Моника Хатчингс - Ветер надежды

Мартин почувствовал, что вступает на зыбкую почву, однако уже не мог остановиться.

— А у него какая семья? Есть ли у него друзья?

— О, у Мервина нет семьи. У него дела еще хуже, чем у меня, — он круглый сирота. Когда его родители возвращались во время войны из Сингапура, их пароход был торпедирован. Мервин был тогда совсем маленьким. Родители оставили ему огромное состояние. А что касается его друзей… Говоря по правде, военные мне не очень нравятся. Слава Богу, Мервин не похож на них. Он, правда, индивидуалист, именно поэтому мне кажется, что я должна ему простить страсть к яхтам. Это, по крайней мере, отличает его от остальных.

Мартин начал отвязывать румпель.

— Он много ходил под парусом?

— Думаю, да. Папа сказал, что Мервин много плавал вдоль побережья Суссекса, что он разбирается в парусном спорте не хуже других.

— Что ж, это неплохо. Вы поможете мне поднять грот, Бенита? У нас на «Черном лебеде» соберется неплохая команда, особенно если в этой команде будете вы. Черт, мало ветра, чтобы нам идти против отлива!

Бенита посмотрела на спокойное море, затем на вяло колыхающийся на мачте парус.

— Может, разумнее подождать, пока не начнется прилив?

Мартин встал в кокпите рядом с ней.

— Да, это единственное, что мы можем сейчас сделать. Ветра нет, и отлив против нас. Тут без мотора не обойтись. Как только мы снимемся с якоря, нас утащит в море.

Она взглянула на часы:

— Как скоро отлив сменится приливом?

— Часа через два.

— Я знаю. Именно об этом и подумала. Может, вместо того чтобы сидеть здесь и причитать о том, что мы ничего не в силах сделать, стоит добраться до берега и осмотреть пещеры контрабандистов? Это было бы любопытно.

— Вам действительно этого хочется? Можно использовать спасательный плот, если вы рискнете поплыть на нем.

— С удовольствием!

— Хорошо. — Мартин снова спустил парус. — Помогайте, мы должны оставить на яхте все в полном порядке. Привяжите парус к гику на тот случай, если внезапно поднимется ветер. Парус не должен полоскаться или, хуже того, волочиться по воде.

Бенита нырнула в кубрик, вернулась оттуда с бечевками и принялась накручивать парус на гик, в то время как Мартин надежно закреплял якорь. Потом он надул плот.

— Надеюсь, он выдержит — я его очень долго не использовал. Достаньте весла, они вон там, впереди, у якорного замка.

Она появилась из сумрака крошечного кубрика, и теплая волна радости залила Мартина. Он взглянул на ее прелестную счастливую физиономию и ясно понял, чего не хватало ему все эти годы.

— Господи, этот ваш плот — настоящая скорлупка! Он выдержит наш вес?

— Если вы будете сидеть тихо, не свешиваться на одну сторону и делать, что вам велят.

Плот заколыхался из стороны в сторону, когда Мартин спустил в него девушку.

— Теперь держитесь за бортик, я прыгаю.

Он перелез вниз и оттолкнулся от борта «Редкой птицы». Плот легонько покачивался на воде. У него были очень низкие борта, но благодаря своей невероятной плавучести он двигался по спокойному морю словно перышко. Спустя несколько секунд между ними и стоявшим на якоре шлюпом было уже приличное расстояние.

Мартин греб, сидя спиной к берегу. Бенита пристально вглядывалась в приближающийся берег, и Мартин мог незаметно наблюдать за ней. Она была такой юной, свежей и такой желанной — его потрясло, когда он понял, как сильно желал ее.

Плот мягко ткнулся в песок, усеянный ракушками. Они выбрались на берег и вытащили плот на пляж, подальше от воды. Бенита упала на песок, растянулась на нем, забросив руки за голову, зажмурила глаза и начала глубоко дышать. Мартин не мог глядеть на нее — слишком велико было искушение поцеловать девушку. Он поднял глаза на пещеры и сказал:

— На этот берег можно попасть только с моря. Смотрите, здесь нет никаких следов.

Бенита открыла глаза:

— Прекрасно! Ну, ведите меня…

— Хотите осмотреть какую-нибудь одну пещеру?

— Нет, все до одной! Мы должны внимательно осмотреть наши владения, мой дорогой Пятница.

Бенита остановилась у входа в пещеру и оглянулась на море.

— Это просто чудесное место. Берег закрыт скалами, и только ваша маленькая яхточка прыгает там на волнах. Я чувствую себя Робинзоном.

На темном фоне входа в пещеру Бенита была особенно хороша. Мартину становилось все труднее вести с ней непринужденный разговор, потому что ему все время хотелось обнять это гибкое, крепкое, юное тело и поцеловать твердые, прекрасно очерченные губы.

— Я часто приплывал сюда в детстве, — заговорил наконец Мартин, — и, когда наступал отлив, мы разжигали костры из плавника. Помню, отец выдолбил каноэ с очень низкой осадкой, чтобы мы могли на нем приплывать сюда. Но в плохую погоду эти скалы и пещеры недоступны.

— Что ж, тогда я очень рада, что сегодня тихо.

— О себе я бы так не сказал. — У Мартина были свои сомнения по поводу погоды. — Это затянувшееся безветрие не дает возможности ходить под парусом. И еще одно: если такая погода простоит до самого начала гонки, это нам помешает — нужно очень, много ветра, чтобы вести яхты по сложному маршруту.

— Но ведь вы и не хотите, чтобы погода переменилась слишком резко?

— Когда здесь меняется погода, то это всерьез! Помню, несколько лет назад гонку «Блэкмор-Рок» проводили почти в условиях урагана. Спасательные катера стояли тогда вдоль всего побережья, но, к счастью, все добрались до финиша целыми и невредимыми, хотя я бы не сказал, что сухими.

Бенита вертела в руках ракушку, которую подобрала на песке.

— Но регату не начнут в шторм?

— В тот раз они тоже не начинали в шторм. Был полный штиль, насколько я помню. Но барометр падал. Участники гонки достаточно хорошо знали, чего можно ждать, однако все вышло гораздо хуже, чем они думали. Все газеты тогда об этом писали.

— А вы, случайно, не пытаетесь напугать меня? — улыбнулась Бенита.

Мартин все еще не мог смотреть на девушку.

— Конечно нет. Зачем мне это?

— Не знаю. Наверное, у вас есть какие-нибудь тайные причины.

— Пошли! — Он резко сменил тему. — Закончим с этой пещерой! Если вы хотите осмотреть все, нам лучше поторопиться.

Они двинулись на юго-запад к мысу. Время от времени Бенита наклонялась, поднимала понравившуюся ей ракушку и клала в карман. Мартин невольно улыбался — в конце концов, в душе она сущий ребенок. Он поймал себя на том, что и сам шагает уткнувшись глазами в песок, чтобы не пропустить ракушку, которая могла бы понравиться Бените. Когда он поднимал какую-нибудь очень красивую ракушку и вкладывал ее в руку девушки, их пальцы соприкасались и…

— Мне помнится, вы говорили, что сюда можно проникнуть только со стороны моря? — внезапно спросила Бенита.