Кэт Кэнтрелл - На карнавале чувств

Мэтт еще крепче прижал ее к себе.

– Дорогая, я очень рад. Палаццо Деинверно всегда к твоим услугам.

«Дело не в доме. Дело в тебе».

Но Эванджелина не стала это озвучивать.

Каким-то непостижимым образом он сумел сильно на нее повлиять, и сейчас, тая в его крепких объятиях, она чувствовала, что ей уже не так плохо и страшно.

Ладно, вся эта история с Франко тоже была не зря. Теперь Эванджелина окончательно убедилась, что старый фокус с Эвой больше не работает. Она уже не сможет прикрываться сценическим именем и притворяться, что все это происходит с кем-то другим. В ней осталось так мало притворства, что если теперь ее кто и отвергнет, то отвергнет именно ее. А на это она пойти не готова.

И как бы ей ни хотелось верить, что у Мэтта есть некий волшебный ключик к ее будущему, он все равно не сможет стать ничем большим, чем кратким приключением. С этим ничего не поделаешь. Их ждут жаркие и незабываемые, но при этом краткие мгновения.

Она не согласна зависеть от мужчины. Да еще такого, который сам не может избавиться от собственных демонов. Все равно она не сумеет заполнить им ту пропасть, которую когда-то до краев заполняла музыка.

Да и в любом случае она уже давно разучилась доверять, так что в этих отношениях будет бесконечно брать, не в силах дать ничего взамен. А это просто нечестно.

Так сколько еще стоит здесь оставаться?

Мэтью и не заметил, как пришла суббота.

Как он и рассчитывал, Эванджелина заполнила собой весь дом и сосредоточила на себе все его мысли и чаяния. На улицу они совсем не выходили, и он завел по счету в местной аптеке и продуктовом, чтобы Эванджелина могла заказывать на дом все, что ей понадобится. И ее благодарность за подобную предусмотрительность навсегда останется в памяти Мэтью как одно из самых счастливых мгновений в жизни.

А вообще за эту неделю ярких секунд было больше, чем за последние полтора года. И больше всего Мэтью радовался, что из глаз Эванджелины почти совсем исчезли боль и тоска.

У него еще никогда не было таких свободных отношений, когда нельзя загадывать, что ждет тебя после завтрака, и Мэтью даже как-то не верилось, что он сам их предложил. И теперь он каждое утро просыпался, боясь, что она ушла посреди ночи.

Но так дальше продолжаться не может. Пусть уже и поздновато, но пора менять правила.

Когда Эванджелина рассказывала о выступлениях в Будапеште или Москве, он ясно видел в ее глазах тот же восторг, что светился в них, когда они любили друг друга. Пусть она больше и не может петь, но тяга к странствиям никуда не делась. И рано или поздно она обязательно уйдет, оставив его позади.

И это хорошо. Их связь оказалась чем-то восхитительным и неповторимым, но долго так продолжаться не может.

Мэтью взглянул на телефон. Учитывая разницу во времени, мама сейчас должна быть на одном из своих благотворительных субботних собраний. Отличное время для звонка.

Набрав номер, он подождал, пока включится автоответчик.

– Вы звоните Фране Уилер. Сейчас я немного занята, спасаю мир красотой и грацией, пожалуйста, оставьте сообщение.

Как всегда, материнский голос пробудил в нем чувство вины, и так раздувшееся в пол-Техаса.

– Привет, мам, это я. Просто хочу сказать, что я все еще жив. Потом поговорим.

Или не поговорим. Мэтью никогда не звонил, когда знал, что она действительно может ответить.

Да и чтобы он мог сказать?

«Извини, что все бросил и убежал. Нет, возвращаться я пока не собираюсь. Все еще не готов вновь стать тем Уилером, которого ты из меня растила».

Еще не время. А пока стоит насладиться выпавшим и на его долю мимолетным счастьем.

Спустившись на кухню, он принялся наблюдать, как Эванджелина моет тарелки. Фантастическое зрелище.

– Чем займемся? – В ответ она так заманчиво улыбнулась, что Мэтью невольно усмехнулся. – Двух раз за утро тебе мало?

– Конечно, мало. Ты мне слишком нравишься, чтобы на этом остановиться.

Да, и она ему тоже нравилась. С ней все получалось легко и просто. И весело. Совместный душ, мытье посуды, долгие ночные разговоры…

– Сегодня обещают на удивление теплую погоду. Как насчет обеда на крыше?

– А там есть что-то вроде дворика? – с надеждой спросила она, вытирая последние тарелки.

Мэтью никак не мог наслушаться этого божественного голоса. Просыпаясь, он первым делом хотел вновь его услышать.

– Разве я этого не говорил?

– Тогда забудь об обеде, покажи мне его прямо сейчас.

– Как скажешь.

Взяв Эванджелину за руку, Мэтью повел ее на улицу, где их встретил прохладный ветер с канала. Они поднимались по наружной лестнице, и с каждым шагом перед ними все шире и шире расстилалась Венеция.

Эванджелина глубоко вздохнула:

– Мэтт, это потрясающе! Такой шикарный вид!

– Я знаю. Это одна из главных причин, почему я купил именно это палаццо.

Когда-то, оглядываясь по сторонам, Мэтью прикидывал цены и квадратные метры, но все это не шло ни в какое сравнение с той красотой, что стояла сейчас рядом с ним. Если бы он точно знал, что сможет еще раз увидеть такой же восторг на этом прекрасном лице, то, не задумываясь, отправился сворачивать ради нее горы.

– Ты только посмотри! Отсюда видны шпили Сан-Марко и Санта-Марии делла Салюте! Разве они не прекрасны?

Возможно, но сейчас Мэтью любовался лишь самой Эванджелиной, гадая, когда же наконец устанет ею восхищаться.

– Да, настоящая красота, – выдохнул Мэтью, борясь с желанием погладить светлые кудряшки. Это не говоря уж обо всех остальных желаниях.

В этом-то и заключается вся прелесть их соглашения. Они оба вольны делать все, что захотят и когда захотят. И сейчас он хотел только Эванджелину. Хотел заставить ее чувствовать так же хорошо, как он сам сейчас чувствовал.

– Пойдем внутрь.

– Что? Зачем? – Удивленно на него взглянув, она снова сосредоточилась на раскинувшейся у ее ног Венеции.

– Потому что, – хрипло выдохнул Мэтью, но какой-то непонятный спазм сжал ему горло, и больше он ничего не смог добавить.

Эванджелина снова обернулась, но на этот раз в ее глазах ясно читались тревога и забота.

– С тобой все в порядке?

Нет.

– Пожалуйста, – он потянул ее за руку, – пойдем внутрь. Я хочу быть с тобой.

– Но ты и так со мной. – Ее взгляд задумчиво блуждал по его телу и наконец остановился на той его части, которой так отчаянно требовалось ее внимание. Эванджелина довольно усмехнулась. – А, понятно. Только у меня есть для тебя маленькая новость. Правда, не знаю, как ты ее воспримешь. Я остаюсь женщиной, независимо от того, нахожусь ли я внутри или снаружи.

Все так же не отрывая от него взгляда, Эванджелина легонько поцеловала его в губы, одновременно запуская руки под рубашку.