Элизабет Харбисон - Мой милый фото… граф!

— Когда ты был здесь в последний раз?

— Я давно здесь не был, наверное, несколько лет.

Она остановилась и повернулась к нему.

— А когда же ты делал свои фотографии?

Он переступил с ноги на ногу и огляделся круг.

— Те фотографии были сделаны где-то четыре года назад, кажется.

— Ну, это недавно. — Она снова зашагала вперед, проводя рукой по листве. — Не думаю, что что-нибудь изменилось за это время.

— Да, не так много.

Эмма завернула за угол, потом обогнула один, вдыхая прохладный запах листвы, земли, травы.

— Черт, кажется, мы ходим по кругу. — Она повернулась к нему и рассмеялась. — Видишь? Не забавно ли?

— Вообще-то… — сказал он и сделал шаг ей на встречу. Ей показалось, что в этот момент они с друг с другом и стали одним существом. — Судя по выражению твоих глаз, это выглядит несколько иначе. — Он помедлил, а потом добавил: — Это мило.

Внутри у нее все задрожало.

— Итак, ты доволен, что пошел со мной?

Он ласково улыбнулся ей и указал на нее пальцем:

— А, так тебе нравится быть всегда правой, не так ли, мисс Лоуренс?

Она почувствовала, как краска заливает ее щеки.

— Это не так важно для меня. А для тебя?

Он коснулся кончика ее носа, а затем подбородка.

— Да, я рад, что пошел с тобой.

Она в смущении закусила губу.

— Я тоже очень рада.

Интересно, поцелует он ее сейчас? Она задержала дыхание, надеясь, что он это сделает, и даже чуть наклонила голову набок.

Он застыл перед ней, и на какой-то миг она почувствовала, как он приближается. Внезапно он отступил назад и стал смотреть на небо, его зеленые глаза стали серыми, потеряв блеск в вечерних сумерках. Сердце Эммы застыло в разочаровании.

— Становится темно, — предупредил он тихим голосом, который ей так нравился. — А нам надо еще успеть найти твое растение.

— Ладно, ты прав, — согласилась она.

В полном молчании они проследовали к маленькой узкой долине, которую Эмма помнила по фотографии Джона. Они прошли около полукилометра, прежде чем достигли ее. Там росли несколько огромных дубов, а рядом на большом участке — ноготки и столь желанное для нее «Сердце святого Петра». Эмма затаила дыхание. Она медленно подошла, опустилась на колени и осторожно взяла стебель двумя пальцами.

— Это то самое растение, о котором ты мечтала? — спросил Джон, стоявший позади.

— Оно, — ответила она, чуть наклонив толстый стебелек. Маленькая капелька влаги вытекла ей на ладонь. Эмма поднесла руку к лицу и вдохнула специфический аромат. Она не спутала бы его ни с чем другим. — Именно оно, — повторила она с нежностью. — Даже поверить не могу.

Слезы затуманили ей глаза. Она быстро вынула из сумки блокнот и начала делать заметки о среде обитания, растениях, растущих рядом, измерять высоту и расположенность света и тени.

Несколько минут Джон в молчании наблюдал ней и наконец спросил:

— Хочешь, помогу тебе найти кого-нибудь, чтобы выкопать несколько кустиков?

Она покачала головой.

— Нет, я сделаю это сама.

— Сама?

Она улыбнулась и положила блокнот в сумку.

— Ну, думаю, ты можешь помочь, если девушка вынула из рюкзака горшочки для рассады.

— Мне будет нужна лопатка и, может быть, куда я смогу их пересадить.

Он посмотрел в сторону садового сарайчика.

— Я сейчас принесу тебе все это.

— Спасибо. — Она смотрела, как он идет к сараю и заметила, что он часто оглядывается по сторонам. Почему бы это? Это выглядело немного странно. Точно ли Джон получил разрешение для них, или же лишь пожалел ее и они пошли тайком? И теперь он следил, чтобы они не попались.

Пять минут спустя он вернулся с двумя лопатами и деревянным ящичком.

— Ты должна мне объяснить, как выкопать его, — сказал он, передав ей одну из лопаток. — Как глубоко надо копать?

Она погрузила лопатку в землю около одного растения и затем вынула ее с землей на ней. Лопата погрузилась где-то наполовину.

— Вот насколько, — сказала она, осторожно перекладывая растение в горшочек. — Только будь внимателен, чтобы не повредить корни. — И девушка стряхнула с лопатки лишнюю землю.

Джон копнул около одного растения так, как она показала.

Они работали бок о бок в молчании несколько минут. Выкопав три побега, Эмма встала во весь рост и вытерла лоб тыльной стороной руки. По небу расстилались красные полосы, и закатное солнце было уже совсем близко к горизонту. Вид был потрясающим.

— Давай еще погуляем немного, — предложила она, потянувшись.

— А как же насчет растений?

— Уже хватит. — Она дотронулась до его руки. — Ну же, пойдем на разведку. — Она потянула его за руку, и он оказался рядом с ней.

Он чуть не отшатнулся от нее.

— На какую разведку?

— Как на какую? Разведать тут все. — Она указала в сторону темнеющего леса. — Парень, ты можешь тут заблудиться, правда?

— Тебе все равно не уйти далеко, — сказал Джон. Его рука легла ей на плечо. — Ты дойдешь до конца острова.

Они шли в тени огромных дубов.

— Любопытно, кто кроме нас здесь гулял?

— Ты будешь удивлена, — прошептал он. — Например, на Гернси какое-то время жил Виктор Гюго. Может быть, когда-нибудь он гулял здесь.

— А может быть, здесь скрывали свою грусть рыцари и дамы? Здесь все так и дышит средневековьем. Просто волшебно.

Он усмехнулся.

— Волшебно?

— Именно волшебно. Она подошла к огромному дубу.

Основание дерева имело в диаметре где-то около четырех с половиной футов, а внутри дуб был почти пустой. Девушка просунула голову внутрь.

— Ты только посмотри, это напоминает домик Робин Гуда.

Джон улыбнулся.

— Я часто прятался здесь в детстве. Ты можешь туда залезть целиком, и никто тебя не увидит снаружи.

Девушка замерла, потом медленно нахмурившись, строго посмотрела на него.

— Ты бывал здесь в детстве?

Черт возьми, кажется, он вляпался. Ему слишком хорошо с Эммой, он был тронут ее энтузиазмом, поэтому и попался, как школьник.

— Ну, я имел в виду одно похожее дерево, — зал он быстро. — Ты же знаешь, таких деревьев большой полостью внутри вообще-то немало.

Кажется, она поверила. Она кивнула и провела рукой по коре дерева.

— Полагаю, в Англии много старых дубов. Шервудский лес полон ими.

— Вот именно.

Она взяла его за руку и повела обратно из леса.

— Пойдем осматривать дом.

Он уже готов был возразить, но слова застыли у него на губах. Где же тот свободный, любящий приключения парень, сорвиголова, которым он изобразил себя в письмах? Прямо школьный учитель, какой-то: «то нельзя, это нельзя». И он последовал за ней тяжелой походкой, а Эмма бодро зашагала впереди.

Она остановилась перед воротами с декоративной решеткой, за которым и начиналась дорожка, ведущая на террасу, и повернулась на носках.