Элли Блейк - Моя единственная надежда

Он бросил свою одежду на изъеденный молью старый стол и огляделся вокруг. Где же она, черт возьми? Его окружала пугающая тишина. Он прошел вдоль стены с окнами, со смешанным чувством тревоги и предвкушения прислушиваясь к каждому скрипу старых половиц, шороху пыльных занавесей в застывшем напряженном воздухе.

– Привет, – резко зазвенел позади него голос Нади.

Райдер повернулся на каблуках и увидел, что она стоит рядом с большим старым занавесом. Маленькие завитки волос, выбившихся из пучка, обрамляли ее лицо, глаза выразительно темнели, соблазнительные губы изогнулись в улыбке. Ее лицо и шея блестели от пота, остальное было скрыто под топом с длинными рукавами и короткой черной юбкой, надетой поверх трико в сетку. На ногах он заметил туфли на высоченном каблуке.

– Надя, – с трудом выговорил он.

Ее глаза с сожалением сверкнули, скользнув по его костюму.

– Как работа, профи?

– Бесконечна. – Весь день он бился с профсоюзами, клиентами, сотрудниками, строителями и поставщиками вместо того, чтобы трудиться над очередным проектом, что предполагала его профессия. – А у тебя?

– Если честно, тяжело. – Она сделала несколько круговых движений плечами и вытянула ногу. – Хочешь посмотреть, на что я способна?

У него снова возникло беспокойное ощущение внутренней неуверенности, но он все равно сказал:

– Еще бы.

Не говоря больше ни слова, Надя распахнула занавес в углу комнаты.

– Пресвятая Дева… – произнес Райдер, и ноги сами понесли его вперед, а глаза впились в переплетение черных строп, свисавших с потолочных балок поверх полотнищ красного шелка и державших блестящий серебристый хулахуп на высоте шести футов от пола.

Он пробежал взглядом по толстому тросу, идущему вверх и обмотанному вокруг балок.

– Похоже, ты немного обалдел, дружок.

Райдер бросил взгляд на Надю и увидел, что она, скрестив руки на груди, наблюдает за ним. Как будто собирается обороняться. Догадка холодком пробежала у него по спине. Значит, вот какой ее следующий ход в игре. Маленькая учительница танцев бросает ему перчатку.

Изобразив на лице полнейшее равнодушие, Райдер слегка улыбнулся:

– Смею ли я спросить, для чего все это?

Надя с беззаботным изяществом дернула бедром. Нарочно. Теперь он знал изгибы этого бедра, вкус этой влажной кожи, знал этот манящий рот, знал свет, озарявший эти осторожные глаза.

– Может, я лучше покажу? – С этими словами она расстегнула юбку и сбросила туфли, оставшись в одном топе с длинным рукавами и сетчатом трико, надетом поверх черного бикини. Черт побери!

С привычной легкостью Надя нацепила перчатки без пальцев, с шумом застегнув кнопки на запястьях. Беги , шепнул тихий голосок у него внутри. Более громкий голос велел оставаться на месте.

Она несколько раз потянулась и сделала вдох. Потом выдохнула и вытерла подошвы ног о полотенце, лежавшее на полу, вытянула пальцы, успокоила дыхание. Потом встала под стропами и, обмотав вокруг запястий, натянула их. Потом она бросила быстрый взгляд через плечо и спросила:

– Готов?

– Как всегда.

Надя с улыбкой подняла ноги над землей и, сделав несколько искусных переворотов и манипуляций со стропами, взлетела вверх.

Райдер и раньше не сомневался в грациозности каждого ее движения. Он танцевал с ней, обнимал ее, занимался с ней любовью и был околдован тем, как хорошо она знает свое прекрасное тело и владеет им.

Но когда она начала вращаться на блестящей черной стропе, то обматываясь ею, то освобождаясь только за счет силы своего маленького тела и принимая самые невероятные позы, единственное, что пришло ему в голову, – это вверх тормашками и наизнанку.

Она двигалась без музыки в своем гипнотическом танце, и тишину нарушали только звук летнего ветра, стучавшегося в окно, свист строп, когда Надя вращалась в воздухе, и громовые раскаты его сердцебиения, когда ему казалось, что она может упасть.

Но она точно знала, что делает.

Это было какое-то чудо.

Наконец она полетела вниз, сбросив стропу, обмотанную вокруг нее.

Страх сковал Райдеру горло, но она приземлилась на ноги, и ее волосы, завязанные в конский хвост, со свистом упали ей на шею. Ее грудь поднималась и опускалась. Волосы прилипли к влажной шее. Горящие глаза смотрели прямо на него, словно говорили, что он даже думать не смеет, что достоин такого существа.

Но впервые в жизни Райдер даже в шутку не сомневался, что достоин. Он был весь во власти инстинктов. Страх и голодное первобытное желание, как распрямившаяся пружина, вели его прямо к цели.

Надя снова намотала стропы на запястья, пока ее руки не вытянулись вверх.

– И что ты думаешь?

Как будто она не понимала, что кровь стучит в его венах с такой силой и скоростью, что он вообще не в состоянии думать.

– Если это вторая часть того, чему я должен здесь научиться, то Сэм должна подумать еще раз.

В ее темных глазах сверкнуло удивление, а потом Надя негромко рассмеялась.

Ее пальцы расслабились, как будто она собиралась выпустить стропы. Но Райдер совсем чуть-чуть покачал головой в знак неодобрения. И тогда, после долгой томительной паузы, когда кровь, словно бурная река, стучала у него в ушах, Надя снова намотала стропы на руки, вытянув их так, что между топом и трико блеснула серебристая полоска тела.

Она наклонила подбородок, безмолвно говоря: Давай, возьми , – и ей не пришлось повторять дважды.

Тремя быстрыми шагами Райдер подошел к Наде и, взяв в ладони ее лицо, впился в губы. Стропы тянули ее прочь от него, но он не отставал. Ненасытная жажда толкала его за грани разумного.

Его поцелуи покрыли шею Нади, а потом, не обращая внимания на то, что будет с его дорогими брюками, он опустился на колени на старый пыльный пол. Он мог купить миллион костюмов, но Надя была только одна.

Когда Райдер ухватился за ее бедра, она выгнулась к нему, снова обнажив серебристую полоску живота. Он провел по нему большим пальцем, восхищаясь, как напрягается под его прикосновением упругая кожа и сокращаются мышцы, а потом повторил тот же путь губами, ощутив, как ее запах наполняет ноздри.

Посмотрев вверх, он увидел, что Надя наблюдает за ним. Ждет. От предвкушения уголок ее рта дернулся. В глазах быстро промелькнула яркая вспышка желания. И что-то еще. Вызов. Она как будто говорила, что игра пойдет по ее правилам.

Райдер мгновенно ощутил нахлынувшую из самой глубины потребность подчинить, овладеть, показать, кто здесь хозяин.

Борясь с наследием своего отца, Райдер всю жизнь старался быть самым цивилизованным человеком на свете. Но эта женщина… Один ее взгляд, одно покачивание бедра, одно движение губ – и он чувствовал себя раздетым догола.