Сэма. — А ты не видишь в Мелоди вторую Венди?

— Нет! К Венди я никогда не чувствовал ничего подобного. Я… мне кажется, я предал ее, полюбив Мелоди. Нет, они совсем не похожи.

— Сэм, а Мелоди тебя любит? — Хотел бы я это знать! — признался Сэм, опускаясь в кресло.

Лиз пожала плечами.

— Может быть, Мелоди тоже не уверена в твоей любви. Но если ты и дальше будешь таким эгоистом, у вас с ней ничего не выйдет.

— Эгоистом?! Я просто хочу…

— Вот именно, — грустно кивнула Лиз. — Ты просто хочешь. А о ее желаниях не думаешь. Ты хочешь заспиртовать Мелоди в стеклянной банке и любоваться ею. Отрезать ей путь к жизни, к исполнению мечты… «Если у нее появятся свои дела, я стану ей не нужен», — так ты рассуждаешь. Ты не хочешь, чтобы Мелоди писала — боишься, что у нее не останется времени на тебя. А что ты скажешь обо мне? Разве мне когда-нибудь не хватало времени на тебя или на твоего отца?