Кэт Кэнтрелл - На карнавале чувств

– Знаешь, – начала она, разглядывая усевшуюся на мраморный балкон птицу, – раньше, когда у меня постоянно брали интервью, если репортеры начинали задавать вопросы, на которые я не хотела отвечать, я всегда говорила кодовое слово, и менеджер сразу приходил мне на помощь. Давай и у нас теперь будет такое слово. Если один из нас затронет болезненную тему, будем просто говорить кодовое слово, которое значит что-то вроде «больше никаких расспросов, спасай меня».

Лицо Мэтта смягчилось.

– И что же это за слово?

– Выбирай сам. Лучше что-то глупое. Так мы заодно сразу сможем разрядить обстановку и посмеяться.

– Броненосец, – не задумываясь, предложил Мэтт. – Они забавно передвигаются.

Он говорил так серьезно, что Эва невольно рассмеялась.

– Вот видишь, уже работает. Так ты зовешь броненосца, когда речь заходит об Эмбер?

– Возможно. И возможно, я наконец-то готов оставить ее в прошлом. Я уже даже в состоянии спокойно называть ее имя. Для меня это большой прогресс.

И все это из-за нее? Неужели она действительно способна кому-то помочь?

Легонько приподняв ей подбородок, Мэтт пристально посмотрел ей прямо в глаза.

– Тогда теперь я буду твоим менеджером. На интервью.

– Ты о чем? Я же не собираюсь нигде выступать.

Неужели он так ничего и не понял?

– Но если вдруг захочешь, я всегда буду рядом. Стоит тебе только сказать заветное слово, и я сразу приду на помощь. – Мэтт улыбнулся так тепло и открыто, что она едва не улыбнулась в ответ. – Мне кажется, нам обоим уже давно пора оставить прошлое прошлому и двигаться дальше.

Так, похоже, он успел что-то там для себя решить.

Она покачала головой:

– Я не хочу давать никаких интервью.

– Ладно, как скажешь.

Не пытаясь на нее давить, Мэтт сразу же перевел разговор на то, чтобы она хотела съесть на ужин, но Эва думала только о его предложении.

– Мэтт. – Она бесцеремонно оборвала его на полуслове. – Ты действительно готов сделать это ради меня? Стоит мне только сказать «броненосец» и ты меня спасешь?

– Конечно. Я же сказал, что приду тебе на помощь. – Слегка нахмурившись, Мэтт сжал ей руку. – Так ты все-таки дашь интервью?

Молча он терпеливо дожидался ее ответа, пока Эва наконец-то не выдохнула:

– Я не знаю. После операции я не дала еще ни одного интервью.

– Ты теперь боишься публичных выступлений или что-то вроде того? Тогда просто представь всех этих журналистов в нижнем белье.

Эва сразу же вообразила подтянутых молодцов в ярко-розовых трусиках и бюстгальтерах и невольно усмехнулась.

– Дело не в этом. Просто мне не нравятся вопросы.

– Ты только не обижайся, но приходивший к тебе парень не показался мне целеустремленным журналистом, готовым рыть землю носом в погоне за истиной. Если он спросит о чем-то серьезнее, чем твой любимый магазин, я упаду в обморок от удивления. – Он легонько провел пальцем по ее щеке. – На твоем месте, если бы я и собрался вновь прыгать в воду, сперва слегка смочил бы ножки итальянским ток-шоу.

– Хорошо, я подумаю.

Не пытаясь на нее давить, Мэтт пошел готовить ужин, давая ей возможность разобраться в самой себе и взвесить все за и против.

Десять лет она не покладая рук трудилась, чтобы добиться успеха, но все ее труды пошли прахом, и теперь ей не хватало ясной цели едва ли не больше, чем голоса. Но что же будет, если она вновь посвятит всю себя какому-то делу, а оно так же внезапно закончится, как и ее карьера под взмахом скальпеля криворукого шарлатана?

Может, ток-шоу Франко станет для нее маленьким шагом на пути к исцелению? Теперь, когда рядом есть Мэтт, будет гораздо проще. И если ее спросят, кем она собирается быть дальше, достаточно просто сказать «броненосец»…

В итоге Эванджелина все-таки согласилась принять участие в ток-шоу, но лишь с условием, что передачу запишут в доме Винченцо, а Мэтту дадут полную свободу действий.

Франко не стал ни с чем спорить, и уже через два дня после того, как Эва развесила вещи в шкафу Мэтта, они приступили к съемкам.

Дни, когда за каждым ее шагом следили стилисты, а три преданных визажиста днем и ночью поправляли макияж, давно миновали, и ей пришлось самой краситься и укладывать волосы, но Эва не возражала. Уединившись в ванной, она добавляла последние штрихи к своему образу, радуясь, что, пока ей есть чем заняться, она почти не волнуется.

Когда ее усадили в кресло перед камерой, к ней подошел улыбающийся Франко в костюме от Армани.

– Я так рад, что ты передумала.

Кто бы сомневался. Это шоу поднимет его рейтинги до небес.

Помощник режиссера уже прикрепил к ее топику скрытый микрофон, но тут вернулся Франко, и микрофон убрали.

– В чем дело?

– У нас возникла небольшая проблема. Твой голос, cara . Он плохо сочетается с удаленным оборудованием. – Франко говорил все это так, словно виновато не оборудование, а ее голос. – Слишком низкий. Регистр его не улавливает.

Эванджелина почувствовала, как у нее вспыхивают щеки. Даже звукозаписывающая аппаратура ее отвергает!

– Ладно, давай попробуем еще раз. Говори прямо в микрофон. – Франко прочистил горло. – Эва, скажи мне, на что похожа твоя жизнь после столь драматичной потери голоса?

Чувствуя, как по спине течет ледяной пот, Эванджелина постаралась убедить себя, что все это происходит не с ней, а с Эвой. А она Эванджелина, так что все это ее не касается.

– М-м-м, – протянула она и тряхнула головой, словно надеялась, что это поможет собраться с мыслями.

Мэтт ошибся. Шоу еще даже толком и не началось, а Франко уже начал совать свой любопытный нос в ее кровоточащие раны. Разговоры о моде и магазинах она бы еще как-нибудь пережила, но это? И с чего только Мэтт решил, что Франко захочет говорить лишь об одежде?

Броненосец.

Но что-то внутри ее сжалось, и она так и не смогла выдохнуть заветное слово.

Она ошиблась.

Все это происходит не с Эвой, а с ней самой.

Но не успела она еще ничего сделать, как рядом оказался Мэтт, резко заявив продюсеру, что Эва не станет выступать на каком-то второсортном ток-шоу, раз для нее даже нормальное оборудование привезти не могут.

– Неплохо, – заметила она, когда наконец-то снова смогла заговорить. Правда, случилось это только после того, как она переступила порог палаццо Деинверно. – Ты лучший менеджер из всех, что у меня был.

– Извини, что предложил все это.

– Ты ни в чем не виноват.

– Еще как виноват, но я и подумать не мог, что он окажется таким бесцеремонным, – вздохнул Мэтт, и Эванджелина крепко к нему прижалась.

– Ладно, если тебе так легче, будем считать, что ты тоже немного виноват, но это не важно. Главное, ты дал мне то, в чем я так отчаянно нуждалась. Место, где я могу спрятаться от всего мира и быть просто собой.