Линн Грэхем - Брошенный вызов

Оставалось десять минут до полудня. Топси была одета для ланча во Флоренции, в простой зеленый сарафан с тонкими бретелями. Несмотря на ее напряжение, Витторе сумел вызвать у нее улыбку. Он уже давно пытался подарить Софии такое украшение, которое ей понравится и которое она будет носить. Он любил все блестящее и яркое, однако София предпочитала строгую элегантность, так что Витторе никак не мог ей угодить. Поэтому Топси должна была поехать с Витторе к ювелиру и выбрать украшение, которое графиня действительно оценит, в подарок на день рождения.

Топси обсудила с Софией цветочные украшения для костюмированного бала, а затем спустилась вниз, замерев, когда древний колокол над массивной готической парадной дверью громко зазвенел. Ее часы показывали без пяти двенадцать. На пороге стоял Данило, начальник безопасности, строгий немолодой мужчина. Топси поджала губы: его наверняка послали, чтобы запугать ее.

– Где ваш багаж? – сурово спросил он.

У Топси внутри все сжалось. Михаил действительно ждет, что она просто соберет вещи и улетит с ним в Лондон?

– Я вернусь сюда после обеда.

Данило не удостоил ее ответом – но он в принципе был неразговорчив. Вместо этого он остановился на пороге, достал мобильный телефон и произнес что-то по-русски, наверняка консультируясь с Михаилом.

Забрасывая сумочку на плечо, Топси увидела Данте, который замер в дверях своего кабинета – стройный, сильный, с напряженным лицом. При виде его сердце девушки сжалось, словно пойманное в чей-то кулак. Его прямые темные брови низко опускались над сверкающими зелеными глазами, обрамленными угольными ресницами. Он был так хорош собой… Внезапно Топси снова ощутила его пальцы на своих губах, и вспышки опасного удовольствия пробежали по позвоночнику, согрели самые тайные места, заставили грудь заныть и колени задрожать. Щеки вспыхнули румянцем, и она не могла отрицать пробуждающийся в ней голод.

– Вы готовы? – нетерпеливо позвал Данило.

Топси развернулась к нему и вышла в двери. К сожалению, летняя жара не помогла ей остыть.

Лимузин едва успел отъехать, как Данте пересек широкий холл и высокомерно склонил голову, кивая молодому мужчине, который ждал у другой подъехавшей машины. Он решил послать слежку за Топси, чтобы узнать, с кем она встречается во Флоренции и почему ее так потрясло приглашение. Чем больше он узнает, тем ближе подойдет к разгадке тайны происходящего в замке. Все вокруг вели себя странно. Мать лежала на кушетке, как хрупкая викторианская леди, а Витторе шептался по углам с наемными работницами.

Мрачный зять Топси встретил ее у дверей своих апартаментов в отеле. Официант уже расставлял еду с подогретой тележки. Михаил отпустил его властным жестом и велел Топси садиться.

– Итак, что происходит? – спросил он в лоб еще прежде, чем она успела опуститься на стул.

– Это мое дело, – тихо ответила Топси, усаживаясь и принимаясь за еду.

– Если это угрожает покою Кэт, то и мое дело тоже, – немедленно возразил Михаил. – Кстати, она снова беременна.

Новость удивила Топси, потому что ее сестра страдала от бесплодия и ей понадобилось ЭКО, чтобы зачать близнецов; после этого она несколько раз пыталась снова, но безуспешно.

– Это замечательно! – воскликнула она, зная, как сильно старшая сестра хотела еще одного ребенка. – Но… как?

– На этот раз естественным путем; но ты понимаешь, почему я не хочу ее расстраивать, – спокойно сказал Михаил. – Пора выкладывать карты. Если ты живешь в замке из-за Данте Леонетти, тебе нужно знать, какую жизнь он ведет.

– Дело не в Данте. И да, у меня есть секрет, но это мое личное дело, не касающееся никого в семье, – убежденно заявила Топси. – Мне скоро двадцать четыре, Михаил. Не стоит ожидать, что я буду объяснять все свои действия.

Зять поджал твердые губы:

– Я все еще помню тебя в школьной форме.

– Сколько лет назад это было? – вздохнула Топси. – Я уже выросла.

– Ты все еще малышка физически и все еще наивна, – нетерпеливо возразил Михаил. – Но не вини меня. Это твои сестры не хотят признавать, что малышка выросла.

Неожиданно понимающее признание заставило Топси немного расслабиться.

– Я знаю. Глупо, что в моем возрасте приходится лгать, чтобы жить независимо.

Михаил откинулся на спинку кресла.

– А Данте Леонетти? – спросил он, выгнув бровь. – Как он в этом замешан?

– Никак. Не понимаю, что ты к нему привязался. – Но Топси чувствовала, что у нее горят щеки, и не смотрела зятю в глаза. Данте ее безумно привлекал.

– Он плейбой, Топси. Ты с ним не справишься, – предупредил ее Михаил. – Пару лет назад он прославился среди банкиров тем, что у него было три любовницы одновременно. Одна в Нью-Йорке, одна в Милане и одна в Токио.

– Три? Серьезно? – повторила Топси, даже не пытаясь скрыть отвращение.

– Серьезно. Для неопытной девушки общение с ним – это самоубийство, – заявил Михаил.

– Между нами ничего нет, – парировала Топси. – Это летняя работа, на мать Данте, в красивой стране. Вот и все.

Три любовницы. Этот факт крутился в голове Топси всю дорогу в замок, так что ее начало тошнить. Какой мужчина меняет женщин как перчатки, использует их как взаимозаменяемые сексуальные игрушки? И почему порнографические образы, наполнявшие ее сознание, причиняли боль? Почему для нее имеет значение, что он делает в постели? Она же не планирует крутить с ним роман. И незачем ревновать мужчину, которого она едва знает. Однако Топси не могла и сомневаться в правдивости Михаила – на мужа Кэт работала высокопрофессиональная команда следователей. Благодаря им у него была вся информация о людях, с которыми он вел дела, и особенно тщательно проверялись те, кто мог представлять хотя бы отдаленную угрозу для его семьи.

Пока Топси обедала с Михаилом, Данте принимал неожиданного гостя. Джером Сент-Джеймс, член палаты лордов, вдовец, владел домом поблизости, где нередко проводил время со своими взрослым детьми и их семьями. Одно время Данте ходил в школу с сыном Джерома, Джеймсом, и давние соседи до сих пор иногда общались. Когда-то Данте даже надеялся, что его мать ответит на очевидный интерес и обожание Джерома, но из этого ничего не вышло. К его огорчению, графиня не замечала ухаживаний мужчин, пока не появился Витторе.

– Извини, что явился без приглашения. Я бы позвонил, но не знал, как подступиться к этому разговору, – сказал ему Джером с встревоженным выражением на благородном лице и нервным движением откинул назад густые седые волосы. – Боюсь, этот разговор будет крайне неловким, но я привязан к твоей матери и чувствую себя обязанным рассказать тебе все, что знаю.

Настороженный от этой вступительной речи, Данте еще больше нахмурился при упоминании графини, светлые глаза сузились.